За свободу Испании

В команде добровольцев я был единственным артиллеристом-зенитчиком. Не найдя коллег, потянулся к бывшим питомцам Объединенной военной школы имени ВЦИК. Подружился с Михаилом Алексеевым, Николаем Герасимовым, Николаем Гурьевым, Александром Родимцевым, Яковом Извековым, познакомился с Иваном Татариновым. Самыми молодыми по возрасту и званиям оказались Алексеев и я.

Михаил Алексеев внешне обращал на себя внимание стройностью, красивым смуглым лицом цыганского типа и густой вьющейся темно-каштановой шевелюрой.

— Ты, Миша, похож на природного испанца, смотри, еще влюбится в тебя какая-нибудь сеньорита, — шутили товарищи.

— Ну, уж прямо! Не жениться еду, — смущался Михаил.

В команду добровольцев он пришел с должности командира стрелковой роты и служил в одном полку вместе со старшим лейтенантом Николаем Герасимовым. Оба были командирами передовых подразделений, классными стрелками из любого вида штатного оружия. Миша Алексеев отличался скромностью, обладал настойчивым, волевым характером, понимал товарищескую шутку, был незлобив и доброжелателен. За эти качества мы его и полюбили.

Николай Герасимов был человеком другого типа. Высокий, плечистый и шумливый, он на первый взгляд выглядел рубахой-парнем, весельчаком и балагуром. Знал неистощимое множество забавных анекдотов из военной жизни, любил в шутку «подначивать» друзей, неизменно пребывал в бодром настроении. Мы настолько привыкли к его шуткам и каламбурам, что когда он временно ускользал от нас, то все обычно интересовались: «Куда-то делся наш Николас? Без него что-то скучновато...» По мере того как ближе узнавали Герасимова, все более убеждались, что имеем дело не с поверхностным, легкомысленным человеком, а с вдумчивым и деловым командиром.

Старшего лейтенанта Николая Гурьева я хорошо знал по Объединенной военной школе имени ВЦИК. Во время моей учебы на втором курсе он уже заканчивал артиллерийское отделение. В команду добровольцев прибыл с должности курсового командира. Рослый красавец, волжанин, с приятным, типично русским лицом, шапкой белокурых волос, умными голубыми глазами, он был любимцем всего коллектива. Никто из нас не умел так задушевно петь, острить и спорить, как Коля Гурьев. Ценным его качеством было умение легко входить в контакты с людьми, устанавливать с ними дружеские отношения. Гурьев отлично знал теорию и практику артиллерийской стрельбы по наземным целям. По прибытии в Испанию он станет одним из ближайших помощников главного советника по артиллерии Испанской республики — Николая Николаевича Воронова (впоследствии Главного маршала артиллерии Советской Армии).

Большим авторитетом в команде добровольцев пользовался капитан Александр Родимцев — худощавый, подвижный и быстрый командир пулеметного эскадрона особой кавалерийской бригады, питомец кавалерийского отделения школы имени ВЦИК, закадычный друг Николая Гурьева. Пулеметный эскадрон Родимцева был лучшим подразделением кавбригады. Саша Родимцев оказался для нас близким и надежным боевым товарищем, с которого мы в боях с фашистами будем брать пример мужества. За боевые действия в Испании он получит звание Героя Советского Союза, а в годы Великой Отечественной войны прославится как герой Сталинграда.

Со старшим лейтенантом Иваном Татариновым, весьма симпатичным розовощеким командиром одной из лучших стрелковых рот дивизии, у меня была непродолжительная встреча в Москве, где он пробыл всего два-три дня. Более близкое знакомство у нас возникло в Испании в боевой обстановке, в которой он проявил незаурядное мужество.

Одним из тех в команде добровольцев, с которыми я подружился в Москве и сохранил впоследствии дружбу на долгие годы, стал капитан Яков Извеков — командир лучшего дивизиона артиллерийского полка. По возрасту и служебному положению он был старше многих из нас, отличался чувством юмора, спокойным и ровным характером, прекрасным знанием тонкостей артиллерийского дела.

Это был человек плотного телосложения, рано начавший лысеть, что доставляло ему немало огорчений. Не скрывая их, Яков частенько сам подтрунивал над собой.

Мы любили Яшу-артиллериста, как в шутку называли его по имени известного персонажа комедии «Свадьба в Малиновке». Капитан Извеков был назначен старшим команды добровольцев на период пребывания в Москве и на весь наш путь в Испанию. Нелишним будет сказать, что он прекрасно справился с возложенными на него обязанностями.

Первыми из команды добровольцев уехали через Францию Александр Родимцев, Николай Гурьев и Иван Татаринов. Нас же ожидал морской путь, опасность которого ни у кого сомнений не вызывала. Фашистские военные корабли, прикрываясь личиной «неизвестной принадлежности», охотились за транспортами, направляющимися в республиканскую Испанию.

Народ в команде молодой, веселый, жизнерадостный. Накануне отъезда в Испанию царило приподнятое настроение, делались прогнозы на будущее. Необходимо связаться с семьями, оповестить о длительной служебной командировке. По условиям режима это можно сделать только в письме, не распространяясь о том, куда и зачем придется уехать. В связи с этим наши послания к семьям были краткими, Я написал жене:

«Дорогая Лена! Сообщаю тебе, что я срочно убываю в длительную служебную командировку. Не волнуйся, если от меня долго не будет письма из-за возможных перебоев в работе почты. Мое денежное содержание будешь получать по аттестату в финчасти полка. По бытовым и другим вопросам, если они у тебя возникнут, обращайся без стеснения и робости к командиру и комиссару полка. Пиши мне по адресу: Москва, почтовый ящик № 000. Целую. Михаил».

Подобные вести спешили послать своим семьям и мои коллеги. Перед адресатами открывался широкий простор для догадок и предположений о судьбах внезапно уехавших близких людей.

Еще в Москве нам рассказали об истории возникновения фашистского мятежа в Испании.

В общем виде события развивались так. В феврале 1936 года в стране состоялись выборы в кортесы (парламент), но крайне реакционные элементы не сложили оружия. Они повели активную подрывную работу против республиканского строя. В ход пошли экономический саботаж, террор против видных руководителей левых сил. Одновременно враждебные силы начали подготовку военного мятежа с целью свержения законного правительства Испании и установления фашистского диктаторского режима. Этим силам удалось повести за собой значительную часть армии и гражданскую гвардию. Что они собой представляли?

При общей численности испанской армии в 105 тысяч человек на действительной службе состояло 200 генералов и около 17 тысяч офицеров. На полтысячи солдат один генерал, а на 6 рядовых — один офицер. Основная масса испанского генералитета и офицерского корпуса была укомплектована из полуфеодальных помещичьих семей, отличалась крайней реакционностью и враждебной настроенностью против республиканского строя. Гражданская гвардия по своему составу мало чем отличалась от армии. Различие состояло лишь в том, что она была предназначена для подавления революционных сил внутри страны.

После провозглашения в Испании республики (1931 год) ее правительством была сделана слабая попытка реорганизации армии. Всем генералам и офицерам, не разделявшим республиканских взглядов, было предложено добровольно выйти в отставку с сохранением пенсии и всех титулов. Оставшиеся на службе генералы и офицеры сохранили в душе монархические убеждения, а вышедшие в отставку создали «Испанский военный союз», ставший оплотом реакции.

Во главе фашистского мятежа оказался 43-летний генерал Франсиско Франко, которого из-за его низкого роста называли Эль Пекеньо (Коротышка). В 1922 году в звании подполковника Франко стал командиром иностранного легиона «Терсио», созданного по велению испанского короля Альфонса. Выдвижению Коротышки способствовали королева Виктория Евгения и диктатор Примо де Ривера, выбравшие для этой должности маленького и покорного Пако (уменьшительное от Франсиско). В 1925 году в неравной борьбе с восставшими в Марокко под руководством абд-эль-Керима рифами Франко со своим «Терсио» одержал победу, потопив в крови арабское племя, и в возрасте 32 лет стал самым молодым генералом в Испании.