Записки советского актера

Законы словопроизношения, законы звучания художественного слова, техника актерской речи — вот что прежде всего определяет круг творческих вопросов, волнующих звукооператора, который помогает актеру выявить и запечатлеть характер образа, а в конечном итоге — донести до зрителя идею произведения.

В круг обязанностей звукооператора входит также фиксация на пленку всевозможных звуковых элементов фильма, начиная от имитации природных звуков и кончая записью музыки, исполняемой симфоническим оркестром.

По возможности операторы снимают все кадры синхронно, то есть одновременно фиксируя изображение и звук. Но удается это далеко не всегда. Часто при съемках на натуре — на улице, на море, в лесу — невозможно одновременно записывать звук, потому что мешают посторонние шумы: гул толпы, движение транспорта и т. д. Звукооператоры нередко пытаются записывать звук и в этих условиях, но чаще всего такие кадры приходится переозвучивать.

Переозвучивание — сложный технический процесс.

Актер находится в затемненном просмотровом зале, тогда как на экране бесконечно проектируется склеенная в кольцо лента — смонтированная из отдельных кадров сцена. Актер всматривается в движение мышц своего лица, в движение губ и, соответственно артикуляции, зафиксированной на пленке, должен произносить текст роли. Освоив эту задачу на репетициях, актер должен четко вложить живое слово в запечатленную на экране свою артикуляцию, добиваясь точного совпадения в развитии мысли и действия, — и тогда живое звучащее слово тут же записывается через микрофон, стоящий рядом с актером.

Иногда приходится озвучивать большие сцены. Так, в «Счастливом плавании» была озвучена беседа командира Левашева с учеником Лавровым, снятая у моря. Это по существу длинный монолог Левашева с короткими репликами воспитанника. В кинофильме «Мусоргский» мне пришлось дополнительно озвучивать один из монологов только потому, что в день съемки, которую невозможно было отменить, я снимался с больными голосовыми связками и не смог говорить в низкой тональности, свойственной Стасову.

Известны случаи переозвучивания ради большей художественной выразительности. В «Депутате Балтики» роль революционного матроса превосходно исполнял артист Мельников, но его высокий теноровый голос не удовлетворял режиссуру. Постановщики фильма считали, что маленький приземистый матрос должен говорить басом. Когда фильм был заснят, артист Ю. В. Толубеев озвучил роль моряка своим густым сочным басом.

На озвучивании актер обязан быть максимально собранным и сосредоточенным. Если, перенапрягая силы, актер выбивается из должной «формы», брак неизбежен. Поэтому многократно прорепетировав сцену, подлежащую озвучиванию, актер нередко зажмуривает глаза и всецело доверяется внутреннему ощущению, боясь допустить ошибку при чрезмерном вглядывании на экран. Как это ни парадоксально, в таких случаях актера выручает профессиональная привычка к органическому внутреннему расчету ритма во времени.

Бывает и так, что сначала записывается пение и музыка, а уже затем снимается изображение. Объясняется это тем, что в силу дробления кинокадров актер не может сниматься одновременно с записью оркестра. В таких случаях сначала записывается музыкальная фонограмма, а под ее проекцию снимаются отрывки и куски сцены, фиксируемые на пленку.

Велико значение озвучивания как средства популяризации картин иностранного производства, а также показа советских фильмов за рубежом.

Трудно передать ощущение актера, который видит созданный им

художественный образ переозвученным на иностранный язык.

Едва ли не впервые я встретился с таким случаем, когда смотрел картину «Его зовут Сухэ-Батор» в варианте, озвученном на монгольский язык. Увидев себя в роли барона Унгерна произносящим текст роли тоненьким голоском на монгольском языке, я вначале был обескуражен, потом это вызвало у меня улыбку, и лишь затем я обнаружил новые художественные краски, внесенные монгольским артистом в интонационный строй речи барона Унгерна.

Находясь в Индии, я смотрел «Александра Невского» переозвученным на английский язык. Фильм — эпического склада, звучащая речь в нем лишена тонких психологических нюансов, озвучивать такой фильм сравнительно нетрудно, и просмотренный мною вариант показался мне вполне удовлетворительным. Помнится, однако же, как я невольно расхохотался, услышав с экрана в устах новгородца XIII века неожиданное слово «Music!», которое заменило отсутствующее в английской речи русское народное выражение «Гуляй!».

Выступая в Париже на своем творческом вечере, я был по-настоящему взволнован, увидев — или, точнее, услышав «Депутата Балтики» превосходно озвученным на французский язык. Актер, озвучивший по-французски роль Полежаева, несомненно всесторонне изучил его образ, его психологию и характер, мельчайшие подробности его поведения и вложил в речь Полежаева такие тонкие, правдивые интонации, которые как нельзя лучше доносили идею фильма до французских зрителей. Восхищенный столь образцовым примером озвучивания, я в своем выступлении поблагодарил актера, вложившего много труда в эту работу.

Искусство советского кино достигло своих высот прежде всего благодаря высокоидейной художественной драматургии. Заслуги артистов и режиссеров советского кино известны. Но чрезвычайно значительна также роль кинооператоров и звукооператоров, в творческой работе которых высокий уровень технического мастерства и знание сокровенных тайн физики сочетаются со специфической художественно-изобразительной культурой, с умением, — конечно, в тесном сотрудничестве с режиссером, — соразмерять отдельные части единого по композиции целого. Игра актера и движение массы, сложные объемные декорации и тончайшие пейзажи, и свет, и цвет, и музыка, и голоса природы, и даже мельчайшие детали реквизита, выявляющие среду и эпоху, — все эти краски неисчерпаемой палитры искусства кино, расчетливо использованные операторами, дополняют, углубляют и помогают донести до зрителя основу любого советского фильма — его идею, а следовательно, наиболее полноценно показать и самое творчество актера.

АКТЕР НА КИНОСЪЕМКЕ

Вкратце коснувшись некоторых вопросов работы актера в кино, — тех технических требований, которые предъявляет ему кинематография, той помощи, которую оказывают ему операторы, — хочу перейти к самому съемочному процессу, попытаться обрисовать работу актера на киностудии, в течение киносъемки.

В предшествующих главах, затрагивая те или иные вопросы, я старался осветить их различнейшими примерами из моей практики.

В данном случае полагаю лучшим ограничиться одним, но по возможности широко, всесторонне рассмотренным примером, и с этой целью остановиться на съемках центрального эпизода роли Владимира Васильевича Стасова в фильме «Мусоргский».

Кульминационный момент роли — речь В. В. Стасова на суде. Великий критик-демократ, обвиненный в «оскорблении» группы

критиков-космополитов, хулителей русского реалистического искусства, великолепно использует затеянный против него процесс и из обвиняемого превращается в обвинителя. В своей страстной, исполненной сарказма речи он гневно обрушивается на «западников», космополитов своего времени, горячо говорит о народности русского искусства, о его высоком назначении, о его светлом будущем. Для характеристики В. В. Стасова его речь в суде приобретает решающее значение.

Съемки сцены суда должны были начаться со дня на день, но по техническим причинам уже дважды переносились на другие сроки. Наконец мне позвонили из студии «Ленфильм» и, предупредив, что съемки назначены на десять часов утра следующего дня, попросили быть в костюмерной и гримерной за два часа до их начала.

Как актер, я предвкушал удовольствие от съемок этих кадров, в которых можно было выявить страстную натуру Стасова, его темперамент критика-публициста, его могучую веру в передовые силы русского демократического искусства, в его глубокую народность. Сцена в суде была подробно разобрана в предварительных беседах с постановщиком фильма, а затем самостоятельно разработана мною и даже ритмически размечена по отдельным кускам. Теперь наступало время, когда предстояло претворить в действие все, что было накоплено в течение предварительной подготовки.