На службе военной

Доклады артиллеристов были серьезными, они свидетельствовали о деятельной подготовке, полном понимании поставленных боевых задач. Но в то же время вскрылся и ряд существенных недостатков. Я поделился новинками в использовании артиллерии, которые применялись на других фронтах.

После совещания Толбухин изложил в узком кругу наметки плана предполагаемой наступательной операции по освобождению Крыма, в частности план прорыва обороны противника на Перекопском перешейке. Вместе с генералом Краснопевцевым мы произвели предварительные прикидки. Стало ясно, что для этого прорыва, а затем и штурма Севастополя потребуется привлечение и артиллерии особой мощности.

Я обратился в Ставку за разрешением выделить для этого фронта дивизионы 280-миллиметровых орудий. Вскоре оно было получено.

Впоследствии эти дивизионы были действительно применены для разрушения особо прочных инженерных сооружений на оборонительном рубеже под Перекопом и при взятии Севастопольского оборонительного обвода. Снаряды таких орудий имели вес около четверти тонны, легко разрушали немецкие долговременные сооружения и, конечно, оказали огромное воздействие на противника.

Я давно уже задумывался над взаимоотношениями представителей Ставки и командования фронтов. Теперь эти мысли стали содержанием донесения в Москву. Главной обязанностью представителей Ставки на фронтах - считать координацию действий фронтов и оказание помощи фронтовому командованию в обеспечении наиболее полного. выполнения директив Ставки. Не командовать, не заслонять своей фигурой командующих фронтами, а поднимать их авторитет и ответственность - к этому сводились мои предложения.

Вскоре я снова был в Москве. Состоялась беседа в Ставке на эту тему. Мои предложения были одобрены.

Я вернулся на западное направление. Неудачи здесь продолжались. От нас между тем требовали решительных действий: ни в коем случае не давать противнику возможности снять хотя бы одну - две дивизии с этого направления для отправки на юг.

Поэтому под Витебском то и дело возобновлялись слабо подготовленные операции, которые успеха не имели. Мне же по-прежнему казалось, что следовало сделать передышку, пополнить силы и средства, тщательно подготовить в условиях полной скрытности крупную операцию на новом для противника направлении.

Вскоре меня и генерала Соколовского вызвали в Москву.

Сталин принял нас на даче. Он был болен гриппом, сильно раздражен и встретил не очень приветливо. Вместо благодарности за перевыполнение им же поставленной задачи на нас посыпался град упреков. Помнится его резкая фраза: "Вы там оба чаи распиваете".

Мы с В. Д. Соколовским действительно по вечерам иногда встречались для обмена мнениями и взаимной информации за стаканом чая. Значит, кто-то уже пожаловался, увидев в обычных встречах с чаепитием какую-то крамолу.

Мы молчали, считая бесполезным оправдываться. Наше молчание внесло успокоение. Наконец можно было, кратко доложить о трудностях наступления на Западном фронте.

Совершенно неожиданно разговор зашел о только что закончившейся Тегеранской конференции. Самая главная новость, которую мы узнали в этот вечер: Сталин принял предложение Черчилля и Рузвельта участвовать в войне против Японии через три - четыре месяца после окончания войны в Европе. Он сказал нам, что мы должны использовать благоприятную для нас международную обстановку и возвратить все то, что Япония захватила в результате русско-японской войны. Добавил при этом: "Но чужого нам не надо".

Мы расстались. То, что сообщили нам о войне с Японией, было, конечно, большой государственной тайной, я не мог и словом о ней обмолвиться, но мне пришлось, всерьез подумать о подготовке к действиям на востоке. Следовало заранее готовить артиллерийское усиление Дальневосточного фронта за счет частей и соединений артиллерии резерва Верховного командования, заранее завозить туда боеприпасы и все то, что мы сможем выделить без малейшего ущерба для ведения войны на западе.

Как-то раз, находясь в Ставке, я докладывал о противовоздушной обороне страны. Меня вдруг спросили, как обстоит дело с охраной важных объектов на Сибирской железнодорожной магистрали. Я дал необходимую справку и попросил возможно скорее принять оперативные решения о средствах усиления Дальневосточного фронта. Со мной согласились и обещали дать особое задание Генеральному штабу.

Вскоре после моего доклада меня снова вызвали в Ставку, где состоялось узкое совещание лиц, которым было доверено работать по подготовке проведения военных действий на Дальнем Востоке. Совещание рассматривало предварительные наметки наступательных операций против Японии. Теперь по линии артиллерии многое прояснилось.

Чтобы выиграть время, следовало заранее, в спокойной обстановке завезти на Дальний Восток все нужное для артиллерийского снабжения. Я дал секретное указание лично начальнику ГАУ генералу Н. Д. Яковлеву начать осторожно завозить на Дальний Восток боеприпасы, вооружение и приборы - все то, что не понадобится в войне с Германией. В частности, туда была отправлена часть боеприпасов для артиллерии большой и особой мощности.

Однако вскоре командующий артиллерией Дальневосточного фронта при разговоре со мной по телефону ВЧ просил меня строго наказать работников ГАУ за присылку боеприпасов к орудиям, которых, как он выразился, "никогда здесь не было, нет и не будет". Я предложил ему никогда и нигде больше не говорить об этом. Но моего, предупреждения оказалось мало: неугомонный командующий артиллерией прислал мне письменное донесение на эту же тему. Его неуместные протесты могли принять огласку и раскрыть важную государственную тайну. ГАУ перевозило эти грузы на восток очень конспиративно, маскируя их, хотя риск, безусловно, был большой. Пришлось дать понять упрямцу, что разговоры на эту тему грозят ему неприятностями.

Наши заблаговременные перевозки впоследствии целиком и полностью себя оправдали.

Несчастливое ли число 13?

В начале декабря 1943 года на 1-м Прибалтийском фронте готовилось наступление в направлении на Городок. Разведчики доложили, что основной оборонительный рубеж противника перед фронтом 11-й гвардейской армии представляет систему опорных пунктов, вписанных в довольно разветвленную систему траншей и окопов полного профиля.

Городок, Витебск, Полоцк имели круговую оборону. Нашей разведкой и партизанами подтверждалось наличие оборонительных сооружений и в оперативной глубине.

Из допросов пленных было установлено, что войскам объявили приказ Гитлера удержать занимаемый оборонительный рубеж любой ценой. Противник, опасаясь возможного прорыва наших войск, усилил свою группировку на городокском направлении.

Чтобы иметь полную картину обстановки, я запросил прогноз погоды на первую половину декабря. Он предсказывал сплошную облачность, временами снег, в некоторые дни - низовую метель, легкие морозы, а с 6 декабря установление санного пути.

Зима, зима! С каким нетерпением ждали ее на фронте!

Начало зимы во многом улучшало пути подвоза, облегчало работу наземной и воздушной разведки - одна только очистка противником своих траншей и ходов сообщения от снега давала немало сведений о начертании его обороны. Топка печей в землянках и убежищах тоже многое вскрывала при наблюдении с наземных пунктов и при фотографировании с воздуха. Если фотографировать с самолета стрельбу батарей противника, то на снегу легко обнаруживаются задульные конуса впереди стволов стреляющих орудий. С другой стороны, применение лыж и небольших санок облегчало маневр нашей наступающей пехоты на поле боя.

Разработку операции вели командующий фронтом генерал И. X. Баграмян, член Военного совета генерал Д. С. Леонов, начальник штаба генерал В. В. Курасов и командующий артиллерией генерал Н. М. Хлебников. Эта славная группа генералов работала дружно, организованно, с большим знанием дела. Много внимания уделялось взаимодействию родов войск, вопросам управления. Правильно были организованы артиллерийские группировки, им поставлены четкие боевые задачи в статике и динамике боя и операции, созданы необходимые плотности артиллерии, надежно обеспечивающие хорошо управляемый массированный огонь. В эти дни я и мои ближайшие помощники - полковники Казаков, Стеганцев, Вайсбанд и другие работали вместе с артиллеристами фронта.