Письма на волю
Письма на волю читать книгу онлайн
В 1930 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла книга «Письма на волю».
Из соображений конспирации вместо имени и фамилии автора на обложке стояло: «Польская комсомолка».
Автором этих писем была Вера Хоружая, секретарь Центрального Комитета комсомола Западной Белоруссии, несколько лет томившаяся в польских тюрьмах.
Книга вызвала огромный интерес у читателей и быстро разошлась. Поэтому в 1931 году издательство выпустило второе издание.
Еще раз книга Веры Хоружей была издана в «Молодой гвардии» в 1957 году.
Теперь имя героической дочери белорусского народа стало известно многим читателям. В 1959 году в «Правде» были опубликованы ее записки, относящиеся к 1942 году, к тому времени, когда Хоружая, оставив двух малолетних детей, пошла защищать от врага свою любимую Родину. После этого интерес к жизни В. Хоружей возрос еще больше.
В настоящем издании собраны письма, статьи В. Хоружей и воспоминания о ней. В основу книги положен сборник «Славная дочь белорусского народа», подготовленный Институтом истории партии при Центральном Комитете Коммунистической партии Белоруссии и выпущенный государственным издательством БССР (составители H. С. Орехво и И. П. Ховратович).
В книге раскрыты имена и фамилии большинства лиц, которым адресовала свои письма из тюрем В. З. Хоружая. Расшифрованы также фамилии многих партийных и комсомольских работников Польши и Западной Белоруссии, которые в ряде писем, по конспиративным соображениям, помечались лишь начальными буквами.
Некоторые имена расшифровать не представилось возможным.
В отличие от указанного белорусского издания в данной книге помещен биографический очерк Б. Котельникова о жизни В. Хоружей.
Издательство «Молодая гвардия» выражает благодарность брату В. Хоружей Василию Захаровичу Хоружему, принявшему участие в подготовке издания для «Молодой гвардии».
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Ячейки преподносят уезжающим скромные подарки. «Вот эти папиросы — нашего производства. На коробке написано „Коммунар“. Так будьте же самыми лучшими коммунарами», — говорят табачники. Тут и платочки, и книги, и еще какие-то таинственные свертки.
А вот и сами будущие моряки. От имени всех — Петька Радин. Не может вылиться словами, их не хватает — скупые слова. Голос рвется: «Мы не опозорим комсомол! Победим или умрем!»
Застонал «Интермол» [1] от грома аплодисментов. Звуки оркестра. Буря голосов: «Качать, качать их!»
И будущие моряки выдерживают первую качку. А заодно с ними — и гости.
Неужели кончено? Да как же так? Ведь яркий свет. Зал полон. Зашевелились, зашумели. «И я поеду во флот! Не останусь тут! Еще не поздно, завтра я с ними уеду зайцем, — волнуется паренек. Он 1902 года. Отслужил уже во флоте два года добровольцем, умолял райком послать его снова. Отказали. И вот теперь он клянется уехать зайцем. — Ничего, там не прогонят!»
Возвращаемся с собрания. Странно. На улице легкий мороз. В ушах все еще звенят слова — звонкие, сильные, смелые…
— А говорили — концерт будет, — нарушает тишину товарищ.
Да к черту концерт! Какая музыка может сравниться с той, что была на собрании?!
В. Хоружая
Газета «Красная смена», 6 января 1923 г.
ЗА ГОД
Трудно говорить теперь об итогах прожитого года. Результаты работы мы почувствуем после. Там, на работе. А теперь обо многом еще и сами не знаем. Не было возможности и надобности ему проявиться. Одно теперь особенно ясно чувствуется — это то, что год прошел необычайно быстро, ярко. Промелькнул — и нет его. Как будто вчера еще было.
Хочется учиться, сильно чувствуется недостаток знаний. А мечта о партшколе такая далекая и такая прекрасная! Сколько мольб, просьб, стараний, а некоторым ребятам даже саботаж пришлось употребить, чтобы попасть в партшколу! Почти совершенно безграмотные политически, а некоторые из нас и вообще малограмотные, мы теперь, через год, с удовольствием видим, что свободно читаем и прекрасно понимаем любую статью в «Правде», легко слушаем доклад в агитпропколлективе ЦБ [2] и даже можем поспорить кое о чем с докладчиком, иногда подмечаем и у него ошибки.
Какими смешными, маленькими кажутся нам теперь те доклады, которые приходилось читать до школы, и все наше дошкольное миросозерцание! Но этого мало. Мы стали не только политически грамотными, мы научились жить в коллективе, мы изжили многое дурное, скверное в наших характерах. Мы умеем теперь жить совершенно без своего пайка, без своего пальто, своей шапки. У нас нет больше девочек и парней, все — ребята, все имена оканчиваются одинаково: на «ка».
А год тому назад наш беспартийный Шеель сладеньким голосом говорил: «Я извиняюсь, барышня, будьте настолько любезны, скажите, пожалуйста, который час»
Многое сделали наши вечера спайки. Надо и им отдать должное.
Ярко бросается в глаза, неприятно поражая, шумливость наших собраний. Но и это вполне понятно, объяснимо. Ведь собрались все люди — активисты, энергичные, мыслящие, привыкшие руководить, управлять, организовывать. Ясно, трудно уложить себя в рамки и сидеть пай-мальчиком на собрании, сложив ручки и только аккуратно поднимая и опуская их во время голосования. Мысль бойко работает, разбираемый вопрос живо интересует, затрагивает всех, вот и не совсем спокойно выходит. Странного тут ничего нет. Незачем и в набат бить.
А если кто-нибудь хочет видеть наших курсантов, каковы они есть, пусть придет на собрание какой-нибудь комсомольской ячейки. Там он увидит, каков он на работе, самый шумный и неспокойный из наших курсантов. Но и это не все.
В школе мы научились сами, без указаний со стороны, строить свою жизнь, управлять собой. Система широкого самоуправления сыграла свою роль. Почти все курсанты побывали в двух-трех комиссиях, старостах, бюро ячеек. Открылись новые способности, выдвинулись новые организаторы.
В одной из своих статей однажды тов. Нодель сказал, что наша школа новых людей не создала. Жизнь и факты говорят другое. За год своей работы партшкола, наша школа, сделала нас совершенно новыми. Новыми глазами мы смотрим на мир, по-новому думаем, по-новому относимся друг к другу.
Многое мы пережили за этот год, многое передумали, перечувствовали. У многих из нас этот год был переломным, решающим годом. А у всех поголовно — годом формирования.
В. Хоружая
Газета «Красная смена», 3 февраля 1923 г.
НА СРЕДСТВА НАСЕЛЕНИЯ
Минск, 20 января. В Минском уезде население взяло все сельские школы на свое содержание. Учительство обеспечено. Школы снабжены топливом и пособиями.
Трудно надеяться на то, что все школы Белоруссии могут сказать про себя: «Учительство обеспечено, есть топливо и пособия».
Всевидящее око комсомольской ячейки должно заглянуть и в этот, до сих пор еще темный уголок. У нас не должно быть ни одной школы не отопленной, с голодающим, нищим учителем. Надо пустить все средства в ход. Агитировать, убеждать, разъяснять, подталкивать сельсоветы.
Договор заключен. Но и на этом комсомольцам успокоиться нельзя. Ведь как только население станет снабжать школу, кулачки и пройдохи там всякие тотчас же позаботятся школу к своим рукам прибрать и учителем командовать. Ведь не редки случаи, когда, как это было в Тверской губернии, кулаки заявляют учительнице:
— Ведь хлеб-то ты, милая, наш жуешь. Значит, нас и слушаться должна. Желаем, чтобы ты детей наших закону божьему обучала.
У нас таких случаев быть не должно.
— Хлеб для школы — кулацкий, а влияние — комсомольское! — говорим мы.
И перед деревенской ячейкой открывается новый фронт — школьный. Прибавляется еще одно условие для того, чтоб ячейка могла считаться хорошей. Лишь та ячейка хороша, где и школа работает и учитель не голодает, — вот что должны помнить ребята комсомольцы.
В. Хоружая
Газета «Юный пахарь», 8 февраля 1923 г.
КАК МЫ ПРИНЯЛИ ПЕРВЫЙ НОМЕР
«Красной смене» — к ее годовщине
Это было во время II Всебелорусского съезда, весной 21 года. Наши ребята уехали на съезд, а мы с нетерпением ждали вестей из Минска, и было у нас немножечко скучновато. Сидим это мы в угоркоме, о делах толкуем, как вдруг — почта!
— Даешь! Ну, что-то новое? Ну, давайте сюда!
Мигом обступили, сверлим глазами пакет, разворачиваем: «Красная смена».
— А это что за штука такая?
Огромными буквами по верху светло-серого листа: «Красная смена» и помельче: «Орган Центрального Комитета КСМБ».
— Да это наша комсомольская минская газета! Эге-ге-ге! Даешь, скорей! Ну-ка покажи!
— Мне, мне дай!
— Да погоди, я еще и сама не видела.
— Хлопцы! Давайте вместе читать все, все вслух!
— Да, да, скорей в сад идемте…
Все переворачивая на своем пути, высоко над головой держа драгоценную газету, ураганом мчимся в сад. Уселись, улеглись, все в кружок, поближе к газете.
— Ну читай, скорей, скорей! Ой, мои ноги, ноги придавили, ребята, полегче!
— Да ну тебя к черту с ногами, без ног жив будешь!
— Тише, молчите же! Читай, читай скорей!
— Да дайте хоть отдышаться, дух перевести…
И быстро-быстро, еле переводя дух от волнения, от радости, от поднятой суматохи, начинаю читать. Но как просто, хорошо написано, ну, совсем как мы разговариваем! Это было самое первое впечатление.
— И картинки есть?
— Да ну? Покажи, покажи!
— Кле-щи!
— Эй, хлопцы, клещи схватили буржуйчика и давят!
— Ха-ха-ха! Ловко, ну и «Смена»! Молодцы ребята!
И опять впились глазами, навострили уши. Дошли уже до подвала (тогда, конечно, я не знала, что нижняя статья так называется). Читаем про каких-то американских и русских мальчиков, о письмах, о Советской России. Не помню уже сейчас, о чем там речь шла, но только всем нам ужасно понравилось. Восторгались единодушно, читали, перечитывали, повторяли отдельные выражения. Пролетели всю газету.
