Современный Крез

10 сентября 1845 года королевский ордонанс утвердил создание «Компани дю шмен де фер дю Нор» («Общество северных железных дорог») с акционерным капиталом 200 миллионов золотых франков — одной из основных баз финансового могущества французских Ротшильдов. В административный совет компании вошли помимо председателя Джеймса Лайонел и Натаниэл — сын и внук главы лондонской ветви Натана, английские и французские банкиры, являвшиеся как союзниками, так и соперниками Ротшильдов (д’Эйиггаль, Перейр, Лаффит, Оттенге, Малле, Миллз, Баринг и другие). Подобный хитроумный шахматный ход не раз применялся Ротшильдами, стремившимися заранее обезвредить опасного конкурента предложением известной доли в своих делах. За постройкой Северной железной дороги последовало приобретение Джеймсом Ротшильдом каменноугольных предприятий в Бельгии, снабжавших топливом паровозы, и участие его в создании механических мастерских в Батиньоле.

Следует отметить, что сам по себе факт участия австрийских или французских Ротшильдов в железнодорожном строительстве еще отнюдь не означал их разрыва с традициями и практикой «высоких банков» (типичными представителями которых являлись, кстати, компаньоны Джеймса — протестантские банкиры Оттенге и Малле). «Подобно тому как господствующий класс эксплуатировал государственные расходы вообще и государственные займы, он эксплуатировал и постройку железных дорог,— писал К. Маркс.— Палаты сваливали главное бремя издержек на государство, а спекулировавшей финансовой аристократии они обеспечивали золотые плоды. Всем памятны скандалы в палате депутатов, когда случайно обнаружилось, что все депутаты большинства, включая и часть министров, были заинтересованы в качестве акционеров в тех самых железнодорожных строительствах, которые они потом в качестве законодателей заставляли производить на государственный счет... Малейшая финансовая реформа разбивалась о противодействие банкиров... Разве смело государство сокращать те свои источники дохода, из которых должны были уплачиваться проценты по его все растущему долгу?»

Железнодорожное строительство производилось за государственный счет, но государству доставались при этом одни убытки, а частным компаниям — прибыли. Предприниматели производили земляные работы, казна поставляла им рельсы, шпалы, подвижной состав в кредит, после чего владельцы расплачивались с государством из прибылей от эксплуатации соответствующей дороги в течение определенного срока. При этом работы, произведенные компаниями, оценивались ими втридорога, долг их казне — наоборот, с явным занижением, кредит они получали, по сути дела, даровой, а погашение его оказывалось полуфиктивным, так как на первых порах введенные в эксплуатацию дороги приносили минимальную прибыль, а то и вообще функционировали в убыток.

Однако вступление на почву машинной индустрии рано или поздно не могло не повлиять и на чисто банковские операции дома Ротшильдов. Произошло это не сразу — понадобилось полтора десятилетия ожесточенной борьбы против сильных и опасных соперников, из которой Ротшильды в конце концов вышли победителями.

Вызов самым могущественным торговцам капиталами Европы бросили их прежние младшие компаньоны по железнодорожному строительству — братья Перейр. В 1852 году они создали в Париже банк «Креди мобилье», призванный осуществлять операции с государственными ценными бумагами и финансировать промышленные предприятия (железные дороги, металлургию и т. д.) как во Франции, так и в других европейских странах.

Деятельность братьев Перейр встретила благосклонную поддержку со стороны Наполеона III, ярыми приверженцами которого они издавна являлись: тщеславный император любил показать себя покровителем промышленности, торговли, инициатором «социальных реформ». Организаторы «Креди мобилье» выступали на сцену под лозунгами решительного разрыва с традиционной политикой и методами Ротшильдов — высоким процентом при финансировании промышленности, ориентацией в первую очередь на солидных вкладчиков — крупных землевладельцев, торговцев, предпринимателей, способных приобрести ограниченное число весьма дорогих акций, ревнивым сохранением в руках семейной династии банкиров полной собственности на львиную долю основного капитала. Братья Перейр сделали ставку, напротив, на низкий банковский процент для вложений в промышленность. Средства для этого они надеялись изыскать путем массового выпуска на денежный рынок сравнительно недорогих акций для представителей средней и даже мелкой буржуазии, зажиточного крестьянства, а контроль над банком сохранить в своих руках с помощью довольно небольшого портфеля акций, рассчитывая на то, что масса остальных мелких акционеров останется бессильной и безгласной ввиду ее распыленности, неорганизованности. Впоследствии подобные методы приобрели чрезвычайно широкое распространение, ибо огромные масштабы капиталовложений, требуемые современной индустрией, делают необходимой мобилизацию средств не только узкого круга финансовой аристократии, но и самых широких слоев населения (будь то через бюджет посредством государственной налоговой системы или через денежный рынок путем выпуска различных видов ценных бумаг, доступных мелким вкладчикам). Однако в середине прошлого столетия затея братьев Перейр еще казалась опасной авантюрой.

Семья Ротшильдов серьезно встревожилась. Джеймс Ротшильд направил императору Наполеону III длинный меморандум, предостерегая от опасностей, которыми, по его мнению, было чревато создание «Креди мобилье». Но отношения между императорским двором и домом № 21 по улице Лаффита, где обосновался банк «Ротшильд фрер» («Братья Ротшильды»), были гораздо прохладнее, нежели во времена короля Луи-Филиппа. В борьбе против соперников Ротшильдам приходилось рассчитывать прежде всего на собственные силы. Им удалось привлечь на свою сторону большинство заправил «высоких банков», встревоженных появлением неожиданных и непривычных конкурентов, против которых были пущены в ход все хитроумные средства биржевой тайной войны. В конце концов братья Перейр, запутавшиеся в собственных спекуляциях на земельных участках, прогорели и обанкротились. Такая же судьба постигла другой банк, бросивший несколькими десятилетиями спустя вызов наследникам Мейера-Амшеля Ротшильда, — «Юнион женераль»: оперируя деньгами от сотен и тысяч вкладчиков, эти банки чересчур зависели от колебаний конъюнктуры, тогда как «высокие банкиры» опирались в первую очередь на гигантские собственные капиталы.

Тем не менее борьба с соперниками не прошла для Ротшильдов даром. Прежде всего, они волей-неволей должны были потесниться и сдать определенные позиции своим союзникам — другим «высоким банкирам», без помощи которых им вряд ли удалось бы устоять. В конце XIX и начале XX века партнеры Ротшильдов не раз сколачивали против них мощные блоки (консорциумы), заставляя их идти на уступки и делить барыши от наиболее прибыльных операций с государственными займами и железными дорогами, в которых раньше Ротшильды чувствовали себя полными хозяевами. Так было, в частности, с займами, выпущенными французским казначейством для погашения контрибуции размером в 5 миллиардов золотых франков, которую Франция, потерпевшая поражение во франко-прусской войне 1870—1871 годов, должна была выплатить Германии. Там, где Ротшильды пытались обойти всех остальных «высоких банкиров» и действовать в одиночку, их ждали отныне крупные неприятности.

Так постепенно старинная фамильная фирма, долгое время тщательно оберегавшая свои дела от вторжения посторонних, оказалась перед необходимостью сращивания с другими, образования современной банковской группы, участники которой были тесно связаны не только личными, семейными, родственными узами, но и чисто деловыми отношениями. При этом нередко случалось, что те или иные компании, сотрудничавшие с Ротшильдами в одних операциях, соперничали с ними в других.

Другим, еще более важным следствием жестоких боев с «Креди мобилье», «Юнион женераль» и другими банками новой формации явилось существенное изменение самого характера деятельности Ротшильдов. Продолжая оставаться типичными «высокими банкирами» старого пошиба, полностью сохраняя традиции дома, выросшего из средневековой меняльной конторы благодаря ростовщическим операциям с государственными ценными бумагами, они все чаще принимали на вооружение новые, не испытанные прежде способы выколачивания прибыли, которые применялись их предприимчивыми конкурентами. Без активного применения этих новых способов победа в беспощадной борьбе с соперниками была немыслима даже с грандиозным личным состоянием Ротшильдов, их вековым опытом, изворотливостью и политическими связями.