Биография отца Бешеного

Изобретатели взяли с собой два прибора. Сначала поснимали у икон. Было удивительно видеть на экране монитора светящееся облако голубоватого цвета почти у каждой иконы, но самое большое облако было у иконы Божьей Матери. Вероятнее всего, именно у этой иконы молилось большее число прихожан.

В середине храма, под главным куполом удалось зафиксировать мощный светящийся столб тоже голубоватого цвета: то есть именно там, под главным куполом, концентрировалась энергетика тех, кто молился в этом соборе.

Один из создателей прибора предложил включить оба аппарата одновременно: один поставить внизу, в центре под главным куполом, а второй — на крестовине купола, расположенной на высоте сорока метров. Автор идеи и полез на крестовину…

Сначала все шло по плану: нижний прибор снимал человека, находившегося на крестовине, а он снимал с сорокаметровой высоты. Ничего не предвещало беды, но ученый вместе с прибором упал. Первую треть пути он летел с такой скоростью, что казалось, на каменном полу собора от него не останется даже мокрого места. На мониторе было видно, как во время падения его волосы начали седеть…

Я считаю себя профессионалом в кино, поскольку во ВГИКе писал работу по комбинированным съемкам и принимал участие в создании такого уникального фильма, как «Экипаж». Поэтому со стопроцентной гарантией могу заверить вас, что увиденные мною кадры падения одного из коллег Павла не были ни комбинированными, ни подмонтированными…

Но случилось настоящее чудо: по мере приближения к земле скорость падения резко уменьшилась, а у самого пола он мягко опустился на ноги.

— Каково? — ухмыльнулся Павел, стоящий за моей спиной.

— А куда делся светящийся столб? — задумчиво спросил я, пораженный увиденным.

— Глазастый! — протянул он. — Думал, не заметишь… Уверен, именно сгусток энергии всех молившихся в этой церкви людей и спас его! Потому-то и исчез светящийся столб.

— Послушай, Павел, а почему он упал, споткнулся или поскользнулся?

— Анализируя случившееся, многократно просматривая записи, мы долго не находили ответа, пока сам чудом спасшийся не вспомнил, что его будто кто-то толкнул в грудь… Вот, взгляни! — Павел перемотал до нужного места и пустил запись на замедленном воспроизведении.

— Да, ты прав: такое впечатление, что кто-то невидимый толкает его в грудь…

— Пока мы не нашли разумного объяснения… Хотя… — Павел насупился, — Патриарх долгое время не позволял нам снимать, а потом все-таки согласился, заметив на прощанье: «Не дай Бог, если ошибку допускаю!» Может быть, Патриарх нечто подобное предчувствовал?

— Вполне возможно…

— Ну, как тебе наша игрушка?

— Впечатляет! — Я покачал головой и спросил: — А что еще может ваш прибор?

— Вижу, от тебя ничего не скроешь… — Павел улыбнулся. — Мы поснимали им над несколькими могилами вскоре после погребения…

— И что?

— На девятый день из каждой могилы выплывало светящееся облачко, которое висело над могилой до сорокового дня, а в сороковой день оно улетало ввысь…

— Куда?

— Могу высказать свое предположение, если тебе интересно?

— Еще бы! Конечно, интересно!

— Я уверен, что это облачко и является аурой человека или, как говорят в народе, его душой, которая покидает мерт-вое тело на девятый день, потом почему-то дожидается сорокового дня и улетает, чтобы встретиться с другими душами…

— А где-нибудь в космосе все эти души хранятся, как в банке данных о всех ранее живших на земле… — подхватил я.

— Вполне возможно, — безо всякой иронии согласился Павел…

С годами имя того итальянца, к сожалению, стерлось из моей памяти, а было бы интересно узнать, как сложилась его дальнейшая жизнь. Удалось ли его жене родить мальчика и продолжить их славный дворянский род.

Хочется верить, что в его жизни все сложилось удачно и он иногда вспоминал странного русского парня, подарившего ему «второе рождение». А может, со временем он стал думать об этом как о некоем чуде, привидевшемся ему? Кто знает? Но его подарок — маленькую старинную иконку — я бережно храню. Правда, по совету своего кровного брата, Андрея Ростовского, окантовал ее золотом и ношу на золотой цепочке…

Что еще интересного произошло у меня в Болгарии? Вы знаете, именно там у меня была первая машина, о которой я упоминал ранее! Да еще какая!..

Где-то в шестьдесят девятом году совершенно случайно я познакомился с одним инженером, работающем при посольстве Сирии. У него заканчивался двухгодичный срок пребывания в Болгарии, и он должен был возвращаться в Дамаск.

По роду деятельности он вплотную был связан с западногерманской фирмой «Мерседес». По тем временам он имел «Мерседес» шестьдесят седьмого года, но, в силу близкого сотрудничества с фирмой, сумел поставить на нее двигатель шестьдесят девятого года выпуска: как говорится, делал для себя, любимого, уверенный, что заберет машину с собой.

Однако его ожидало огромное разочарование: таможенная пошлина превышала стоимость новой машины.

Что оставалось делать? Конечно, продать машину. Легко сказать — продать, а кому? Дело в том, что на его машине стояли иностранные номера и купить ее мог только иностранец. А кто из иностранцев мог польститься на машину, которой исполнилось уже два года? Вот-вот, вы правильно догадались: таким иностранцем оказался Виктор Доценко.

К счастью, незадолго до отъезда я, получив на военной кафедре университета водительские права, сумел по ним оформить международные права.

К тому времени я довольно сильно потратился на свою любимую жену, на создание уютного «очага» (хотя родители и выделили нам комнату в своей квартире, но вынесли из нее даже тараканов, и пришлось покупать не только мебель, но даже посуду и постельное белье), а потом и на судебные издержки, связанные с разводом. Однако по тем временам я все еще оставался вполне зажиточным человеком: триста двадцать долларов и пять тысяч левов — сумма, говорящая сама за себя.

С хозяином «Мерседеса» мы сговорились за двести долларов и полторы тысячи левов. И я был счастлив удачной сделке.

Всего лишь четыре месяца удалось мне поездить на этой чудной машине: начались события, которые подхватили меня, как ветер подхватывает осенний лист, и понесли меня, понесли, понесли…

В происхождении одного события я как бы сам виноват: во всяком случае, стал, отнюдь совсем не желая этого, своеобразным катализатором того, что случилось…

Жизнь в Болгарии научила меня многому, только не осторожности. Мой авантюризм и любопытство часто ввергали меня в приключения, многие из которых приносили мне ощутимый вред… Но таков мой характер! Каждый день, за исключением выходных, по пути в офис «Балкантуриста» я проходил мимо посольства США, задерживаясь иногда, чтобы прочесть объявления или поглазеть на книги, выставленные в стеклянной витрине. А книги могли заинтересовать любого советского человека, увлекающегося литературой: Набоков, Пастернак, Солженицын и многие другие авторы, запрещенные в СССР.

С вожделением и завистью смотрел я на обложки этих книг, напечатанных, кстати, по-русски, и едва ли не облизывался. И вдруг однажды читаю объявление:

«Посольство США предоставляет услугу всем желающим и умеющим читать по-русски. Каждый может записаться в библиотеку посольства США и получать книги БЕСПЛАТНО. Просим приходить и записываться ежедневно, кроме воскресенья, с 12 часов до 16 часов дня.

Чтобы стать читателем нашей библиотеки, необходимо иметь с собой удостоверение личности.

Атташат по культуре»

Наивный, разве мог я предположить, что за этим скромным объявлением скрывается некая опасность для советского человека?

Прочитав это объявление, я задумался и размышлял несколько дней. И пришел к выводу, что нет ничего зазорного в том, что я ознакомлюсь с русскими писателями, известными во всем мире. На следующий день я отправился записываться в библиотеку…

Меня встретила молодая девушка, которая, узнав, что я из Советского Союза и хочу записаться в библиотеку, предложила мне посидеть несколько минут, пока ко мне выйдет сотрудник, знающий русский язык. Вскоре ко мне действительно подошел мужчина лет сорока, без всякого акцента изъясняющий по-русски. Он представился мне — Майкл Дональд…