Джим Джармуш. Интервью

Вся соль фильма в том, что, приехав в Америку, Ева (Эстер Балинт) во всем ощущает невероятный упадок; жить в Будапеште ей было куда приятнее.

Это точно. Я хотел сыграть на стереотипах насчет уровня жизни в Восточной Европе, которые, нам внушаются: серые, унылые будни в промышленных городах. Ева приезжает в Новый Свет, чтобы начать новую жизнь. Она по натуре авантюристка, но, приехав в Америку, повсюду сталкивается с унылым однообразием. Везде мрачная, гнетущая обстановка. И мне кажется, что в этих условиях ярче проявляется присущее Еве чувство юмора — на контрасте с окружающим ее унынием. Хотя вообще-то я не собирался снимать комедию.

И Уилли, и Эдди очень непохожи на современных молодых ньюйоркцев. Откуда вы взяли этих персонажей?

Дело было так: мы с Джоном Лури обсуждали возможный сюжет картины — то, из чего сложилась в конечном итоге первая часть. Мы сразу решили, что наш фильм не должен быть похож на те фильмы о Нью-Йорке, которые показывают в Европе и обозначают словечком «нью-вейв» — что бы оно ни значило. Мы решили, что наши герои не должны вызывать ассоциаций ни с одним музыкальным движением. И хотя Уилли и Эдди — представители рабочего класса, они не вписываются в этот слой общества. У них другие ценности. Они ближе к игрокам и пьяницам, чем к рабочим. Но жить им приходится именно в рабочей среде. Таких персонажей можно встретить, например, на скачках, они не ходят по модным местам.

Ну да, они едут в Кливленд с шестью сотнями в карманеу а по дороге тратят...

Пятьдесят.

Место денег в жизни моих героев — это одна из тем фильма. Кража, обман или просто случайное везение — вот их способы добывания денег. Стремление зарабатывать не определяет их жизнь. Если им нужны деньги, они их достают. Думаю, эта тема будет присутствовать во всех моих фильмах. Потому что мне неинтересны персонажи, одержимые честолюбием. Это стремление преуспеть — то, что мы называем американской мечтой,— меня просто не интересует.

Я думаю у жители Акрона до сих пор верят в нее. А вы сами пытались быть как все, когда жили там?

Нет. Я был... ну, скажем, одиночкой. Особенно в школе. Я никогда не чувствовал себя частью... в общем, у нас все разделились на группы, а мне не хотелось примыкать ни к одной из них. У меня не было с ними ничего общего. Так что я был настоящим аутсайдером.

Вы воспользовались образом иностранки Евы, чтобы показать ваше восприятие Америки. Это случайно не параллель с вашим собственным отъездом из Акрона и вашим возвращением туда?

Может быть. Но в фильме кроме Евы есть еще два главных героя. И все трое — самые настоящие аутсайдеры. Их восприятие Америки очень сильно отличается от общепринятого. Это фильм об аутсайдерах. Я думаю, это связано с моим личным опытом: в какой-то момент я тоже ощущал себя аутсайдером. Но, помимо того, я пытался снять фильм о людях, не одержимых честолюбием.

А что вам так не нравится в честолюбии?

Мне не нравится, когда деньги и комфорт становятся смыслом жизни. Такая жизнь слишком предсказуема и поэтому неинтересна. Есть много других способов построить свою жизнь. Поверьте, не все люди мечтают стать модными фотографами.

Мне присылают сценарии из Голливуда, и я просто из любопытства прочел несколько. Что-то я отказался читать, как только выслушал по телефону краткое изложение сюжета. Но несколько сценариев, около десяти, я все же прочел. Все они — о честолюбии и карьере. Если в этих фильмах и есть какое-то классовое сознание, то это сознание человека, добравшегося до верхушки социальной лестницы.

Вы родились в семье рабочего ?

Нет, наша семья принадлежала к среднему классу. Когда я жил в Акроне, мой отец работал в фирме «Гудрич».

Потом он сам занялся предпринимательством. У него диплом юриста, но он никогда не работал по специальности. Он мелкий предприниматель.

В «Гудриче» он работал...

В отделе кадров.

А в Акроне жили в основном рабочие.

Ну да.

Может быть, то; что ваша семья была богаче, чем семьи ваших одноклассников, — это одна из причин вашего «аутсайдерства»?

Не думаю. Мне кажется, причина скорее в том, что в моем окружении было не модно интересоваться тем, что мне было тогда интересно, было не принято считать важным то, что было важно для меня. Я думаю, в этом все дело, а не в классовых различиях. Я довольно долго жил в Кайахога-Фолз, это пригород Акрона, и ходил в местную школу. В этом городке живут около пятисот тысяч человек, и население довольно однородное: средний класс, нижний слой среднего класса и рабочие. И во всем городе — ни одного негра или еврея. Это было довольно странное место. Там не было конфликтов, потому что люди не ощущали сильных классовых различий. Понимаете, каждый стремился иметь стандартный набор жизненных благ: две машины, собственный дом, цветной телевизор. Это был предел мечтаний.

Почему вы не пошли этим путем?

Это не мое. Конечно, мне тоже приходилось работать на фабрике, чтобы платить за учебу, но... понимаете, я даже представить себе не могу, что я работаю на других людей, что у меня есть начальник. Мне приходилось часто менять место работы, потому что мне не нравилась сама система. Я не выношу, когда кто-то распоряжается моим временем.

У Элио Петри есть фильм «Рабочий класс идет в рай» [1971]. Главный герой (Джан-Мария Волонте) работает на фабрике. Однажды он приходит домой в дикой ярости и начинает крушить все вокруг. И когда он разбивает очередную вещь, то говорит, сколько часов своей жизни он проработал, чтобы купить себе этот телевизор, этот магнитофон или вот эту вазу. «Двадцать два часа». И разбивает вазу вдребезги. Это великолепно. Я прекрасно его понимаю. Я буду лучше сидеть без денег, чем строить свою жизнь на том, чтобы их зарабатывать.

Именно поэтому мне и не хочется работать в Голливуде, хотя сейчас у меня есть такая возможность. Я знаю, что многие люди всю жизнь мечтают об этом, но так и не могут туда прорваться. Странное чувство возникает, когда люди предлагают мне кучу денег за то, чтобы я снимал фильмы типа римейков «Порки» [7] Все, о чем я сейчас мечтаю, — это продолжать работать, иметь возможность платить за квартиру и не думать о деньгах. К этому сводятся все мои амбиции. Я понимаю, что это звучит несколько противоречиво.

А как ваша семья к этому относится?

К чему? К тому, что я не разделяю их амбиции? Вообще-то, это их беспокоит. Особенно отца. Он хотел, чтобы я пошел учиться на юриста или открыл собственное дело — что-то в этом роде. Поэтому он не принял мой выбор, долгое время у нас были очень напряженные отношения. Но сейчас, с годами, отец стал терпимее к тому, что я делаю. Он гордится тем, что . мой фильм прошел с успехом. Так что сейчас он доволен мной. Хотя я уверен, что его куда больше устроило бы, если бы я стал юристом.

с/

Он приезжал к вам в Нью-Йорк?

Да. Он не заходил ко мне домой, но он был на кинофестивале, приезжал посмотреть мой фильм.

Как он его воспринял?

Честно говоря, я как-то не спрашивал родителей об этом. Когда отец посмотрел мой первый фильм, «Вечные каникулы», ему показалось, что это была не полная версия, что часть фильма не показали. Он сказал: «Тут что-то пропущено, правда?» Я сказал, что нет, это был весь фильм. «Похоже, в этой истории не хватает какого-то куска», — заметил он. Мне кажется, родителям больше понравился этот фильм [«Рай». — Прим. авт Они лучше поняли его, чем предыдущий. У него более ясный сюжет.

Нравится ли вашим родителям Нью-Йорк и то, как вы изобразили этот город в вашем фильме?

Отец просто ненавидит Нью-Йорк. Не хочет даже приезжать сюда. Здесь его все выводит из себя. Отец родился и вырос в Кливленде. Когда он узнал, что мы будем снимать там часть фильма, он страшно обрадовался. Сначала, из-за нехватки времени и денег, мы собирались снимать в Лонг-Айленде, который легко мог сойти за Кливленд. Но потом я решил, что актеры и вся съемочная группа должны проникнуться духом тех мест, да и отец был очень рад, узнав, что мы едем в Кливленд. Родители даже разрешили нам жить в их доме. Вся съемочная группа ночевала в спальных мешках на полу, кто в прихожей, кто в гостиной. Но всем очень понравилось снимать там. Отец и мать очень помогли нам. Они гордились тем, что могут участвовать в съемочном процессе, хотя совершенно не представляли, что за фильм мы снимаем и что с ним будет. Им просто нравилось принимать участие в съемках.