Филип Дик: Я жив, это вы умерли

Эйнджел, рассказчица этого серьезного романа, вышла замуж за Джеффа, сына знаменитого калифорнийского епископа, Тимоти Арчера. Джефф покончил жизнь самоубийством. Епископ и его любовница Кирстен заявляют, что им якобы удалось пообщаться с ним. Затем Кирстен также покончила жизнь самоубийством, а епископ умер странной смертью в Иудейской пустыне. Дело происходит в конце шестидесятых годов. Действие романа заканчивается 8 декабря 1980 года, в день убийства Джона Леннона. Тремя неделями ранее Рональд Рейган был избран президентом Соединенных Штатов. «Это время, — подтверждает „Ицзин“, — когда вперед выдвигаются обыкновенные люди, чтобы устранить остатки старой элиты» (По, раскол).

Эйнджел работает управляющей магазина пластинок на Телеграф-авеню в Беркли. Как и многие из тех, что живут на побережье залива Сан-Франциско, она датирует события своей жизни с помощью пластинок «Битлз». Ее замужество совпало с выходом альбома «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера». Джефф зачем-то принес первый сольный альбом Пола Маккартни в номер отеля, где он был найден мертвым и где не было проигрывателя. Спустя двенадцать лет, услышав эту пластинку, Эйнджел с трудом сдержала слезы. Ей вообще часто хотелось плакать. Она считала, что мы находимся на Земле, чтобы понять: то, что мы любим больше всего, будет у нас отнято, вот и все (хотя и посещала семинары суфитов, где ее учили обратному). В день смерти Джона Леннона Эйнджел случайно наткнулась на статью одной известной романистки, некоей Джейн Мэрион, посвященную ее свекру. Сначала она разрыдалась, затем решила написать свою собственную историю.

Эйнджел Арчер любила и восхищалась епископом, которого она звала просто Тим. Но она не была слепа (как и Дик по отношению к самому себе). Описывая события с точки зрения этой грустной молодой женщины и пытаясь понять, что же было не так, он достаточно далеко удалился от своего замысла создать апологию. Изначально он собирался написать хвалебное слово своему другу и, оправдав его, оправдать самого себя, а в итоге он превзошел Дидион, нарисовав портрет черствого педанта, который обрушивал на своих собеседников множество цитат и терминов вроде «керигма», «второе пришествие Христа», «ипостась», а сам сроду никого не слушал. Тим Арчер давал всем вокруг уроки нравственности, с его уст не сходило слово «любовь», он читал, подняв вверх указательный палец, Послания к коринфянам, но сам прокладывал свой путь, ни мало не заботясь о последствиях собственных действий. Ничто тривиальное не должно было помешать ему познать истину. Распаковав новую рубашку, Тимоти Арчер оставлял упаковку и этикетки валяться на полу комнаты: он не имел привычки прибирать за собой. Перестав ладить с женой, он объявил, что их брак расторгнут. Любое обязательство, которое его более не устраивало, провозглашалось ничтожным. Разве не лучше перевернуть страницу, вместо того чтобы упорствовать в своей ошибке? Это правило поведения, которое Дидион считала характерной чертой поколения шестидесятых годов, определяло всю его жизнь, перевернутые в спешке страницы, книга, прочитанная по диагонали. Сам Иисус Христос был всего лишь одной из страниц, одной из многих. Оставаться верным Ему было бы недостойным имени этого духовного Дон-Жуана. Впрочем, как и Дон-Жуан, епископ каждый раз вполне искренне верил в то, что его последнее видение мира было окончательным. Но стоило появиться новой книге, новой соблазнительной теории, и он вновь все подвергал сомнению. Тот, кто в возрасте пяти лет перечитывал от корки до корки словарь и телефонный справочник (что его поклонники считали одной из иллюстраций страсти к познанию), став взрослым, продолжал искать в книгах объективные ответы на все вопросы, которые он задавал себе. Он думал, что где-то должен существовать документ, беспристрастный и надежный, в котором изложены конечные цели, подобно тому, как существуют нормативные акты относительно сельскохозяйственной политики стран Бенелюкса. Выяснив, что ответы на такого рода вопросы, содержащиеся в разных книгах, противоречат друг другу, ибо они всего лишь отражают мнения людей, если только не верить в то, что Библия или Коран были написаны по вдохновению свыше, Тимоти Арчер метался от одной идеи к другой, так и не определившись, где его собственная.

Примечательно, что изучение этого вида интеллектуальной и эмоциональной изменчивости в форме автопортрета дало Дику повод в очередной раз совершить поворот. Отныне он выбрал свою религию: описав блуждания Пайка и свои собственные, он перешел на сторону Эйнджел Арчер. Она, по крайней мере, твердо стояла на земле и, не порицая грешника, отвергала как грех этот нелепый поиск смысла, из-за которого Тимоти Арчер заблудился в Иудейской пустыне, куда он самонадеянно отправился в малолитражке, прихватив только карту и две бутылки кока-колы. Нет ничего более душераздирающего, чем вид людей, презирающих реальность, в которой они существуют, и занятых исключительно рассуждениями о Последней Реальности. Видимость того, что они проникают в суть вещей, лишает их способности видеть то, что лежит на поверхности. Они не знают этого мира, его доброты и его прочности. Они проходят мимо жизни.

Да, вздохнул Дик, я прошел мимо жизни.

Превратившись в поборника конкретного, он не мог удержаться от того, чтобы не увлечься. Дик не удовольствовался тем, что противопоставил своему рыцарю смысла печального образа несчастную и любящую молодую женщину. Он должен был добавить сюда шизофреника и на практике возвести того в пример, так как он не пройдет тест на поговорки. В рамках этого теста, которому его самого подвергали в юности, нужно было объяснить значение известных поговорок, например «Кот из дому, мыши — в пляс». Предполагается, что разумный человек объяснит, что речь идет о бездельничающих в отсутствие хозяина работниках. Человек менее разумный удовольствуется простой парафразой и воспользуется уже имеющимися словами, вместо того чтобы сформулировать суть поговорки. Он скажет что-нибудь вроде: «Если у вас в доме есть мыши, ваша кошка охотится за ними, а если она уходит, мыши, довольные тем, что воцарился мир, начинают плясать». Увлеченный своей идеей, Дик решил представить эту неспособность к абстрактному мышлению как сильное противоядие против злоупотреблений, в которых он был виновен.

Тому, кто сомневается в том, что непонятные физические феномены доказывают возвращение его сына из мира мертвых, епископ в нетерпении приводил следующий пример:

— Вы заглядываете под машину и видите лужу. И, хотя вы не видели, как эта вода вытекала из мотора, вы, тем не менее, вынуждены предположить, что это так. У вас есть все причины это предполагать, вы вправе это сделать. Я был адвокатом и могу вам сказать, что можно считать доказательством…

— А машина стоит на частной стоянке? — обрывает его шизофреник. — Или на общественной?

— Я вас не понимаю. — Епископ явно в замешательстве.

— Если, кроме вас, там никто не паркуется, тогда, безусловно, вода из вашей машины. Но она вытекла не из мотора, скорее, из радиатора, или из насоса, или из трансмиссии. Если у вас автоматическая коробка передач, то там находится специальная жидкость, очень похожая на воду. У вас автоматическая коробка передач?

— Где?

— В вашем автомобиле?

— Я не знаю. Я говорю о гипотетической машине.

— Вот как? Во-первых, прежде всего следует выяснить, о какой именно жидкости идет речь. Для этого надо лечь на землю, протянуть руку, обмакнуть палец в лужу. Теперь определим, что это: масло, бензин или вода? Предположим, вода. Это можно объяснить следующим образом: когда мотор работает и радиатор нагревается, иногда возникают излишки воды, которые стекают через специально предусмотренное для этого отверстие. А какая у вас машина?

— Кажется, «бьюик», — удрученно отвечает епископ.

— Нет, «крайслер», — мягко уточняет Эйнджел.

— А? — переспрашивает епископ.

Все, что нужно уметь в жизни, повторяет Дик, это починить свою собственную машину. Не какую бы то ни было абстрактную машину, не машину вообще, машин вообще не существует, потому что ничто не существует вообще. Существуют только конкретные вещи, и нам вполне должно хватать тех, что встречаются на нашем пути. Все остальное опасно. Мы начинаем подмечать нелепые повторения, придумывать какие-то смехотворные связи, верить в то, что за всем этим стоит некий план, нам хочется раскрыть его, — короче, мы становимся параноиками. Молодые люди, остерегайтесь такой перспективы: достаточно сунуть палец в механизм. И я знаю, о чем говорю, это моя собственная история.