Оружие особого рода

Замполит заполнил в общей тетради десятки страниц и зачитал эти суровые строки воинам перед началом наступления. Получилось так, что каждый солдат, сержант и офицер батальона был вправе предъявить свой особый счет врагу. Но и общий счет к гитлеровцам у нас был огромный. Незадолго до начала Висло-Одерской наступательной операции газеты опубликовали сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии о злодеяниях гитлеровцев на территории Львовской области, освобожденной войсками фронта. Политуправление решило довести этот документ до всего личного состава. Зачитывали его и в батальоне, где заместителем командира по политчасти был офицер Бажин. Это произвело огромное впечатление на воинов. Бойцы гневно сжимали оружие, узнав, что в Яновском лагере фашисты расстреляли более 200 тысяч мирных советских граждан. При отступлении гитлеровцы тысячами сжигали трупы замученных ими жертв, из человеческого пепла только в одном этом лагере фашисты высеяли на специальных решетках 110 килограммов золота, выплавленного из коронок зубов и колец загубленных ими людей.

Услышал эту трагическую историю старший сержант Василий Козлов и спросил заместителя командира:

- Как отомстить за невинные жертвы? Может, и нам, когда вступим в Германию, следует все сжигать на своем пути?

Замполит твердо и убежденно возразил:

- Нет, подражать фашистам мы не будем. Советский солдат - самый справедливый воин на земле. Надо мстить в бою, уничтожать гитлеровскую разбойничью армию. Но мы не воюем с мирным населением, не обижаем немецких женщин и детей. Мы спасаем настоящее и будущее человечества, в том числе и немецкого народа, и нам ни к чему все жечь и крушить.

Заместитель командира батальона по политической части доходчиво и убедительно изложил смысл указаний ЦК ВКП(б) на этот счет. Военный совет и политуправление фронта потребовали, чтобы все командиры и политработники, партийные и комсомольские организации помогли солдатским массам еще лучше уяснить линию Коммунистической партии, сущность интернационального долга Советской Армии, которая освобождала народы Европы, в том числе и немецкий, от кровавой фашистской тирании.

Мы делали особый упор на эту сторону воспитательной работы в предвидении того, что в ходе предстоящей операции нашим войскам надлежало вступить в пределы Германии. Каждый солдат должен был знать, как вести себя в этой стране и как относиться к мирному населению, сохраняя достоинство советского воина-интернационалиста.

Огромную роль в пропаганде этих важнейших требований партии сыграли наши первичные, ротные и равные им партийные организации. Первыми помощниками и опорой командиров рот, не имевших тогда замполитов, являлись парторги. Они, как правило, были в подразделениях самыми подготовленными, храбрыми и авторитетными членами нашей славной ленинской партии.

Одним из многих таких учителей и воспитателей воинов являлся парторг роты И. Фомин. Он - фронтовик бывалый, в Великой Отечественной войне участвовал с лета 1941 года. "В боях под Старой Руссой я получил свою первую и потому особенно дорогую для меня награду - медаль "За отвагу", - писал Фомин о своем жизненном пути. - Вторую награду получил как участник героической обороны Сталинграда.

Воевал и на Курской дуге. Здесь я был дважды ранен и награжден в третий раз.

В боях под Кировоградом получил четвертую награду и еще одно ранение. В наступательных боях на Висле, где мы захватили довольно крупный плацдарм, получил пятую награду - орден Славы III степени.

Так я выполняю военную присягу, данную Родине, высокий долг коммуниста.

За годы войны накопился у меня значительный опыт. Я передаю его молодым воинам, часто беседую с солдатами, рассказываю им о прошлых боях. Мои воспитанники - старший сержант Очеретин и младший сержант Оленин - получили правительственные награды за храбрость, мужество и воинское умение.

Мы готовимся к новым боям. И я уверен, что наше подразделение оправдает доверие народа в последнем своем решительном наступлении на фашистское логово и покроет себя новой боевой славой"{56}.

Парторг Фомин всегда находился вместе с солдатами роты, делил с ними трудности и невзгоды фронтовой жизни. Каждый день у него был до предела насыщен боевыми делами, партийной работой. Он проводил в роте политинформации, инструктировал агитаторов, давал поручения коммунистам, привлекал к активному участию в воспитательной работе комсомольцев и боевой актив. В результате в каждом отделении ощущалось благотворное партийное влияние.

Таких замечательных вожаков солдатских масс, как парторг роты Фомин, в наших войсках имелось немало. В стрелковой дивизии, например, насчитывалось 103 ротные, батарейные и равные им партийные организации, а также 16 партийных организаций батальонов и дивизионов, 4 полковых партбюро. Следовательно, в стрелковой дивизии было 123 парторга, имевших по два заместителя, то есть 369 партийных руководителей. Примерно столько же насчитывалось комсомольских организаций и вожаков молодежи. Таким образом, в каждой стрелковой дивизии мы имели почти 740 парторгов, комсоргов и их заместителей, а если взять общевойсковую армию, в которую часто входило 9-10 стрелковых дивизий, то там было 6660-7029 парторгов, комсоргов и их заместителей. Это внушительная сила!

В дни подготовки Висло-Одерской наступательной операции с партийно-комсомольским активом проводились семинары, совещания по обмену опытом, консультации и практические инструктивные занятия. Это позволило хорошо подготовить кадры партийных и комсомольских организаторов частей и подразделений. Даже когда некоторые из них выбывали из строя, партийная и комсомольская жизнь в подразделениях не затихала, поскольку руководство организациями брали в свои руки хорошо подготовленные заместители.

Но как бы ни был опытен парторг, он не в состоянии все сделать сам. Сила и боеспособность парторганизации заключается в том, что каждый коммунист - самоотверженный боец, который берет на себя наиболее трудные боевые задачи, умеет личным мужеством и пламенным словом вдохновить и сплотить воинов, повести их на подвиг.

К началу 1945 года в стрелковых полках насчитывалось в среднем по 50(5-600 членов и кандидатов в члены ВКП(б). Партийная прослойка в дивизиях равнялась 20-25 процентам.

В дни подготовки операции мы с членом Военного совета 13-й армии генерал-майором М. А. Козловым побывали в некоторых частях, расположенных на сандомирском плацдарме, поприсутствовали на семинаре парторгов стрелковых рот и равных им подразделений.

Марк Александрович Козлов, бывший до войны начальником Горьковского военно-политического училища, не только великолепно знал практику партийно-политической работы, но и обладал определенным педагогическим талантом. Говорил он живо, образно, умел заинтересовать и увлечь слушателей.

Перед началом операции генерал М. А. Козлов выступил на совещании парторгов стрелковых рот, которым предстояло быть, что называется, на острие атак. Суть его выступления состояла в следующем. В бою коммунисты идут всегда впереди, а первыми среди них призваны быть парторги. Они должны показать всем воинам образцы отваги, хладнокровия и ратного мастерства.

Марк Александрович напомнил, что на войне ответственность коммуниста за успех общего дела намного выше, чем в мирное время. Он не имеет права проявлять малодушие даже в самой сложной обстановке. У него нет никаких привилегий, кроме одной - быть первым в бою, если потребуется, первым отдать жизнь за Родину. У парторга, у коммуниста слово никогда не должно расходиться с делом. Грош цена тому агитатору, который, призывая к стойкости, сам проявляет робость и нерешительность. Веское слово должно подкрепляться героическими делами.

Генерал напомнил собравшимся и о том, насколько важна в их работе постоянная живая связь с солдатскими массами. К парторгу всецело относятся ленинские слова о необходимости быть в гуще жизни, "знать ее вдоль и поперек, уметь безошибочно определить по любому вопросу, в любой момент настроения массы, ее действительные потребности, стремления, мысли... уметь завоевать себе безграничное доверие массы..."{57}. Только тогда парторг будет хорошо знать настроение солдат, влиять на них и создавать боевой подъем в подразделении.