Гвардейцы в воздухе

Работы на Западном фронте с каждым днем становилось все больше. И в воздухе, и на земле. Противник, пытаясь разгадать замыслы нашего командования, увеличил полеты своих самолетов на разведку. Пришлось всерьез подумать о маскировке аэродрома. В густой березовой роще были прорублены рулежные дорожки. Они соединяли летное поле с расположенными в лесу стоянками самолетов.

На аэродроме Кулешовка сел 215-й штурмовой авиационный полк на Ил-2. Командиром его был стройный, с черной, как смоль, шевелюрой майор Леонид Рейно. Вот они, бронированные самолеты, названные фашистами за сокрушительную мощь ударов "черной смертью".

Летчики быстро подружились между собой - их сблизили совместные вылеты и воздушные схватки.

В районах Смоленска, Ельни, Ярцева, Духовщины, Великих Лук шли упорные бои. Это было известно не только по сводкам Информбюро, но и по гулу артиллерийских канонад. А ночью колыхались огненные сполохи на горизонте.

Ил-2 каждый день вылетали на помощь пехотинцам, артиллеристам, танкистам. У летчиков не было двух одинаковых вылетов, не было двух одинаковых боев. То прикрывали свои войска, то штурмовали вражескую автоколонну на дороге, то атаковали танки или аэродромы врага. Истребители надежно прикрывали штурмовики.

Если в воздухе не было немецких истребителей, "миги" и "лагги" "работали" бок о бок со штурмовиками и бомбардировщиками - уничтожали вражеские войска и боевую технику, подавляли зенитный огонь. Запомнилось утро 13 августа. Воздушная разведка обнаружила большое скопление немецких самолетов на аэродроме Шаталово.

На подготовку к боевому вылету штурмовикам дали тридцать минут. Девятку Ил-2 повел капитан Василий Пахнин. Сопровождала семерка ЛаГГ-3, которую возглавлял капитан Федор Мочалов.

Налет днем всегда опасен. Командир штурмовиков рассчитывал на внезапность. Он решил подойти к вражескому аэродрому с тыла, чтобы обмануть посты оповещения.

Выскочили на бреющем полете. Только что села большая группа бомбардировщиков "Хейнкель-111". Они выстроились в два ряда для заправки. Лучшей мишени нельзя было придумать!

Капитан Пахнин повел группу в атаку. После первого захода - второй. Один дежурный истребитель Ме-109 пошел на взлет, но он еще не успел оторваться от летного поля, как его сбил Павел Песков.

Затарахтели зенитки противника. Но было уже поздно. Наши летчики сбросили бомбы и теперь уничтожали эрэсами и пулеметно-пушечным огнем вражеские машины.

По команде Пахнина два Ил-2 устремились на зенитки. Откуда ни возьмись - немецкий бомбардировщик. Над самым аэродромом Мочалов заметил его. На большой скорости вместе с летчиком Василием Давыдовым атаковал и первыми же очередями "пригвоздил" к земле.

Еще один заход Ил-2. От них не отстают истребители сопровождения. С азартом помогают своим друзьям "горбатым" - так в шутку называли в войну штурмовики наши летчики.

Снова заход. И снова десятки реактивных снерядов сошли с направляющих балок и стремительно понеслись к земле.

Клубы черного дыма поднимаются ввысь. Отличный фейерверк! Впервые молодым летчикам довелось видеть столько горящих фашистских самолетов.

Когда минут через двадцать к месту штурмовки прилетел разведчик, он с большим трудом произвел съемку: дым закрывал аэродром плотным одеялом.

Экипаж разведчика доложил, что ребята поработали на совесть уничтожено более двадцати самолетов на земле, два сбито в воздухе. Взорваны два склада горючего и боеприпасов.

Крепла боевая дружба летчиков-истребителей со штурмовиками. Базировались мы на одном аэродроме, входили в состав одной дивизии.

Наши летчики восхищались действиями штурмовиков над полем боя, в борьбе с танками противника, при подавлении точечных и узких целей. Таких, как переправы. Ведь переправа, если смотреть с воздуха, нечто вроде тоненькой ниточки, связывающей оба берега реки. Попробуй попади в нее. Нужна особая точность бомбометания, определенная сноровка. Переправа может быть уничтожена или разрушена только в случае, если бомбы угодят прямо в нее или разорвутся рядом с ней.

Настоящими мастерами штурмовых ударов считались летчики 215-го штурмового авиаполка: Леонид Рейно, Василий Пахнин, Александр Новиков, Иван Гвоздев, Николай Карабулин, Иван Дубенсков, Петр Марков, Иван Волошин и другие.

В ненастную, нелетную погоду командование полков проводило совместные разборы полетов, обсуждало тактику врага, вопросы взаимодействия штурмовиков и истребителей. Много дельных предложений вносилось и анализировалось там.

Истребители часто требовали от штурмовиков, чтобы их группы над целью работали более компактно, - организованно уходили от цели. "Мессеры" осторожно вступали в бой, когда штурмовики обрабатывали цели с замкнутого, прикрытого истребителями круга.

Но стоило только кому-нибудь отколоться от группы и отстать, как тут же появлялись фашистские истребители. Словно коршуны, набрасывались на добычу. И клевали, клевали.

Штурмовики же, в свою очередь, просили истребителей, чтобы при отсутствии в воздухе вражеских самолетов во время работы "илов" они чаще подавляли зенитные точки противника, помогая им.

Как бы ни были храбры летчики-истребители и штурмовики, вылет их зависел от труда многих людей: техников, механиков, оружейников. Всех тех, кто были верными помощниками летчика. Именно с них начинает свой путь самолет, ими же и кончает его. Загрубевшими, черными от масла и бензина руками они по-матерински нежно притрагивались к самолету. Снимали и ставили моторы, поврежденные в бою, заменяли цилиндры, пристреливали вооружение, чистили пулеметы и пушки, меняли в них поломанные детали, производили набивку лент и зарядку вооружения, готовили реактивные снаряды и бомбы. А главное, восстанавливали поврежденные в бою, порой, казалось, безнадежные машины. И эти люди стискивали в крепком дружеском рукопожатии ладони летчика перед очередным вылетом, поздравляли с победой.

Сутками не уходили техники с аэродрома. В полевых условиях выполняли такое, что под силу лишь стационарным мастерским. Ночами восстанавливали израненные машины.

Да что там ночами! Построят, бывало, шалаш у самолета, здесь и ночевали под боком машины. А техник самолета Сергей Иванов вырыл себе возле самолета щель-одиночку. В этой щели, как в люке, мог скрыться один человек. Все посмеивались: мол, в такой яме больше шансов быть заживо погребенным при бомбежке. Некоторые шутники даже высчитывали вероятность "выживания".

Каждый раз, провожая летчиков в бой, техники желали им удачи, мысленно были вместе с ними. Нетерпеливо ожидали они возвращения командира экипажа с боевого задания, расспрашивали, выслушивали замечания летчиков о работе мотора, вооружения и другого оборудования.

Надо было видеть их, когда летчики сообщали о своих победах! И как же тосковали они, если самолет не возвращался на аэродром. Даже после того, когда всем становилось ясно, что летчик погиб, каждый из них еще на что-то надеялся, ждал.

Вылеты следовали один за другим, поэтому обычные сроки ввода в строй подбитых самолетов уже не удовлетворяли ни летчиков, ни техников. Обстановка диктовала суровые требования.

Тут-то и приходила на помощь смекалка.

Однажды на одной машине предстояло заменить блок мотора. Для лучшей маскировки механики Николай Феоктистов и Павел Митрофанов закатили ее поглубже в лес, навесили над мотором чехол, а для освещения подключили переносную лампу к аккумулятору и тщательно замаскировали. Приступили к работе. Пока снимали блок и меняли поршневые кольца, все шло отлично. А начали устанавливать блок, и дело застопорилось. В эскадрилье не оказалось специальных стяжных.лент, пришлось при опускании блока сжимать поршневые кольца руками и отвертками. Первые кольца вошли как обычно, предпоследнее же вдруг лопнуло. Чтобы заменить его, надо снимать блок и все кольца с поршня. Снова проделали всю эту операцию, второй раз попытались поставить блок. Опять неудача. Лопнуло среднее кольцо. Механики недоумевали: в чем дело? Ведь им приходилось не раз менять блоки без специальных стяжных лент. Тут к машине подошел техник звена Николай Григорьев.