Счастье мне улыбалось

И вообще, в «Джейн» я больше люблю петь, чем играть, потому что музыкальная часть в моей роли сильней, чем драматическая, — у актрисы здесь больше внешняя трансформация, чем внутренняя. У других актеров роли выписаны намного лучше, и они сами говорили: «Как же так! «Джейн» написана для Татьяны Ивановны, а ей нечего играть». Но с приходом другого режиссера я начала во время репетиций что-то нащупывать, находить в роли, во взаимоотношениях с партнерами, и к премьере она начала выстраиваться. И до сих пор работа над ролью Джейн не прекращается, я по-прежнему ищу в ней что-нибудь новое и от спектакля к спектаклю чувствую, как реакция зала становится все более активной.

Мы всего несколько недель работали над спектаклем по-настоящему, когда дирекция театра начала «давить» на Кремера (который, кроме всего прочего, был еще и художественным руководителем постановки), чтобы ускорить премьеру «Джейн». Естественно, Кремер стал возражать: «Спектакль пока в таком состоянии, что выпускать его нельзя! У нас еще не было прогона, только спевка…» На это в дирекции сказали, что у них лишь в ближайшее время будет возможность произвести подмену какого-то спектакля, чтобы сыграть «Джейн»… Но премьера прошла только с третьей попытки — из-за моей болезни ее отменяли два раза. Наконец этот день наступил…

В каком настроении мы ждали его, описывать излишне. Все понимали, что при той обстановке, в какой мы работали, при нашей моральной подавленности, усталости от постоянных замен, переносов провал предрешен. Тем не менее накануне премьеры интенсивно репетировали с оркестром два дня: один акт — в первый день, второй — на следующий…

Зрители, заранее купившие билеты на другой спектакль, объявленный в афише, попали на первое представление «Джейн». Конечно, любой из них мог сдать билет в кассу театра, но никто этого не сделал. Более того, зал принял нашу «Джейн» с таким воодушевлением, что, как потом признался Анатолий Кремер, он, стоя за дирижерским пультом, не мог поначалу понять, что происходит за его спиной, — настолько был удивлен горячим приемом публики. Такого перед началом спектакля никто не мог и предположить, мы даже не предчувствовали успеха, и реакция публики для нас стала полной неожиданностью. Это было чудо. Ведь мы в тот вечер вышли на сцену «на нервах». Наверное, потому и сыграли как следует…

Наш успех «подхлестнул» актеров другого состава: когда они вернулись с гастролей из Израиля и им рассказали о том, что было на премьере, они тоже воспрянули духом, воодушевились и потребовали репетиций… А состав в спектакле «Джейн» у нас просто великолепный. Лучшие наши актеры, Имена которых я уже не раз называла в книге. Герард Васильев и Владимир Родин (оба неотразимы в роли адмирала), Эмиль Орловецкий, Дмитрий Твердохле-бов, Александр Маркелов, Вячеслав Шляхтов… У Саши и Славы одна роль — Эллиота, и он у них у каждого свой: Саша — большой выдумщик, любит импровизировать, и, надо сказать, получается это у нег о очень здорово, а Слава играет, более строго придерживаясь текста и рисунка роли. Очень смешным получился Лорд адмиралтейства у Алексея Степутенко и Валерия Батейко.

Молодого мужа Джейн, который на двадцать с лишним лет моложе ее, играют Виталий Лобанов и Виктор Богаченко, оба, как я уже говорила выше, красивые: один блондин, другой темноволосый. В «Джулии» они играли «моего» любовника, а здесь уже получили статус законного супруга, которого у Джейн уводят ее соперницы, — их играют Таня Константинова и Элла Меркулова. Две актрисы в одной роли — и два непохожих характера. Наши актрисы вообще изумительны в этом спектакле. Они признались, что у них давно не было таких хороших ролей, поэтому обе выходят на сцену в «Джейн» с особым удовольствием. Марина Коледова и Алла Агеева исполняют роль Мэрион, которая, естественно, у них разная, потому что Марина — актриса «сочная», яркая, а Аллочка внешне не столь броская, зато ее сила в мягкости…

Есть в этом спектакле очень интересная работа — роль Вестового, колоритно сделанная нашими комиками Сашей Голубевым и Юрой Ярошенко…

«Катрин», «Джулия», «Джейн»… Три спектакля, благодаря которым продлилась моя сценическая жизнь. Продлилась красиво, со смыслом… Три роли, о которых каждая актриса может только мечтать. И это не просто другие роли, непохожие на все сыгранные прежде. Эго другой театр…

Считаю, что мне повезло… Спасибо всем!

Несостоявшееся свидание

О свидании — в конце главы. Сначала о том, что на определенном этапе жизненного пути настигает каждого, — о юбилее. Кто-то любит их, кто-то пытается «проскочить» их незаметно, но удается это не всем, особенно актерам. Готовились отмечать «некую круглую дату» в моей жизни и у нас в театре. На 25 января 1999 года был назначен «Татьянин день», — так назывался вечер, посвященный 45-летию моей работы на сцене Московского театра оперетты. Ну и, конечно, юбилею.

Настоящий день рождения мы отметили дома и довольно скромно — настроение было совсем не праздничное, потому что накануне брата Володю отвезли в больницу. На дачу, где мы всегда 31 декабря собирали гостей, на этот раз не поехали. Обычно мой день рождения и встречу Нового года мы устраивали там. Приезжали Володя с Наташей и внуком, друзья… Порой собиралось человек двадцать. Каждый год было по-разному: кто-то из друзей имел возможность приехать, у кого-то не получалось. Но всегда атмосфера была замечательная, много шутили, дурачились…

Часто бывают у нас Евгений Радомысленский и его жена Лена Муратова, актриса, очаровательная, милая женщина. Они с Женей очень красивая, дружная пара. Это одни из самых близких наших друзей. Лена не только прекрасно знает поэзию, но и столь же прекрасно читает ее. У них с Женей был очень интересный спектакль «Затонувший остров», посвященный взаимоотношениям Марины Цветаевой и Бориса Пастернака. Потом Лена играла его с популярным актером Владимиром Дружниковым. Был у нее столь же интересный спектакль «Здесь, на синей земле», об Александре Блоке и Наталье Волоховой, который они играли с неотразимым Владимиром Ивашевым. В те времена эти спектакли собирали в Театр киноактера особую публику. Потом, когда театра не стало, к сожалению, не стало и этих спектаклей… Сейчас Лена работает в театральном институте педагогом по сценической речи.

Есть у Анатолия Львовича друг с давних лет Юрий Ценин. Человек невероятно интересный, со множеством талантов — он журналист, спортсмен-горнолыжник, играет на гитаре, поет… Натура мятущаяся, с веселой авантюрной жилкой, вечно он в поиске… Энергия из него так и брызжет. Юра был, как я уже рассказывала, одним из соавторов либретто мюзикла Кремера «Ваш покорнейший слуга», которое они написали с Сашей Дмоховским… В отличие от Юры, его жена Ира, тоже журналист, женщина спокойная, я бы сказала, уютная… Лишнее подтверждение того, что противоположности сходятся…

Среди друзей нашего дома, пусть он бывает и нечасто, — Юрий Иванович Карякин, ученый-атомщик, крупный специалист в своей области, и его жена Римма, врач. Несмотря на известность в научном мире, он очень прост в общении, нет в нем никаких претензий на значительность. Впрочем, это свойство истинно умных людей, личностей. Юрий Иванович теперь уже не может похвастаться здоровьем — его «посещали» инфаркты, но он все равно остается деятельным: у себя на даче сам что-то мастерит, вечно в движении. И за столом, когда приходит к нам, забывает о разных ограничениях, да еще и остроумно комментирует, если позволяет себе выпить рюмочку-другую. Ему говорят: «Что ты делаешь? Тебе же нельзя столько!» — «Ох, я сегодня раздухарился!..» С Карякиным я была знакома с давних времен, но, когда в моей жизни появился Кремер, он «переметнулся» к Анатолию Львовичу. А тот в свою очередь очень любит Юрия Ивановича, потому что человек это неординарный. Им интересно друг с другом: они всегда много разговаривают, иногда спорят…

Конечно, я назвала здесь не всех друзей нашего дома — о ком-то уже рассказала в предыдущих главах.