Зеленая Змея. История одной жизни

Ей была свойственна своеобразная сословная гордость. Свое сословие — промышленников и купцов — она считала самыми полезными людьми. Поэтому она не одобряла, а иногда и прямо препятствовала знакомствам своих дочерей в дворянско-помещичьих кругах. Она называла их бездельниками и выражала настойчивое желание, чтобы дочери выходили замуж за таких людей, которые могли бы, получив современное образование, развить и поднять на новую высоту дело, начатое еще их дедом и прадедом. Того же она ожидала и от сыновей. Но судьба отказала ей в этом, самом горячем ее желании. Ни один из ее сыновей и ни один из зятьев не оправдал этих надежд.

Все ее знавшие прежде всего выделяли ее ум. Действительно, когда после смерти мужа, а особенно в связи с неудачным браком старшего сына, дела фирмы пришли в расстройство, она сумела ценой нескольких лет напряженного труда не только избежать разорения, но перестроить и укрепить свое дело и создать ему прочную основу. Недаром ее юрисконсульт, присяжный поверенный Адамов, говорил: "Наталья Михайловна Андреева женщина совсем необычного ума, ей бы министром быть" (там же, ч. 2, с 191). А такие люди, как знаменитый адвокат кн. Урусов и писатель Боборыкин, искали ее общества и бесед, восхищаясь ее живым, образным русским языком.

Еще одна черта довершает этот образ "старозаветной" русской женщины — ее пламенная религиозность. Ее дочь вспоминает: "Мать весь молебен (Иверской Божьей Матери, принимая икону у себя на дому. — М.Н.Ж.) стоит на коленях, устремив горящие глаза на "Владычицу". Она часто крестится, крепко-крепко прижимает сложенные пальцы ко лбу, плечам и сердцу, как будто она хочет запечатлеть что-то этим крестным знамением. Когда поют "Не имамы иные помощи, не имамы иные надежды, разве тебе Владычица, ты нам помози: на тебе надеемся и тобою хвалимся", она припадает головой к полу и слезы ручьем текут из ее глаз. Всю жизнь потом я не могла слышать пение этой молитвы, чтобы тотчас же передо мной не возникало заплаканное лицо моей матери, просветленное, с глазами, полными неизъяснимого упования, устремленными вверх" (там же, ч. 1, с. 143). (М.Н.Ж.)

Александр II (1818–1881) — император Всероссийский 1855–1881, сын императора Николая 1 и императрицы Александры Федоровны.

Этот "исторический" момент увековечен на картине… — Описание этой картины сохранили нам также воспоминания Б. А. Бальмонт. Она пишет: "…картина изображала бабушку в широком коричневом шелковом платье, почти все закрытое белой китайской крэпдешиновой шалью с длинной бахромой, в белом кружевном чепце с завязками под подбородком. Бабушка подносит в серебряной корзиночке* печение государыне, сидящей на диване голубой гостиной, возле нее стоит моя мать в таком же пышном шелковом платье и держит за руку девочку лет 12-ти, коротко остриженную, в шелковом платье, из-под которого видны длинные кружевные панталоны. Это моя старшая сестра Саша. Мы…завидывали счастью сестры, которую государыня, как нам рассказывали, поцеловала в голову. "Поэтому она такая умная", — подшучивал отец. Нас, младших, тогда на свете еще не было". ("Семья Андреевых", ч. 1, с. 50–51).

* Эта серебряная сухарница в виде корзиночки потом подавалась в нашем доме только в праздничные дни. — Прим. Б. А.Бальмонт.

…моей теткой Александрой и дядей Василием — О детях-Андреевых см. ниже.

…в музее в Грузинах… — Грузины — район московских Грузинских улиц. На Малой Грузинской находился, например, Частный музей П. И. Щукина. Однако, установить, какой именно музей имеет в виду М. В. Сабашникова, не удалось.

…с домом генерал-губернатора …гостиницей "Дрезден"… — Дом генерал-губернатора — бывший особняк графа 3. Г. Чернышева, построенный в 1782 году архитектором М. Ф. Казаковым. Впоследствии достроенный, служил резиденцией московских генерал-губернаторов с 1790 по 1917 гг. В настоящее время здание занимает Моссовет.

Гостиница "Дрезден" находилась по адресу: Тверская, 28.

С. 26. Дом ее… — На Тверской площади, рядом с гостиницей "Дрезден" находились только склады и служебные помещения магазина "Колониальные товары А. В. Андреева". Описанный здесь жилой дом бабушки, где жила вся семья Андреевых, находился в Брюсовском переулке, 19 (ныне ул. Неждановой). Дом этот не сохранился. (М.Н.Ж.)

Островский Александр Николаевич (1823–1886).

…мои тетки и дяди… — Братья Андреевы: старший — Василий. Учился в Германии, по возвращении в Россию окончил историко-филологический факультет Московского университета; однокурсник Вл. Соловьева, одновременно с ним удостоен по историко-филологическому факультету степени кандидата. По настоянию родителей пытался войти в дело, помочь матери, но оказался к торговому делу неспособным. Человек очень мягкий и добрый по природе. Его жена Анна Петровна, урожденная Боткина, которую он горячо любил, ушла от него. Потрясение вызвало нервный паралич, после чего он стал "чудить". "Юродствует", — говорила мать. Она купила ему небольшую усадьбу под Москвой, где он и жил по своему вкусу. Однако, по-видимому, его религиозно-философские интересы были глубже, чем это представлялось Наталии Михайловне, так как он писал богословские статьи, которые печатались.

Сергей и Алексей — "типичные прожигатели жизни", бездельники и кутилы. Сергей, правда, бросил пить, но деловым человеком не стал, а пошел в дьяконы, потом стал священником. Алексей допился до психической больницы, лечился в Германии, вернулся почти нормальным, но проводил жизнь в полной праздности.

Михаил (1885–1928) — наиболее умный и одаренный из всех. Но став дипломатом, он в глазах матери тоже перешел в стан "бездельников".

Дочери, напротив, все, каждая на свой лад, отличались хорошими способностями и яркой индивидуальностью. Старшая Александра (1853–1926) — оченьумная, трезво деловая, постоянная помощница и настоящий друг своей матери во всех ее заботах деловых и семейных. В то же время — широко образованная, с глубокими художественными и литературными интересами, сама одаренная писательница. Ее главные работы: "Поль Бурже и пессимизм" (см. отдельные книжки журнала "Северный вестник" за 1890), "Тургенев в кругу французских писателей" ("Вестник Европы" Спб., № 9, 1904), "Воскресенье у графа Толстого и Г. Ибсена. Опыт параллельной критики романа "Воскресение" и драмы "Когда мы мертвые проснемся"" (М., 1901) а также ряд литературно-критических статей и статей по методике преподавания литературы. Ей же принадлежат первые русские переводы из Пиранделло. У нее собирался обширный круг как "заслуженных" деятелей искусства и литературы, так и литературная молодежь.

Татьяна (ок. 1861 — ок. 1945), муж ее — Иван Карлович Бергенгрин (можно встретить написание: Бергенгрюн), из круга богатого иностранного купечества в Москве. Он рано умер. Татьяна жила одна" часто ездила за границу. Познакомившись со Штейнером, стала его ученицей, поселилась в Дорнахе и в Россию не вернулась.

Анна, муж ее — Яков Александрович Поляков, старший брат С. А. Полякова, известного переводчика и издателя "Скорпиона" и "Весов". Я. А. управлял текстильной фабрикой, принадлежавшей его отцу в Красногорске под Москвой, и жил там в усадьбе Баньки. Анна страдала врожденной болезнью сердца и рано умерла.

Маргарита — по мужу Сабашникова, о ней в прим. к с. 15 и с. 17.

Мария, муж ее — кн. Дмитрий Волконский* Война 1914 года застала их во Франции. Они остались в эмиграции и в Россию не вернулись.

Екатерина (1867–1950) — жена К. Д. Бальмонта. Яркая, богато одаренная натура, близко участвовала во всех сложностях личной судьбы Маргариты Васильевны. Обладала удивительным даром душевного понимания самых разных людей, даром "открывать сердца", что дается только тому, кто вместе с тонким, умом сам имеет сердце, открытое людям. Была в Дорнахе ученицей Штейнера и затем членом Антропософского общества в Москве. (М.Н.Ж.)