Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)

должны были ехать в районы области... Я не был готов ответить на этот

вопрос.. Может, и не задавал их себе...Меня интересовала лишь русская

литература...

15

231

Наступило время, когда и младший сын начал активно “вырываться”

из - под опеки и контроля родителей. Костя порою болезненно реагировал

на жесткие требования - “запреты” отца и его попытки руководить всеми

его желаниями и делами. Но по - прежнему оставался добрым,

приветливым, трудолюбивым...И часто задумчивым...Подросток, вероятно,

постоянно размышлял о чем -то личном, не пуская никого в свой

внутренний мир ..

Как и прежде, успокаивающе действовала на всех “обитателей дома”

мама: она понимала своих сынов и старалась помочь им.. Просила отца

спокойно разговаривать с детьми: “ Они уже взрослые и все понимают...”

Видела , как трудно ему без привычных хозяйственных забот, без лошади,

но верила в лучшее: “... Все будет по - доброму... Обязательно

наладится...”

Надежды мамы на хорошее оправдались действительно скоро. В

начале 50-х жизнь отца изменилась: он стал работать в “больнице

водников” (так в городе называли поликлинику и госпиталь для

сотрудников местного пароходства). Радостно принял в свои руки тощего

нового Карего, которого нужно было “обязательно откормить”, и разбитую

телегу, нуждающуюся в серьезном ремонте. Отца эти заботы нисколько

не пугали: он был рад заняться давно знакомым и любимым делом .

Быстро сделал все необходимое: съездил к кузнецу, встретился с бондарем,

проверил дугу, хомут и пр. “Все привел в порядок”, - улыбался любитель

лошадей. И уже через две - три недели привозил в больницу и детский сад

(он находился под “покровительством” водников.) необходимые лекарства

и свежие продукты...

Жизнь отца опять подчинялась старому, строгому “графику дела”:

поднимался с постели ранним утром и, выпив стакан крепкого чая,

отправлялся в конюшню: “Ведь надо вовремя привезти еду и в детский сад,

и в больницу...” Выполнив “раннее задание”, возвращался домой

“позавтракать” (как он говорил), лошадь оставлял у ворот, на улице:

“Пускай люди видят, что я теперь - настоящий рабочий человек...”

В середине дня, после очередной поездки на склад, отец обязательно

встречался с маленькими “любителями покататься”. Черная с проседью

борода, лохматые брови и небольшие сероватые, изредка улыбающиеся

глаза делали его внешне строгим и закрытым. Но для детсадовских

малышей “дедушка” был совсем другим - веселым, добрым, приветливым.

Игравшие во дворе дети, увидев отца, приветливо кричали: “Дедушка!..

Наш дедушка приехал...” и веселой толпой бежали навстречу ему..

Внимательно смотрели, как он неторопливо, осторожно переносил в кухню

232

продукты, привезенные детям на ужин: “...Что там?.. Может, что - нибудь

вкусное и сладкое привез?.. А не только молоко с хлебом и картошкой...”

Увидев, что “разгрузочные работы” закончились, дети подступали к

“дедушке” с известной ему просьбой: “Покатай нас.. Пожалуйста...Посади

рядом... И дай веревку (вожжи), чтоб самим ехать и управлять...” Разве

можно было отказать этим крохам, которые еще никогда не катались на

лошади?.. Но отец обычно предупреждал: “Чуток подождите... Карего надо

накормить и напоить, потом - подводу проветрить. Вот тогда и покатаю

всех, кто захочет... Никого не обижу.. Только не галдите...Лошади не

любят шума...”

Работницы детского сада не возражали против поездок детей вокруг

квартала: они знали, что дед Иван повезет своих маленьких пассажиров

осторожно, так что никто не пострадает...

Отец радовался, когда “сорванцы” тянули к нему свои слабые

ручонки, а он подхватывал и усаживал их в телеге, рядом с собой...

Довольные вниманием “дедушки” малыши рассказывали ему о том, чем

занимались, что узнали из прочитанных им книг, чем кормили сегодня .

Отец же сообщал малышам о своих поездках по городу, о характере

Карего. И каждый день повторял: “Вы только не особенно шалите.

Слушайте воспитательницу...Она плохому не научит... И хорошо ешьте...

Вам надо побыстрее расти...”. Небольшое “путешествие”, кажется,

одинаково радовало и малышей, и “дедушку”... .

Сыновья иногда встречали на улице отца с его смеющимися,

довольными пассажирами...Видимо, в общении с ними и он получал то,

что в последнее время явно недоставало в родном доме, - откровенного,

бесхитростного, несколько наивного разговора. Неслучайно, думается, он

часто вспоминал внучку, с которой теперь виделся редко: она училась в

школе, ходила в кружок, помогала маме воспитывать маленького брата..

...Радостные поездки с детьми бывали только теплой весной и жарким

летом.

Потом наступало грустное для всех время - серая, дождливая осень и

мрачная,

холодная

зима,

когда

“путешествия”

прекращались:

воспитательницы были против “уличных поездок” опасаясь, что малыши

могут простудиться и заболеть...

... Домой отец возвращался поздно.. На работе его часто

“задерживали дела”.. Но они не отпускали отца и ночью... После ужина

нередко уходил “на часок” в конюшню: нужно было обязательно

“проведать” Карего, посмотреть, не нужны ли ему корм и вода...

Привычная работа положительным образом повлияла на отца: он

вновь стал спокойным и приветливым, каким был раньше... Руководители

и рядовые сотрудники больницы и детского сада относились к нему с

уважением, ценя не только его возраст, но и честность и обязательность в

233

выполнении порученных ему дел... Иначе работать отец не привык... “

Артельный человек” по складу своего характера, он привык

добросовестно трудиться в традиционном казачьем коллективе. И менять

свой характер в новой рабочей среде не хотел и не мог...

Для отца главным в нынешней малопонятной, неопределенной ( для

него) жизни оставалось его дело, которое следовало выполнять честно и

вовремя, - так, как привык за долгие годы ..

16

Отец, увлеченный новой работой, кажется, несколько примирился с

переменами в доме: он неохотно, но все - таки понял и признал, что дети

выросли. Под влиянием нашей доброй, мудрой и опытной мамы он

поверил, что у них должна быть своя, самостоятельная жизнь и не следует

мешать им: “Пусть сами разбираются во всем...” Но в конкретных делах

отец оставался тем же, каким был всегда, нисколько не меняясь

внутренне..

Родителей, особенно маму, серьезно тревожил старший сын с его

неизвестной болезнью. Владимир теперь редко появлялся в доме. Чаще,

чем раньше, его отправляли в командировки. Куда, с кем и зачем ? - не

говорил.. Было видно, что в поездках устает... Его служба в армии явно

затянулась. И на вопрос, когда “совсем придет”, сын невесело отвечал:

”Пока не знаю... Должны, кажется, вот - вот отпустить, но где - то

задерживают документы.. Надоело слушать команды... Пора возвращаться

на “гражданку”, хочу спокойно жить и работать..”

Доброволец 44-го года, мой старший брат пробыл в армейских рядах

семь лет и лишь весной 1951- го возвратился в родительский дом.. Первые

недели после демобилизации отдыхал: иногда встречался со старыми

знакомыми (ребятами и девушками), но многих не нашел (одни, чуть

старше его - не вернулись с фронта, другие - уехали из города), заходил к

родственникам или бывал в танцевальном зале, дома - много читал... И

постоянно задавал себе один и тот же вопрос: ”А что дальше делать?..” В