Беседы

Даже Казахстан, у которого очень хорошие отношения с Россией, будет, как мне кажется, диверсифицировать свои потоки топлива: одновременно с поставками через Россию строит трубопровод в Китай, планирует использовать Транскаспийский трубопровод. Это не антирусская позиция, а естественная позиция независимого государства. Я часто бываю в Казахстане и могу сказать, что казахи прекрасно относятся к русским. Русские к русским хуже относятся. В Казахстане я не встречал русского, который был бы обижен, потому что он русский. У них национальный вопрос снят с повестки дня, как это было в лучшие годы советской власти, когда не было антисемитизма. Надо сказать, Нурсултан Назарбаев мудрый руководитель, достойный своего народа.

— Позвольте задать вопрос о возможностях атомной энергетики.

— Я считаю, что атомная энергетика должна развиваться, застой в этой области опасен. Но должно ли это развитие быть столь масштабным? Сомневаюсь, и вот по какой причине: атомные электростанции очень дороги. Не могу подтвердить свой вывод сколько-нибудь точными расчетами, но мне кажется, что программа развития атомной энергетики завышена. Строить надо, но не в таком количестве. Почему? Потому что Россия располагает очень дешевым углем открытой добычи и может построить на этом угле достаточно дешевые станции большой мощности и передавать с них электроэнергию в смежные районы. Сейчас исследуется проблема передачи электроэнергии постоянным током высокого напряжения на расстоянии 3–4 тыс. км с относительно небольшими потерями электроэнергии. Надо строить конденсационные станции, например, на канско-ачинских или экибастузских углях, на углях других дешевых месторождений и передавать электроэнергию в районы ее потребления. Выгодны во многих отношениях и парогазовые электростанции, размещенные ближе к потребителям.

Целесообразно, на мой взгляд, в основном ограничиться строительством атомных электростанций в западных районах европейской части России.

— Вы имеете в виду создание на базе имеющихся станций дополнительных блоков?

— Не обязательно — может быть, нужно построить одну-две новые атомные электростанции. Не берусь конкретно говорить на эту тему, но нам предстоит замена многих блоков, надо все пересчитать с учетом этой замены. Однако мне кажется, что современные угольные электростанции экономически выгоднее, хотя окажут меньшее влияние на технический прогресс (в этом плюс АЭС). А проблему пикового потребления могли бы решить гидроэлектростанции и мощные газовые турбины. Наиболее трудная перспективная проблема — не увеличение производства базовой электроэнергии, а эффективное покрытие пиков электронагрузки, которые будут возрастать.

А.Г. Аганбегян — «Длинные» деньги — где Вы?

Традиционная беседа академика РАН Абела Гезевича Аганбегяна с главным редактором «ЭС» Александром Агеевым на этот раз посвящена одному из наиболее актуальных вопросов современной экономики — инвестициям как двигателю экономики.

— Абел Гезевич, все мы знаем, что инвестиции являются двигателем экономики, что есть прямая зависимость между нормой инвестиций в валовом продукте и темпами роста. Как эти закономерности преломляются в России?

— При очень низкой норме инвестиций в основной капитал (18 % в валовом внутреннем продукте — ВВП) экономический рост России составлял в 2003–2006 гг. около 7 % в год. Столь значительный рост, как известно, примерно на 2/3 был связан с повышением экспортных цен и большим притоком валюты в страну. В 2003–2004 гг. рост экспортных цен (баррель нефти — основной продукт экспорта России — его цена росла примерно по 10 долл. в год) вызвал ускорение экспортных отраслей — они росли по 9 % в год. В 2005–2006 гг., когда рост экспорта топлива, сырья и материалов захлебнулся и стал увеличиваться только по 2 % в год, дополнительный рост ВВП был вызван 10-15-процентным ростом услуг, оплачиваемых из бюджета, который из-за притока валюты (прежде всего экспорта) рос как на дрожжах, и 13-процентным ростом торговли (из-за 10-11-процентного увеличения реальных доходов, что во многом тоже связано с притоком валюты), формирующей около 20 % ВВП. Чтобы представить себе рост экспорта, приведу цифры: 2002 г. — 109 млрд долл., 2003 г. — 136 млрд, 2004 г. — 183 млрд, 2005 г. — 245 млрд, 2006 г.- 304 млрд долл., т. е. рост за 4 года в 2,8 раза. К тому же вместо оттока капитала из России в 2002 г. и в предшествующие годы затем постепенно стал увеличиваться приток иностранного капитала, который достиг в 2006 г. — 41 млрд долл. и продолжает быстро увеличиваться в 2007 г.

Что касается роста ВВП за счет внутренних условий и факторов, прежде всего за счет прироста инвестиций, то максимальная оценка здесь — 3 % (остальные 4 % — за счет роста экспортных цен).

— Вы сказали, что 18-процентная норма инвестиций — низкая. Но такая же норма инвестиций во Франции, немного ниже в США и ряде других развитых стран. Почему же она представляется столь низкой?

— Народное хозяйство России — увы, это не экономика Франции или США. Во-первых, там экономический рост в год составляет 2–3%, и при высокой эффективности использования инвестиций норма в 16–18 % им достаточна. Мы же хотим развиваться по 7 %, в крайнем случае — по 6 %, т. е. вдвое-втрое быстрее, и для этого нужны двойные инвестиции. Те страны, которые устойчиво за счет внутренних условий и факторов обеспечивают экономический рост в 6–7%, имеют норму инвестиций в 30–35 %.

Во-вторых, Франция, США, другие развитые страны имеют относительно молодые основные фонды, прежде всего машин и оборудования, средний срок которых 7–8 лет. А у нас до кризиса 1990–1998 гг. средний срок службы машин и оборудования был около 12 лет. Затем за 9 лет кризиса инвестиции быстро сокращались (в итоге снизились в 5 раз), и обновления почти не было. Поэтому средний срок службы машин и оборудования превысил 20 лет и только в последние годы немного сократился — притом в отдельных отраслях прошло обновление, например в пищевой промышленности и в экспортных отраслях, но в большинстве отраслей срок службы оборудования остается крайне высоким — в энергетике, машиностроении, химии, легкой промышленности, на транспорте и т. д. Наши основные фонды, особенно машины и оборудование, безнадежно устарели и требуют массового и скорейшего обновления. А это связано с большими дополнительными инвестициями.

Массовое обновление фондов и оборудования позволяет перейти на современные технологии, широко использовать инновации, намного сократить материальные и трудовые затраты, повысить качество продукции и освоить новые изделия и тем самым обеспечить высокую конкурентоспособность продукции.

Сегодняшнее положение с конкурентоспособностью российской продукции — аховое. При увеличении производства товаров в 2006 г. на 4 % импорт товаров вырос на 30 % и вытеснил значительную часть наших товаров с рынка. В первые месяцы 2007 г. импорт стал расти (в расчете на год) на 40–50 %. Помимо устарелости и неконкурентоспособности нашей технической базы, рост импорта стимулируется постоянным укреплением курса рубля по отношению к валютам других стран, что увеличивает прибыльность импорта.

В-третьих, Франция, США и другие западные страны имеют хорошо развитую инфраструктуру, прежде всего транспортную. Россия только во втором десятилетии этого века собирается вводить скоростные железные дороги Москва — Санкт-Петербург, Москва — Сочи, а Франция, например, давно имеет сеть TGV, где поезда ходят со средней скоростью свыше 200 км/ч, и эта сеть все больше распространяется на другие европейские страны. Россия не имеет ни одной двухсторонней современной скоростной автомобильной дороги между крупными городами (пока идет только проектирование такой автострады до Санкт-Петербурга), а США, Франция и вся Западная Европа покрыты густой сетью современных автострад. Поэтому нам нужны двойные, тройные инвестиции в инфраструктуру России, учитывая наши расстояния в сравнении с развитыми странами.