Оружие особого рода

Осуществлялись и дезинформационные мероприятия. За несколько дней до нового, 1945 года 4-й гвардейский танковый Кантемировский корпус, который около двух месяцев находился в резерве под Жешувом, выступил походной колонной в направлении южного участка 60-й армии. Передвижение 242 боевых машин в район Ропчице, Оцека, Дембица было замечено разведывательными самолетами противника. Еще раньше в этих населенных пунктах побывали саперы, чтобы подготовить мосты для пропуска танков, а также регулировщики, расставившие указатели маршрутов и таблички с наименованиями различных "хозяйств". В селах суетились квартирьеры, распределявшие дома для командиров, штабов и служб.

Гвардейцы-кантемировцы, однако, недолго находились в указанном им районе. В одну из ночей, во время сильного снегопада, они тихо покинули его и двинулись к своему настоящему месту сосредоточения. Укрылись танкисты в лесу юго-западнее Баранува.

А в районе Ропчице, Оцека, Дембица вместо убывших боевых машин были расставлены макеты. Через несколько дней здесь объявился еще один "корпус" из макетов. Потом прибыли новые "части". Словом, имитировалось сосредоточение танковой армии. К 9 января 1945 года, когда Москва уточнила нам сроки наступления, на левом фланге фронта было установлено 400 танков, 500 автомашин и 1 тысяча артиллерийских орудий, изготовленных из фанеры и дерева{60}.

Макеты танков и автомашин перемещались с помощью тросов, звукоустановки имитировали гул моторов и лязг гусениц. Здесь действовали и реальные подразделения, предпринимавшие ложные атаки, активный радиообмен. Кочующие батареи вели беспокоящий огонь.

По рекомендации Военного совета были осуществлены и меры политической дезинформации. В канун Нового года на левом крыле фронта резко усилилась наша пропаганда среди немецких войск. Широкий размах приняли передачи на противника с помощью мощных радиовещательных установок, распространялись листовки, адресованные конкретным немецким частям и соединениям, противостоявшим нам.

Конечно, мы прекрасно понимали, что, имея выгодный плацдарм, размеры которого позволяют разместить крупную ударную группировку, трудно убедить противника, что мы собираемся наступать в другом месте. Внимание фашистского командования, несомненно, было приковано к сандомирскому плацдарму, который пленный фашистский офицер образно назвал пистолетом, приставленным к виску нацистской Германии.

И все же комплекс мер по оперативной маскировке заставил противника поверить, что в районах Мелец, Радомысль, Бельки и Ропчице, Оцека, Дембица сосредоточилась наша танковая армия, что здесь готовится удар.

Начальник разведывательного отдела фронта генерал-майор И. Т. Ленчик докладывал Военному совету, что вражеская разведывательная авиация продолжает проявлять повышенный интерес к районам ложного сосредоточения наших танков, а немецкая дальнобойная артиллерия периодически совершает огневые налеты по скоплению макетов. Разведчики установили, что 10 января гитлеровцы выдвинули из Тарнува к линии фронта прибывший с запада 344-й немецкий артиллерийский полк, а из Кракова к Тарнуву движется резервное танковое соединение противника.

И хотя нам в какой-то мере удалось ввести гитлеровцев в заблуждение, командующий фронтом и командармы, военные советы фронта и армий, наши командиры и политорганы отчетливо представляли себе, что бои на Висле будут жестокими, что для прорыва многополосной обороны врага на сандомирском плацдарме потребуется сокрушительная огневая мощь нашей артиллерии.

Исполнявший обязанности командующего артиллерией фронта генерал Н. Н. Семенов и его подчиненные умно, творчески подошли к разработке плана артиллерийского наступления. Наши командиры стремились как можно эффективнее использовать могучую силу "бога войны", чтобы огневой удар пришелся точно по противнику, а не по пустому месту и помог нашей пехоте успешнее и с малыми потерями взломать вражескую оборону.

Гитлеровцы на протяжении четырех месяцев создавали сильно развитую систему укрепленных опорных пунктов и узлов сопротивления. Они привлекли к строительству оборонительных рубежей и укрепленных районов не только свои инженерные войска, но и местное население, а также людей, насильственно угнанных из различных стран Европы. Стремясь основательно укрепить подступы к жизненно важным центрам Германии, гитлеровцы создали в междуречье Висла Одер ряд оборонительных полос. Наиболее мощной была главная из них, которая опоясывала сандомирский плацдарм и простиралась на глубину 8-10 километров.

Во время продолжительной оперативной паузы разведывательные органы 1-го Украинского фронта неутомимо добывали, многократно обновляли и обрабатывали сведения о противнике. На различных участках фронта войска занимались ночными поисками, брали пленных. Летчики и штурманы 2-й воздушной армии в большом масштабе осуществили аэрофотосъемку вражеской обороны.

Командиры и штабы средствами оптической, звуковой, фотографической и топографической разведки стремились полнее вскрыть огневую систему врага. Ценные материалы о вражеских батареях давала артиллерийско-инструментальная разведка (АИР).

В результате были взяты на учет и нанесены на карты многие артиллерийские и минометные батареи, доты, дзоты, пулеметные гнезда, траншеи, командные и наблюдательные пункты, минные поля и инженерные заграждения противника. Командиры всех степеней располагали довольно подробными данными о противостоявшей нам немецко-фашистской группировке, наличии у нас тактических и оперативных резервов. Это позволило более продуманно и детально разработать план артиллерийского наступления. Одновременно и авиаторы спланировали массированный удар главных сил 2-й воздушной армии на участке прорыва. В поддержке с воздуха наземные войска, несомненно, нуждались. Но действия авиации во многом зависели от погоды, которая зимой была особенно неустойчивой. Да и прогнозы на январь 1945 года были неутешительными. Поэтому нашей артиллерии пришлось взять на себя главную роль при подавлении обороны противника.

Маршал Советского Союза И. С. Конев с пристрастием и, я бы сказал, с любовью относился к артиллеристам. Впрочем, он сам начинал военную службу в этом роде войск и в далекие времена первой мировой войны был унтер-офицером 2-го отдельного артдивизиона. Иван Степанович высоко ценил мастерство пушкарей, требовал широко распространять опыт лучших наводчиков и командиров орудий, искусных командиров огневых взводов, батарей и дивизионов.

Помню, как после рекогносцировки на сандомирском плацдарме командующий фронтом беседовал с артиллерийскими разведчиками, расспрашивал их о результатах наблюдения на предполагаемом участке прорыва. Артразведчики ответили на все вопросы, интересовавшие Ивана Степановича, охарактеризовали огневую систему противника. Попутно он заметил, что гитлеровцы широко применяют кочующие орудия и батареи, создают ложные огневые позиции, искусно маскируют укрепления и боевую технику, применяя различные хитрости и уловки.

- Противник сильный, опытный и коварный, - сказал И. С. Конев. - Но мы тоже не лыком шиты. Многолетняя война многому нас научила.

И командующий повел рассказ об огромной ответственности артиллерийских разведчиков за успех нашего наступления. Каждая незамеченная, невыявленная, а стало быть, и неуничтоженная огневая точка, каждое неподавленное вражеское орудие - это лишние человеческие жертвы, потери боевой техники и, как следствие, срыв нашей атаки. И. С. Конев указал командирам и политработникам на необходимость неустанно повышать квалификацию артиллерийских разведчиков, воспитывать и укреплять у них чувство высокой ответственности за порученное дело, за общий боевой успех.

Иван Степанович предупредил, что противник не сидит пассивно, а совершенствует свою оборону, меняет огневые позиции батарей и дивизионов. Вот почему накануне наступления требовалось с особой скрупулезностью доразведать вражескую огневую систему, чтобы никакие неожиданности и "сюрпризы" не застали нас врасплох и колоссальное количество боеприпасов, запланированное для артподготовки, было использовано с максимальной эффективностью.