В те грозные годы

Кроме главной имелись, конечно, и другие лестницы, ведущие на второй этаж. Но их не так-то легко было обнаружить. В конце концов был найден еще один тщательно замаскированный вход на второй этаж. Этим немедленно воспользовался заместитель командира штурмового батальона 756-го полка капитан В. И. Ярунов. Возглавляемая им группа бойцов и сержантов быстро проникла на второй этаж и нанесла по эсэсовцам, оборонявшим главную лестницу, внезапный удар с тыла. Вслед за группой Ярунова на второй этаж пробились и другие подразделения.

Ожесточенные бои шли и в юго-восточной части рейхстага. По прибытии туда Шаталин и Килькеев сразу же наладили взаимодействие с подразделениями 150-й стрелковой дивизии. Затем, оценив обстановку, Шаталин связался с начальником штаба дивизии И. Ф. Топоровым и попросил его прислать в рейхстаг химиков с ранцевыми огнеметами. Вскоре такая группа прибыла. Возглавлял ее капитан М. С. Зеленко.

С подходом огнеметчиков дела пошли веселее. Они начали умело выкуривать эсэсовцев из подвалов и забаррикадированных комнат.

В то время, когда Шаталин ставил боевые задачи подразделениям, Килькеев беседовал с политработниками, парторгами, комсоргами и агитаторами, с коммунистами и комсомольцами, призывая их выстоять, подать личный пример мужества и находчивости в бою.

С утра 1 мая гитлеровцы предприняли несколько яростных контратак как внутри рейхстага, так и вне его со стороны Бранденбургских ворот. Особенно тяжело было сражаться в горящем рейхстаге. Вот что рассказывал об этих боях К. Я. Самсонов:

— Под прикрытием дыма эсэсовцы атаковали нас. Но мы не дрогнули, не отступили. Стволы наших пулеметов и автоматов от непрерывной стрельбы так накалились, что до них невозможно было дотронуться. К тому же мучила жажда, а воды не было ни капли. Дым ел глаза, на многих тлело обмундирование. И все-таки мы отбили и эту атаку!

А вот что вспоминает пулеметчик Иван Беликин:

— Мы ворвались в рейхстаг вместе с нашими автоматчиками. Захватили одну из комнат. А в соседней — гитлеровцы. Начал стрелять из пулемета через стену, потом выбил дверь и швырнул в комнату гранату. И так — из комнаты в комнату, с этажа на этаж, через трупы врагов…

И они, эти бесстрашные люди, победили!

Хотя к исходу дня инициатива в рейхстаге полностью перешла к советским воинам и основные силы противника укрылись в подвалах, бой тем не менее не прекращался. А тем временем разведчики из 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии сержант М. А. Егоров и младший сержант М. В. Кантария доставили сюда одно из девяти знамен Военного совета армии, учрежденных им для водружения над поверженным рейхстагом. Но для этого необходимо было пробиться на крышу здания и под огнем врага подняться на его купол.

Егоров и Кантария, сопровождаемые замполитом батальона лейтенантом Берестом, парторгом роты Сьяновым и группой автоматчиков, сразу же приступили к выполнению боевого задания. Под прикрытием своих товарищей они, бывалые разведчики, быстро и ловко взобрались на купол. И над дымившимся рейхстагом гордо и величественно взметнулось знамя Военного совета армии, ставшее навечно Знаменем Победы советского народа над черными силами фашизма в Великой Отечественной войне. Произошло это в ночь с 30 апреля на 1 мая 1945 года.

Под утро в армию поступил приказ № 06 Военного совета 1-го Белорусского фронта. В его вступительной части подчеркивалось, что район рейхстага обороняли отборные части войск СС. Кроме того, туда же в ночь на 28 апреля противник выбросил на парашютах батальон морской пехоты.

«Войска 3-й ударной армии генерал-полковника Кузнецова, — говорилось далее в приказе, — продолжая наступление, сломили сопротивление врага, заняли главное здание рейхстага и… подняли на нем наш Советский флаг. В боях за район и главное здание рейхстага отличились 79-й стрелковый корпус генерал-майора Переверткина, 171-я стрелковая дивизия полковника Негоды и 150-я стрелковая дивизия генерал-майора Шатилова».

Поздравив войска с одержанной победой, Военный совет фронта объявил благодарность «за проявленную храбрость, умелое и успешное выполнение боевой задачи всем бойцам, сержантам, офицерам и генералам 171-й и 150-й стрелковых дивизий и непосредственно руководившему боем командиру 79-го стрелкового корпуса генерал-майору Переверткину». Военному совету 3-й ударной армии предлагалось представить к наградам наиболее отличившихся в боях бойцов и командиров.

Под приказом стояли подписи командующего фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, члена Военного совета генерал-лейтенанта К. Ф. Телегина и начальника штаба фронта генерал-полковника М. С. Малинина.

Примерно в полдень 1 мая фотокорреспондент газеты «Правда» Виктор Темин с борта самолета сфотографировал установленное на куполе рейхстага Знамя Победы. Сделанный им снимок неоднократно публиковался затем на страницах не только советских, но и многих зарубежных газет и журналов.

«В связи с очень сложной обстановкой нам, к сожалению, удалось всего только раз пролететь вблизи от рейхстага, где развевался красный флаг. Вот так и был сделан этот единственный снимок», — вспоминал позже летчик И. Вештак.

Обстановка действительно еще оставалась довольно сложной как вокруг рейхстага, так и внутри его главного здания. На улицах города продолжались сильные бои с использованием всех видов оружия, вплоть до тяжелой артиллерии и огнеметов. Не прекращались они и в здании рейхстага.

Рано утром 1 мая эсэсовцы подожгли рейхстаг, а затем контратаковали находившиеся в здании подразделения советских войск.

О том, как развивались эти события, мне позже подробно рассказали майоры В. Д. Шаталин, Ш. X. Килькеев, полковник Ф. М. Зинченко, старший лейтенант К. В. Гусев, лейтенанты А. П. Берест, Каримджан Исаков, сержант М. Минин и другие участники штурма.

Пытаясь «выкурить» советских воинов из рейхстага, гитлеровцы подожгли стеллажи и шкафы с архивами. Небольшие группы эсэсовцев вырвались из одного или двух подвальных помещений, контратаковали штурмовой батальон 756-го стрелкового полка.

Дым быстро заполнил коридоры и комнаты первого этажа. Стало трудно дышать, слезились глаза. Людей мучила жажда — не хватало воды. А эсэсовцы под прикрытием густых клубов дыма продолжали наседать. Возникла опасность, что из подвалов удастся выбраться и остальному фашистскому гарнизону рейхстага.

Офицеры, коммунисты и комсомольцы штурмового батальона по указаниям Неустроева и Береста собрались в одной из комнат посоветоваться, что же предпринять. Кто-то из присутствовавших предложил на время уйти из здания рейхстага. Против этого решительно выступили замполит батальона лейтенант Берест, член партбюро полка капитан Прелов, старший лейтенант Гусев, агитатор политотдела дивизии Матвеев, парторг батальона Петров и другие. Капитан Неустроев связался по телефону с полковником Зинченко. Тот приказал: здание рейхстага не оставлять.

«Военный совет» (так в шутку называли позже это короткое совещание сами его участники) постановил: охрану выходов из подвальных помещений поручить коммунистам и комсомольцам, всем остальным продолжать бой с успевшими вырваться эсэсовцами.

Охранять выходы вызвались коммунисты Щербаков, Покатов, Самсонов, Сорокин, Астахов и командир взвода лейтенант Козлов. Они с честью выполнили эту сложную и опасную боевую задачу.

Коммунисты и комсомольцы, как всегда, были впереди, словом и личным примером увлекали за собой беспартийных. Действовавший в составе батальона Неустроева член партбюро полка капитан Александр Матвеевич Прелов во время пожара написал от руки небольшую листовку-обращение к дравшимся в рейхстаге однополчанам. В ней говорилось: «На рейхстаге уже реет наше Красное Знамя. Эсэсовцы поджигают здание. Они хотят выкурить нас из рейхстага. Этого никогда не произойдет! Мы все стоим насмерть, защищая честь нашего Знамени, честь нашей Родины!»

Перебегая под огнем из комнаты в комнату, отстреливаясь от эсэсовцев, капитан Прелов сам читал эту листовку бойцам. Кстати, за время боев в рейхстаге было написано несколько подобных листовок как в батальоне Неустроева, так и в подразделениях 674-го и 380-го стрелковых полков.