Какая она, победа?

понял, что там не все ладно. Теперь, если что, так только вместе...

Утром 11 августа видимость ноль. Сплошной, струящийся

горизонтально снежный поток. На разведку вышли Студенин и Рябухин,

прошли немного, надеясь разведать спуск, но вскоре вернулись: идти

немыслимо. Ребята за это время вырыли пещеру, с комфортом разместились,

челябинцы остались верны палатке.

В полдень в красной палатке принялись за обед. Сел и Володя Художин.

Ел, как все, даже попросил добавки. Саша Рябухин пошутил, что в таком

случае он, Художин, завтра потащит рюкзак.

— Конечно, — откликнулся Володя, — а чего вы меня разгрузили? Я

ведь не просил!

Тут ему вновь стало нехорошо. Связались с базовым лагерем на Диком,

началась лихорадочная консультация с врачами, что делать, как поддержать.

У Володи ни хрипов, ни кашля, только одышка. Сердечная недостаточность?

У такого тренированного человека? Стае Бедов взялся за шприц. Володя

отшучивался, ворчал по поводу уколов и вдруг, совсем уж неожиданно,

потерял сознание. Полтора часа искусственного дыхания рот в рот — тщет-

но. В это невозможно было поверить, ведь только что ели, шутили, ничего же

не случилось! Случилось! Володя Художин умер. Высота 7350 метров. Буря.

Спальные мешки, фигуры альпинистов покрыты мельчайшей снеговой

пылью, задуваемой ветром даже сквозь двойную, особой прочности ткань...

На ночь Рябухин решил соседям ничего не говорить, утром сказал.

«Казахи» тут же предложили свою помощь, и обе команды объединенными

усилиями приступили к тяжелейшей работе — транспортировке тела Володи

Художииа по гребню Победы к перемычке 6800. Базовый лагерь дал

указание похоронить Художина на гребне, а обеим командам немедленно

приступить к спуску.

14 августа команды начали спуск с Западной вершины.

261

По перилам преодолели верхний скальный пояс, заночевали в пещере-

трещине на 6700. Утром 15 августа сильный ветер, облачность, но дело все

быстрей и быстрей идет к развязке. Где с крючьями, где с перилами, а где и

просто спортивным способом траверсанты проходят средний и нижний

скальные пояса, держа направление на снежные увалы перевала Дикий. То и

дело они идут по следам спуска группы Боброва, и это непонятно: ведь

Бобров должен был подняться на Победу! Почему же он отказался от

восхождения, ограничившись подъемом на Важа Пшавела?

На перевале Дикий траверсантов встретили альпинисты Кабарды.

Трогательным было это внимание, которое так ясно дало понять, что траверс

позади. «Казахам» маршрут принес победу, челябинцам — горечь утраты

товарища...

. .Вечером следующего дня на гребне Победы в группе траверсантов

Валентина Иванова заболел Анатолий Георгиевич Овчинников.

ГРУППА БОБРОВА. ПОБЕДА. . БЕЗ ПОБЕДЫ

В свой второй акклиматизационный выход группа Володи Боброва

поднялась на 6400. Переночевав, оставили заброску, по знакомому пути

быстро спустились вниз на отдых в базовый лагерь. Выход на маршрут был

назначен на 3 августа. Но начался снегопад, склоны стали лавиноопасными, и

потому пятерка Боброва смогла выйти лишь 7 августа, имея самые серьезные

основания рассчитывать на успех. Еще бы! Два акклиматизационных выхода

на основной маршрут. Изучение, обработка ключевых участков. Пещеры и

заброски на маршруте. 100-процентный запас времени на случай непогоды.

Отличное снаряжение. Компактная, схоженная группа. Казалось, преду-

смотрено все. Правда, Саша Юриенштраус никогда не был на семи тысячах,

но он безупречно чувствовал себя на 6400, очень силен физически, прекрасно

подготовлен...

Удачно прошли ледопад. Снег спрессовался, позволял быстро набирать

262

высоту, в полдень были уже на 5200 у пещеры. Дальше идти не имело

смысла, так как до пещеры на 5900 не дотянули бы все равно. Решили

отдыхать. Да они и планировали ночлег на перевале Дикий — все по

графику!

Подъем в 6 утра. Но высунуться нельзя, ветер, пуржит, никакой

видимости. Ждали до одиннадцати, потом решились. Снег мягкий,

пушистый, траншея по пояс. Впереди активно работает двойка Сергеев —

Юриенштраус.

— Как пашут! — шутят в тройке Бобров — Глухов — Засецкий. — Даже

сменять неловко!

В пять вечера были на 5900. Пещеру засыпало, пришлось заниматься

раскопками, но к сумеркам управились. Когда темнота сгустилась, зажгли

факел, посигналили базовому лагерю: все в порядке, все идет как надо. . Все

шло как надо и на следующий день. Даже погода была хорошей. За два часа

работы они преодолели первый, самый сложный скальный пояс и уже в три

часа пополудни были на 6400 у заброски. Решили продолжать подъем и через

час были под вторым скальным поясом, на 6500.

Здесь их встретил ветер. Такой, что на удобной ровной площадке все

впятером смогли поставить палатку только за сорок пять минут. Палатка

двойная, с болоньевым верхом, однако они боялись, что полотнище не

выдержит, лопнет по швам. Так продолжалось всю ночь. Ничуть не

улучшилась погода и утром, 10 августа. И все же они снялись с места.

Отсиживаться в столь ненадежном убежище, каким, в общем-то, является

палатка, не имело смысла. Тем более что, по рассказам предшественников, на

6700 есть хорошая трещина, в которой можно укрыться от любой непогоды.

На снежном склоне по-прежнему впереди работала двойка Сергеев —

Юриенштраус, на скалах — тройка Глухов — Бобров — Засецкий. Послед-

ние две веревки перед пещерой оказались особенно трудны. Вот тут-то

Володя, пожалуй, впервые заметил, что Саша Юриенштраус не совсем в

порядке. Что-то с координацией движений. . Хотя какая может быть

263

координация, если ветер буквально бросает на склон, а лицо залеплено

снегом, а гул, рев такой, будто рядом прогревают турбореактивный

двигатель!

Ночь провели в трещине. Здесь было тихо, донимал только жгучий

холод, тянувший изо всех щелей. Одиннадцатого попытались выйти, но

буран вновь загнал в пещеру. Саша возмущался. Он не понимал, почему надо

отсиживаться, чего-то ждать, он рвался в бой. Пожалуй, он чувствовал себя

лучше всех. Прекрасный аппетит, завидный сон; пульс, дыхание — все вне

подозрений. ...Тогда что же с ним было? Показалось?

Двенадцатого двинулись дальше. Шли на «кошках», и крутизна

требовала точности. Недалеко поднялись, метров на пятьдесят, как всем

стало ясно, что Саша Юриенштраус продолжать восхождение не может.

Явная утрата координации движений. Каждый шаг мог обернуться бедой, а

сам Саша даже не замечал этого; стоило немалого труда объяснить ему,

почему надо поворачивать назад, в пещеру, хотя погода вполне ходовая и они

так близки к вершине. Что делать? Неужели придется отказаться от вполне

реального шанса побывать на Победе?

Слава Глухов предлагает принять его жертву. Он остается в пещере с

Сашей, остальные идут наверх. Что ж, такие ситуации бывали. Здесь же, на

Важа Пшавела, когда в экспедиции грузинских альпинистов заболел

Хергиани-младший. Была такая же ситуация и на пике Коммунизма в 1968

году, когда приболел Сулоев. . Тогда тоже казалось обидным отказаться от

рекордного траверса только потому, что кому-то слегка занедужилось. .

Итак, решение принято. Слава Глухов и Саша Юриенштраус остаются в

пещере, остальные идут к вершине. Нет, не на Победу. На Победу нет

времени, они только взойдут на пик Важа Пшавела, он совсем рядом. В два

часа дня вышли из пещеры, в четыре были на вершине. Здесь тихо,

безветренно, минут сорок погрелись на солнышке, оставили записку