«Этот ребенок должен жить» Записки Хелене Хольцман 1941–1944

Она появилась на свет 30 августа 1891 года в Йене — «Лени» Чапски. Отец — Зигфрид Чапски, наполовину немец, наполовину — еврей, мать — Маргерите Чапски. В семье восемь детей, все крещены и воспитываются в христианами. Хелене — третий ребенок из восьми, у нее трое братьев и четыре сестры. Зигфрид Чапски — физик, ученый, ближайший сотрудник Эрнста Аббе [150], директора заводов компании Цейсса [151] в Йене, а после смерти Аббе — некоторое время его преемник. Отец умер в 1907 году в возрасте всего лишь сорока шести лет.

Получив аттестат о среднем образовании, Хелене Чапски начинает изучать изобразительное искусство — сначала в профессиональном училище Анри ван дер Вельде [152], основанном в Йене в 1906 году, потом — в мастерской Эриха Куитханса там же в Йене, наконец, с 1909-го по 1911-й — в Бреслау (Вроцлав), в Государственной Академии Изобразительного и прикладного искусства, где ректором был Ханс Пелциг. Здесь фройляйн Чапски успешно сдает выпускной экзамен и получает диплом преподавателя рисования. После этого она некоторое время работает в мастерской Макса Бекмана в Хермсдорфе и Берлине, и здесь, у Бекмана, знакомится с один из его учеников, Максом Хольцманом, своим будущим мужем. В 1913 Хелене ненадолго уезжает в Париж, где работает самостоятельно, а в 1914 становится преподавателем рисования в художественной школе Оденвальд в Оберхамбахе.

Когда начинается Первая мировая война, Хелене возвращается в Йену и дает частные уроки рисования, в основном — для детей. В своей книге «От Берлина до Иерусалима» Гершом Шолем [153], который учился в 1917–1918 гг. в Йенском университете, писал о своей встрече с молодой художницей:

«Кете Холлендер познакомила меня с подругой своей юности Лени Чапски, молодой художницей, дочерью одного из сотрудников Эрнста Аббе в концерне Цейсса. Предприятие Цейсса, как известно, второй интеллектуальный центр Йены, кроме университета, вокруг которого крутится вся жизнь города. Лени была очаровательным жизнерадостным существом, ребенком от смешанного брака, воспитана христианкой, а благодаря мне впервые соприкоснулась с еврейской культурой. Мы на долгие годы остались друзьями. В 1925 году она с мужем, художником-экспрессионистом Максом Хольцманом, переехала в Ковно (Каунас). Хольцмана убили во время войны, Лени с дочерью выжили и навестили меня в Иерусалиме, незадолго до смерти Лени. В конце мая 1918-го мы с ней в одну великолепную многозвездную ночь возвращались из Веймара, где были в гостях. Она была первым человеком, который написал мой портрет» [154].

Осенью 1917 года Хелене Чапски впервые выставляет свои работы в йенском Объединении художников, вместе с графиком и рисовальщиком Хансом Ляйстиковом (1892–1962). Ляйстиков впоследствии стал сотрудником в команде архитектора Эрнста Мая. Дружба с Ляйстиковом вдохновляет Лени на новое творчество. В 1919-м и 1920-м гг. она много рисует в имении Обра, имении своего деда. Эта земля сначала принадлежала германской империи, потом отошла Польше, воеводство Познань. В то время она часто посещает и Тампадель, имение семьи Ляйстиков в Силезии.

В 1923 г. искусствовед и историк искусства Франц Ро написал о Лени Чапски статью в альманахе «Ежегодник молодого искусства»:

«Позволю себе впервые указать на молодую немецкую художницу, работы которой еще не известны широкой публике. Молодая женщина родилась в Йене… Кажется, эта художница просто призвана стать одной из первых среди молодых мастеров Германии. Она уже, безусловно, одна из наиболее яркихженщин-художников» [155].

Как-то Хелене Чапски, поддавшись нонконформистским настроениям эпохи эмансипе, заявила: «Дети — да, замуж — никогда!» Но Лени была неверна феминистским увлечениям своей юности: в 1922 г. она выходит замуж за Макса Хольцмана и год спустя уезжает с ним в Каунас. В апреле 1922-м появляется на свет дочь Мари, в декабре 1924 — Маргарете. После переезда в Литву Хелене Хольцман пять лет преподавала рисование в каунасской немецкой реальной гимназии.

Макс Хольцман родился 7 октября 1889 г. в Оборнике, воеводство Познань в Польше, в семье королевского участкового судьи Юлиуса Хольцмана и его жены Агнес, урожденной Прибач. В Каунас впервые попал, когда был солдатом в Первую мировую. Его мать записала в семейной хронике:

«16.11.1916 Макс оказался в Ковно (Каунасе), этот город стал его судьбой…. Здесь он стал другим, изменился. Он познакомился с обществом самых достойных и образованных молодых людей. Среди них были несколько востоковедов — Шедер, Шропсдорф, литовец Оселис. Макс стал частым гостем в литературном клубе „Оберост“, заседавшем в одной из офицерских казарм. В Ковно он увидел другой мир. И еще — мир еврейской диаспоры и еврейской культуры, замкнутый, самоцельный и самодостаточный, совершенно не стремящийся выйти за свои пределы. И этот мир показался ему идеальным по сравнению с солдатской военной повседневностью, его окружавшей… Как-то раз полковник поручил Максу написать статью о великолепной артиллерийской батарее на Зеленой горе для ковенской газеты. Макс ловко вышел из положения — как художник: описал батарею и ее расположение с точки зрения живописца. На полях рукописи полковник ему заметил: „Побольше солнечного света! Гармоничнее! Туда самого Гинденбурга повезут!“ Макс послал нам один экземпляр газеты. Читалось неплохо».

Дядюшка Макса, Феликс Прибач, владел во Вроцлаве небольшой, но известной торговой компанией — торговал книгами, учебниками и канцелярскими товарами. Одновременно Феликс Прибач был известен как историк, автор важного исторического очерка по истории Пруссии. После Первой мировой войны дядюшка взял племянника на обучение в свою компанию, Макс Хольцман выучился на книготорговца и с помощью дяди открыл в Каунасе филиал торгового дома под названием «Прибачис». Экономическая ситуация в Литве тех лет весьма благоприятствовала любым торговым начинаниям и предприятиям. После войны Литва, наряду с другими балтийскими государствами, вышла из состава Российской Империи и стала выстраивать новую политику в качестве независимой страны, и Германия рассматривалась в качестве главного западного соседа и важнейшего ориентира внешней политики. В Литве резко возрастает интерес к немецкому языку, литературе и культуре, и, после того, как в 1920 г. Польша аннексировала Вильнюс и прилегающие к нему территории, Каунас на некоторое время стал столицей.

В Каунасе того времени на 120 000 жителей приходилось три магазина, где продавалась литература на иностранных языках. Все три расположены были рядом друг с другом: магазин «Мокслас», обладавший монополией на ввоз книг из СССР, «Немецкая книготорговля», ввозившая только немецкую литературу и после 1933 г. не скрывавшая своих симпатий к нацистскому режиму, и, наконец, магазин Макса Хольцмана «Прибачис» — здесь продавались книги на немецком, английском и французском. Со временем Хольцман отказался от торговли учебной литературой и вместо того сам занялся издательским делом. В его «Восточном издательстве и книготорговле „Прибачис“, Лейпциг и Каунас» в 1930-е гг. вышло большое количество учебников немецкого и французского для литовских школ. Сотрудничество с авторами различного рода литературы нередко переходило в дружбу. Многих из этих людей — друзей и знакомых — Хелене Хольцман упоминает в своих записках: Эдвин Гайст, Казис Бинкис, Хорст Энгерт, Владимир Станкевич (Владимирас Станевичус) и Виктор Цингхаус [156]. Покупатели магазина Хольцманов — интеллектуалы, представляющие разные культуры, говорящие на разных языках.