NIRVANA: Правдивая история

– Я виню в этом Кортни, – говорит Иэн Диксон, который раздружился с Куртом, как раз когда пара съехалась в начале 1992 гада, – но даже не знаю, стоит ли. Во многом это явилось результатом неспособности Курта справиться со своей славой. Она была устрашающей дамочкой. Такая умная и такая крикливая. И у нее поразительное, рентгеновское чутье: она может мгновенно оценить человека и поставить его на место. Она может ляпнуть такую ерунду, которую никто другой высказать не решился бы.

На концерте в «Cow Palace» «Pearl Jam» сыграли вступление к «Smells Like Teen Spirit» и остановились; этот поступок привел в раздражение лагерь «Nirvana». Вскоре две группы стали соперниками, по крайней мере в прессе: «Nirvana» посчитала нужным дистанцироваться от команды, которая, как они считали, пыталась запрыгнуть в вагон уходящего поезда гранжа. Вражда между группами – или, что точнее, между Куртом и Кортни (Куртни) и Джеффом Аментом / Стоуном Госсардом – восходила к моменту распада «Green River / Mudhoney». Курт и Кортни никогда не упускали случая облить грязью своих соседей по Сиэтлу, справедливо расценивая их как саб-металлистов, которые ничего общего с панковскими корнями гранжа не имеют.

«Что ж, Я искренен, говорю всякие гадости про "Pearl Jam", и за это мне достается куча критики, – жаловался мне Курт в 1992 году, – а многие обвиняют меня, унижают, называют мудаком. Я нажил себе кучу врагов, потому что опускаю "Pearl Jam", но я во думаю: а какую роль все эти люди играют в моей жизни? Понимаешь? Я должен говорить правду, говорить то, что чувствую, я честен, а люди к этому не привыкли, особенно в мире коммерции».

Но не все в лагере «Nirvana» рассматривали «Pearl Jam» как врагов: Крист Новоселич выражал свой восторг по их поводу. Баррет Джонс, однако, считает, что в противостоянии больше виноваты некоторые журналисты, чем что-либо серьезное.

– У них никогда не было особых проблем с «Pearl Jam»,утверждает Баррет. – Мы отыграли с ними кучу концертов за те два года, что я у них работал. Единственное, что Курт по их поводу говорил, так это то, что им не следует так прямо копировать «Nirvana». Мне же казалось, что просто смешно использовать термин «гранж» применительно к таким разным группам. Тут вы, журналисты, виноваты, знаешь ли?^[281]

«Nirvana» отыграла в Лос-Анджелесе минут тридцать пять, в том числе исполнив крайне непочтительную песню «The Who» «ВаЬа O’Riley». Курт был очарован «The Who», особенно когда осознал их превращение из авторов едких поп-гимнов в раздутых богов рока 70-х. «Надеюсь, что умру раньше, чем превращусь в Пита Тауншенда», – язвительно заметил Курт по поводу гитариста «The Who», обратившись к самым известным строкам английской группы.

Концерт в «Cow Palace» стал пиршеством индустрии. На нем присутствовали Ривер Феникс и Киану Ривз; посетить трущобы решили и мириады других звезд, помельче. Разумеется, были и знатоки рока. Курта, однако, все это совершенно не впечатлило. Потом он вывесил на двери их с Кортни номера табличку: «Никаких знаменитостей, пожалуйста. Мы трахаемся».

– Мы с Куртом и Кортни прыгнули в машину и поехали в «Kennel Club» на концерт «Melvins», – вспоминает Дебби Шейн. – Все мы зашли в раздевалку, там был Майк Пэттон [солист «Faith No More»]. Он взглянул на Кортни, что-то сказал и засмеялся. Кортни схватила Курта, и они ушли. На следующий день мы встретились за завтраком – Курт, Крист и все остальные. Напротив нас за столом сидели какие-то парни и любовались на то, как «Nirvana» завтракает в модном местечке.

Курту несколько досаждало внимание новых фанатов – как знаменитых, так и безвестных. Ему вообще претило постоянное внимание, он хотел хоть немного то- избавиться от контроля своей жизни и проводить дни, как всего несколько коротких месяцев назад – принимать наркотики да трахаться.

Но не только у Курта в то время были проблемы – взгляните на интервью Криста Новоселича середины 1992 года.

Крист, в отличие от Курта, смотрел своим демонам в лицо, хотя …

– Я слышал, ты бросил пить …

– Я бросил пить первого января, – смеется Крист. – Перед Новым годом я был в Сан-Франциско. Я уже две недели в турне бухал до чертиков. Как-то я шлялся вокруг гостиницы и стукнулся головой о батарею отопления. Бам! Голову разбил, вся 8 крови была, и на следующее утро я проснулся и подумал: «Боже, пора бросать эту херню». Я уехал в Австралию, Японию и на Гавайи и НЕ пил три месяца. Потом приехал домой – и тут на меня стал оказывать дурное влияние окружение типа Мэтта [Люкина и Курта Дэниелсона. Сейчас я не пью, когда играю. Раньше я приходил на концерты совершенно пьяный, но сейчас довольно трезв. Я стал более воздержан.

– Может быть, ты стал больше пить из-за давления успеха.

– Да, все так и было. Пришлось научиться с этим жить; либо наплевать на славу, либо относиться к ней как взрослый мужчина, а не искать спасения. Бегство к выпивке – это старая история. Все люди одинаковы, и реакции у них почти одни и те же.

– Полагают, что «Nirvana» закончит самораспадом.

– Я тут ехал по Сиэтлу и слушал радио. Играли песню «Nirvana». Наверное, нужно было переключиться, но я решил по- слушать, – смеется он. – И тут диджей заявил: «Вы слышали группу, которую через пять лет не будут звать даже в самые занюханные местные клубы». И я думаю так же. У нас было та много всего. Вышел наш альбом, мы пили, взлетали в чартах, летали в стратосфере, а я, думаю, стал законченным алкоголиком. Но мы отдохнули три месяца, остыли, и все сразу стало нормально.

– Как ты думаешь, успех сильно повредил вашему творчеству?

– Да нет, сейчас всё как раз проще. У меня куча времени, и ничто не отвлекает, потому что об остальном заботятся другие. Менеджеры беспокоятся о группе, бухгалтеры – о деньгах, а я сижу дома и делаю что хочу. Как ни странно, сейчас я чувствую себя свободным. Интересно, это деньги сделали меня свободнее или я просто стал старше, раскрылся и отдохнул?

– Возможно, помогло то, что ты стал меньше пить.

– Да, но иногда вдохновение находило на меня и по пьяни. Оно шло от сердца, и порой получалось неплохо.

Авторская расшифровка интервью Криста Новоселича 1992 года

Дополнение: Эрни Бейли

– У меня много лет была мастерская по ремонту гитар в Спокане, – рассказывает гитарный техник, – а потом я стал менеджером в эспрессо-баре в Сиэтле. Мне не хватало моих гитар, но коллекция рабочих инструментов все еще была при мне, так что решил вернуться в этот бизнес.

В январе 1992 года я случайно и по отдельности познакомился со всеми тремя участниками «Nirvana». Сначала я наткнулся на Курта – в «The Vogue», я стоял на входе в «Sub Pop», когда играли «Earth». Кажется, дело было вечером в воскресенье. На парковке случилась какая-то неразбериха – там появился какой-то парень с обесцвеченной блондинкой, она очень громко и оживленно разваривала, и я удивился, потому что в Сиэтле большинство людей совсем не такие. Она приковывала к себе внимание. Вроде бы с ней была Кэт [Бьелланд из «Babes In Toyland»], и Курт тоже был, но Курт тогда покрасился в рыжий цвет, так что я его не опознал. Они прошли прямо передо мной, и когда он предъявил удостоверение, я увидел фотографию Курта со светлыми волосами и здоровым видом. А сам он выглядел ужасно. Кожа у него была просто кошмарного оттенка, и еще он был жутко косматый. Я поздоровался. Кажется, я поздравил его с тем, что они уделали Майкла Джексона. [«Nevermind» 11 января 1992 года поднялся на первую строчку США, сместив самопровозглашенного Короля поп-музыки.] Я сказал, что я друг Роба [Кейдера], и мы немного повспоминали старые денечки. У меня был черный «Stratocaster» прямиком из семидесятых под левшу, только что его сделал, и я сказал: «Если тебе понадобится "страт", то у меня вот есть». Но раз я сказал, что гитара из семидесятых, Курт ответил: «Да зачем она мне?» А ведь она была из клена – но он по этому поводу не особенно восторгался.