Служение Отчизне

Болгары свято чтут память о первом и втором освободительном походах. Им посвящены многие произведения литературы, живописи, монументального искусства. В парке Лаврова под Плевеном наше внимание привлекла скульптура, изображающая молодого советского солдата и старого болгарского ополченца — участника обороны Шипки. Они сидят на бревне и мирно беседуют о минувших событиях. Старик ополченец, видимо, рассказывает молодому воину о мужестве его дедов. Он ласково смотрит на него, и вспоминаются ему такие же вот открытые русские лица, только украшенные лихими гренадерскими усами, горячие бои на легендарном перевале.

Видели мы в Болгарии и открытку с надписью: «Вечная признательность братьям-освободителям». Она переснята с плаката, написанного болгарским художником Борисом Ангелушевым к 50-летию Великого Октября. Могучего сложения бородатый казак — в белой рубахе с погонами, широких шароварах, заправленных в сапоги, с тяжелым револьвером на поясе с правой стороны — левой рукой придерживает шашку, а правой бережно, с отцовской заботой и любовью, как это делают, когда учат детей ходить, держит за руку болгарскую девочку в национальной одежде, в передничке, с заткнутым за пояс чистым платочком.

Так талантливый художник символически изобразил русско-турецкую освободительную войну 1877—1878 годов.

Позже, в Музее Вооруженных Сил, я увидел знамя, врученное дружинам болгарских ополченцев (ими командовал русский генерал-майор Н. Г. Столетов) общественностью города Самары. Я смотрел на него и думал: «Пройдут года, и люди будут вот так же останавливаться возле другого знамени, врученного генералом армии С. Л. Соколовым министру национальной обороны Добри Джурову, — знамени стрелковой Самарской дивизии, одной из первых вступившей на болгарскую землю во втором освободительном походе».

Работа на Украине также способствовала более частому посещению родных мест. Вот и в начале лета 1973 года мы с Машей снова прилетели на родину. Нас встречал наш большой друг И. А. Найденов — первый секретарь Красноармейского горкома партии.

Иван Андреевич, по военной профессии авиационный специалист, демобилизовавшись из армии, кончил высшее учебное заведение и вот уже многие годы находится на партийной работе. Он хорошо сложен, крепко стоит на земле. Курчавые золотистые волосы, опаленное солнцем лицо, пытливые с прищуром глаза выдают в нем степняка, а неторопливая речь, уверенные движения говорят о том, что этот человек с принятием решения не спешит, но, приняв его, не отступит.

Иван Андреевич уроженец Заволжья, он всей душой любит свой край, край трудолюбивых людей, и делает все для процветания района. По дороге в Белогорское Найденов рассказывал о делах и планах на будущее. Рассказывал увлеченно, с любовью к людям, к району и верой в будущее.

От слов Иван Андреевич всегда переходит к делу, быстро подключая прибывшего в круговорот жизни и интересов района. Так и в этот приезд. После короткого пребывания у Елены Лазаревны мы оставили Машу с ней, а сами поехали по полям, бригадам, фермам.

К концу дня, когда июньское солнце было на западном небосклоне, Найденов предложил:

— Поехали на утес Степана Разина, я люблю в эту пору смотреть на заволжские дали.

— Никаких возражений, Иван Андреевич, — а про себя отметил: «Сразу видно, степняк, скучает по степному простору».

С утеса открывалось широкое волжское раздолье. В этом месте Волга разлилась на многие километры. Противоположный берег реки сверкал золотистым отливом. Вот она, Волга-матушка!

— Красотища-то какая! — восторгался Иван Андреевич. — Вы во многих местах побывали, Николай Михайлович. Видели что-нибудь подобное?

— Конечно, нет.

— И от такой красоты люди едут куда-то отдыхать, лечиться, задыхаются от жары, пыли, обилия влаги… Вот где надо отдыхать!

— Пожалуй, вы правы, Иван Андреевич. За чем же остановка?

— Мы много средств вложить не можем, а профсоюз еще не оценил наш край…

— Иван Андреевич, а если для начала турбазу организовать?

— Надо подумать, Николай Михайлович. Идея вообще-то заманчивая. Турбаза «Утес Стеньки Разина»! Звучит, а?

Поток нашей фантазии прервал подъехавший председатель горисполкома Сергей Георгиевич Доронин, высокий стройный мужчина с добрым, располагающим взглядом.

— Вот вы куда забрались! По району объявлен розыск, пропали первый секретарь горкома и генерал-полковник авиации.

После шуток и взаимных приветствий Сергей Георгиевич сообщил, что звонил первый секретарь Саратовского обкома А. И. Шибаев, интересовался, где мы, и обещал завтра утром быть в районе.

— Вас, Николай Михайлович, просил, чтобы вы взяли у Елены Лазаревны разрешение на пару-тройку дней для осмотра области. Он собирается побывать на полях.

— Не разрешение, а увольнительную, — вмешался Найденов. — Устав не знаешь.

По дороге я им рассказал шутку, бытовавшую у нас на фронте.

Один офицер-грузин после назначения его командиром дивизии на обращение к нему подчиненных: «Товарищ полковник!» отвечал с грузинским акцентом: «Не полковник, а комдив, — и добавлял: — Устава не знаешь?» Подчиненные привыкли к такой форме обращения и, когда ему присвоили звание генерала, по привычке продолжали обращаться к нему: «Товарищ комдив». А он, показывая на погоны, с упреком поправлял: «Не комдив, а генерал. Устава не знаешь?»

Мой приезд совпал с большими заботами об урожае. Алексей Иванович хотя по профессии и авиационный инженер, но хорошо изучил сельское хозяйство и с присущим ему талантом организатора в эту пору не тратил ни одного часа, ни одной минуты. Он все время был информирован о положении дел в области.

После осмотра полей в Красноармейском районе мы с Алексеем Ивановичем направились в соседние районы Саратовской области. Начали с правого берега, а потом перебрались в Заволжье. Почти неделю на различных видах транспорта облетали и объезжали поля. На каждом участке прикидывалось, рассчитывалось, что можно собрать, сколько можно продать государству, сколько оставить на семена, фураж, какое поле можно засеять более поздней культурой, чтобы получить хороший урожай.

После осмотра полей Алексей Иванович собрал специалистов и углубился с ними в расчеты, анализируя, что может дать область в этом году. Предварительные подсчеты показали, что если принять незамедлительно ряд соответствующих мер, то можно собрать богатый урожай, назывались цифры 200, 300 миллионов пудов. Вспомнились не столь далекие послевоенные 50-е, 60-е годы. В моей памяти мелькали такие цифры, как 56 миллионов, и я, помню, радовался этому. А затем в 1956 году впервые область продала государству 114 миллионов пудов зерна. О, это был подвиг! Но шло время, и уже в 1964 году — 200 миллионов, в 1968 году — 229 миллионов. «А как сейчас?» — задаю вопрос. Хлеборобы — народ осторожный, они очень аккуратны в прогнозах и тем не менее все говорили, что, если суховей не подует в конце июня, область перейдет за цифру 200 миллионов. Кое-кто, указывая на кабинет первого секретаря обкома партии, при этом замечал: «А он настаивает на 300 миллионах пудов, причем, по его подсчетам, это вполне реальная цифра». Я не мог удержаться от возгласа: «Неужели!» И не только я. К этой астрономической цифре многие психологически не были готовы. Возможно ли, чтобы область за последние четверть века превысила урожай в пять-шесть раз? В этих условиях надо было обладать незаурядным талантом организатора, чтобы повести партийную организацию области в битву за хлеб.

Большим событием в Саратове было участие в партийно-хозяйственном активе Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева.

Возвратившись в Киев, я звонил Шибаеву, спрашивал, как идут дела. Алексей Иванович рассказывал, что принятые меры дают хорошие результаты, но волнует другое: мало техники, и не вся она подготовлена к подобным урожаям. Как выяснилось, комбайны некоторых марок не приспособлены к уборке 40—50 центнеров урожая с гектара. Разброс площадей требовал много автомашин, и здесь тоже появились трудности, но они были преодолены. К концу года я читаю рапорт тружеников Саратовской области о небывалом подвиге: продано государству более 313 миллионов пудов зерна, в том числе более 31 миллиона пудов проса. Подобного урожая никогда не давала ни одна область. Почти 19 центнеров с гектара зерновых для засушливых районов Саратовской области — небывалый подвиг! Но этому предшествовал огромный, поистине титанический труд людей. Родина высоко оценила трудовой подвиг саратовцев. Около 10 тысяч человек были награждены орденами и медалями, а 16 лучших из лучших удостоены высокого звания Героя Социалистического Труда.