Курьезы холодной войны. Записки дипломата

Из его рассказа я узнал, что все жители его большого поселения, которое действительно было станицей, в самом деле, были казаками, а точнее, потомками казаков, которые переселились сюда при Екатерине II для несения службы на новых границах на очень привлекательных условиях. В 1920-х годах казачество в этих краях было расформировано, а затем у них был организован обычный совхоз. За разговором я не заметил, что мы уже выехали за город, а когда взглянул в окно, оказалось, что свернули с шоссе и подъезжаем к зданию аэропорта Улан-Удэ, на который я два дня до этого прилетел из Москвы.

Я был совершенно озадачен этим поворотом маршрута и спросил моего спутника, зачем мы едем в аэропорт.

— То есть как — зачем? — совершенно запросто удивился он. — На машине мы к нам и за три дня по горам не доедем. А на самолёте — часа два, и мы в райцентре. Ну а там по горам останется всего километров 60–70, смотря какая сейчас дорога. Не беспокойтесь, мы вас в лучшем виде к нам доставим. Приедем, отдохнёте с дороги, ну а вечером выступите перед народом. Вы очень складно и интересно рассказываете. Мне сразу понравилось. Послушал вас, думаю его к нам уговорить приехать надо. Люди рады будут, — спокойно рассудил мой очередной хозяин, которого я слушал с нарастающим неверием.

— Вы хотите сказать, что к вам надо лететь на самолёте? — с полным изумлением спросил я и продолжил: — Вы знаете, мне думалось, что ваша станица где-то здесь под городом, и в неё надо ехать на машине… Я рассчитывал к вечеру уже вернуться. А оказывается, это так далеко…И потом, когда же и как я вернусь обратно? У меня же завтра утром в 11 часов лекция в районе под Улан-Удэ, как же быть с ней? — выразил я своё удивление и недоумение в связи с неожиданной для меня ситуацией.

— Беспокоится нет нужды, — убеждал меня Александр Николаевич. Всё продумано… У нас завтра утром будет самолёт прямо из станицы. Он у нас два раза в неделю бывает. Маленький, конечно, всего на шесть человек… Ну, помедленнее немного летит, зато прямо из дому… На футбольном поле садитесь, разбегаетесь по лугам, и сразу в Улан-Удэ. Часам к девяти тридцати будете. А вас тут встретят, и отсюда в район на лекцию… Здесь вам ехать туда меньше часа. Всё в порядке будет. Как раз успеете».

Спокойный, уверенный тон моего приятного собеседника звучал убедительно, и моё первоначальное чувство удивления и сомнения почти сразу сменилось на приятное ожидание маленькой романтической авантюры в горах Южной Бурятии на границе с Монголией в казацкой станице. Мы быстро оформились на посадку, и минут через 40 наш небольшой винтовой самолёт медленно и плавно поднялся в воздух и стал набирать высоту. День был солнечный, летели мы непривычно низко по сравнению с обычными реактивными самолётами, что создавало впечатление совершения воздушной экскурсии над лесами, полями и горами этого края.

Через два с небольшим часа мы приземлились в горном районном центре. Нас встречал станичный джип, на котором мы с Александром Николаевичем немного поездили по городу, где ему нужно было коротко зайти по делам в 2–3 учреждения.

Это дало возможность немножко посмотреть на наш небольшой, очень далеко заброшенный, неказистый городишко в горах на границе с Монголией. Улицы были в основном не асфальтированы, в воздухе стояла поднятая ветром и машинами пыль, дома выглядели бедно и неухоженно. Здесь велись разработки каких-то природных месторождений, что объясняло суетливое присутствие массы самосвалов. Состав населения был довольно смешанный, но восточных лиц было заметно больше.

В столовой одного из учреждений, которое посещал мой хозяин, мы быстро пообедали, а затем тронулись в путь в направлении казацкой станицы. Отъехав от города километров 10–15, машина свернула с узкой асфальтовой дороги на просёлочную, которая стала круто подниматься по зелёным, но почти безлесым холмам, опускаясь время от времени в разделявшие их впадины. В некоторых местах мы оставляли дорогу и продолжали ехать по целине, а проехав какое-то расстояние, снова находили большак, потом опять съезжали на еле заметную колею или прокладывали путь заново. Меня удивляло, как водитель определял направление движения к нашей цели при отсутствии каких-либо заметных отличительных ориентиров в этой рельефной, но довольно похожей повсюду местности. Несколько позже местность выровнялась, и какое-то время дорога шла по живописной лесистой долине, а потом снова поднялась на холмистые хребты, которые теперь уже были покрыты массивами кустов и деревьев. По пути следования таким запутанным маршрутом мы видели издалека всего пару деревень и пасшиеся на лугах редкие стада.

Затем вдруг, совершенно неожиданно в этой безлюдной местности, перед нами возникли две крупного размера палатки из тонкого синего пластика, расположившиеся на небольшой лесной поляне. У входа в одну из них на складных брезентовых стульях сидели старик со старухой в ярких монгольских одеждах-халатах.

В руках они держали по большому куску мяса на кости и шамкали беззубыми ртами очередную откушенную порцию. Между двумя палатками была протянута проволока, от которой куда-то в высоту дерева одним концом уходил отдельный провод, а второй его конец замыкался на большом транзисторном приёмнике, который во всю свою силу с треском и шумами вещал последние известия на русском языке.

Мы остановились и вышли из машины размять ноги и поприветствовать встреченных нами местных жителей. Они нисколько не удивились нашему появлению в этом глухом месте и несколько равнодушно на ломаном русском языке отозвались на наши приветствия, продолжая заниматься своим мясом. Александр Николаевич спросил их, давно ли они уже здесь пасут и большое ли у них стадо. По их словам, они там были уже три недели, а стадо состояло из сорока с лишним овец, которых их сын пас где-то недалеко от лагеря. В этот момент радиостанция сообщила: «вы слушаете «Голос Америки»». Мы удивились, что двое монгольских стариков в невероятной глуши на лесной поляне слушали «Голос Америки» на русском языке. Старики попались неразговорчивые, а может быть, им было трудно говорить на русском, словом, разговор у нас не получался, и мы поехали дальше, пожелав пастухам всего доброго.

Когда я поинтересовался у председателя совхоза, кто были эти люди, он сказал, что они, видимо, сопровождают своего сына-пастуха, который пригнал на сезонный выпас в горные луга колхозное стадо. Он добавил, что из-за близости границы на нашу сторону, где пастбища гораздо лучше, порой попадают стада из Монголии, с которыми приходится разбираться пограничникам, хотя иногда случайно происходит и наоборот. Минут через 35 после встречи с пастухами мы выехали на хорошо укатанную просёлочную дорогу, и мой хозяин сказал, что «мы почти дома».

Горные холмы стали широко расступаться, открывая перед нами просторную живописную долину, в которой располагались поля и угодья станичного совхоза. Александр Николаевич комментировал по пути хозяйственные заботы своего совхоза. Вскоре показались дома и подсобные постройки казацкой станицы, а через десяток минут мы уже въезжали на широкую центральную улицу поселка.

Первый же взгляд на него говорил о том, что мы попали в совершенно не похожее на нашу обычную среднерусскую деревню место. Дома здесь были очень просторными, добротными и опрятными. Каждый из них, построенный на сибирский лад, был окружен высокими плотными заборами, сделанными из горизонтально расположенных брёвен, которые создавали целую окружающую стену, напоминавшую стены бревенчатых изб. За такими надёжными стенами, вход через которые открывался глухими дощатыми воротами с навесом и небольшой игривой калиткой, располагался и приусадебный участок с обилием разных посадок на аккуратных грядках, ягодными кустами и фруктовыми деревьями. Каждый дом с участком представлял собой маленькую, хорошо сработанную деревянную крепость.

Дома по обеим сторонам каждой улицы стояли ровными линиями, сама уличная дорога была хорошо утрамбована без всяких ям или колдобин и отделялась от заборов домов довольно широкой полосой густой зелёной травы. При подъезде к деревне мы проехали несколько хозяйственных построек, коровники, свинарник и птицеферму, которые выглядели хорошо выкрашенными и ухоженными. Здание правления совхоза, около которого мы остановились, было просторно, а ведущая к нему земляная дорожка была посыпана толстым слоем жёлтого песка. Такая же дорожка вела от правления к небольшому деревянному дому с резными наличниками, который оказался гостиницей из двух скромных, но приятных уютных номеров. Один из них, куда меня прямо из машины привёл сам председатель, предоставлялся в моё распоряжение. Весь облик станицы был отмечен чистотой и порядком.