Музыка для мужика. История группы «Ленинград»

Раньше мне сгоряча казалось, что Шнуров называет вещи своими именами, сочиняет без музыкальных и лексических эвфемизмов, только тем якобы и хорош. На самом же деле весь его мат вкупе с отчаянной простотой игры на инструментах — это еще больший эвфемизм. Эвфемизм в высшем смысле. Своей крикливой бранью он затмевает огромное количество вещей, проблем, слов, рифм и неврозов. Сила «Ленинграда» — не в нарушении условностей, а в доведении этого нарушения до абсурда, уже самого граничащего с условностью, с утопией, с надеждой. В заветной сказке Сергея Шнурова с ее устоявшимися мотивами огненной воды и медных труб все невсерьез, но надолго, и грош души ведет себя как золотой запас целой страны. Вопрос ведь, собственно, не в том, из какого сора растут стихи, а в том, до таких высот они на этом соре вырастают.

Наверное, когда-нибудь нас всех за это накажут — и за эти песни, и за эти восторги, и за эти точки над «и». Но это будет уже потом.

А пока что на сцену повалил густой эстрадный дым. Странно, «Ленинград» обычно не пользовался спецэффектами. Мы застыли в этом дыму, как какие-то проштрафившиеся атланты из предбанника преисподней. Прямо передо мной огромным бильярдным шаром блестела лысина Барецкого. Справа кочевряжился Севыч. Слева жал на клавиши Башмет. Я усмехнулся и покрепче сжал в руке бубен.

Тут-то Шнур и запел «Мне бы в небо».