До последнего дыхания. Повесть об Иване Фиолетове

Сегодня на занятиях читали и обсуждали последний помер газеты «Искра», и товарищ Авель намекнул, что она хотя и издается за границей, но, возможно, скоро будет печататься здесь, в Баку.

— У меня к вам просьба, товарищ Иван, — сказал он, когда закончились занятия. — Вы не составите мне компанию в следующее воскресенье сходить к одному человеку?

Фиолетов замялся.

— Может быть, я нарушаю ваши планы? — спросил «горец».

— Нет, нет… Я свободен.

У Фиолетова действительно были другие намерения на это воскресенье. Он собирался договориться с Ольгой и провести вместе воскресный день, но отказать «горцу» не хотел да и не мог.

— Я свободен в воскресенье, — повторил он.

— Тогда условимся. Встречаемся в два часа в городе у вокзала. Хорошо?

…Обычно с занятий кружка он возвращался всегда вместе с Вацеком — им отсюда было по дороге, — но сегодня, смутившись и краснея, пробормотал что-то невнятное насчет того, что немного задержится и ждать его не стоит.

Вацек дружески похлопал Фиолетова по плечу.

— Ладно. Беги уж. Видишь, ожидает… — И он показал глазами на Ольгу.

…Они молча шли рядом по узкой тропинке, заменявшей тротуар, и Фиолетов, беспричинно смущаясь, никак не мог начать разговор.

— Сегодня погода хорошая, — выпалил он, краснея от своей беспомощности.

Она улыбнулась и посмотрела на него.

— Разве ты это мне хотел сказать?

— Нет, конечно… — Он вдруг облегченно засмеялся («Чудак, чего стесняешься?») и сказал уже совершенно свободно: — Я хотел предложить тебе съездить вместе в город… Погуляем. На лодке по морю покатаемся…

Она повернула к нему голову.

— Я ведь замужняя, Ванечка…

— Замужняя? — Ему показалось, что он ослышался. — Что ты говоришь?

Она вздохнула.

— Что слышишь… Семнадцати мне не было, когда меня за него выдали. Насильно обвенчали…

— И кто он?

— А тебе зачем это? — Она подняла на него глаза. — Ну, слесарь… Банников по фамилии.

Фиолетов долго молчал, переживая только что услышанное.

— Как же это тебя муж на занятия кружка отпускает? — спросил он.

— Про кружок я ему не говорила… Мне у чужих людей часто приходится бывать… Белошвейка я. Хожу по домам и шью, что закажут.

— Кофточку, что на тебе, сама сшила?

— А то кто же.

Фиолетов погрустнел снова.

— Значит, мне нельзя с тобой встречаться? — спросил он.

— Почему нельзя? Встречайся… в кружке. А вот в город я с тобой не поеду. Мужик у меня больно ревнивый.

Остаток дня Фиолетов ходил сам не свой. Перед сном решил почитать, долго тупо смотрел в раскрытую книжку, думая об Ольге.

— Что с тобой, сынок? — спросила мать. — Уж не захворал ли?

— Да нет, ничего…

— Разве не видишь, мать, влюбился он. — Отчим хохотнул. — Шестнадцать годов стукнуло парню. Самая пора.

— Да ну тебя, дядя Саша! — Фиолетов покраснел и, чтобы скрыть смущение, погасил лампу.

…Читал он теперь очень много, из библиотеки приносил тяжелую стопку книг и, чтобы они не валялись где попало, смастерил полку перед постелью.

Теперь он книги выбирал сам, тем более что по придуманной им системе чтения это не составляло особого труда. Он брал все, что имелось какого-нибудь одного автора, и читал запоем.

Часто среди ночи просыпалась мать и, увидев, что горит лампа, сокрушенно качала головой:

— Все читаешь… Глаза бы свои поберег…

— Ничего им не станет, моим глазам-то.

Иногда среди взятых книг попадались мало ему интересные, вроде романов Шеллера-Михайлова, но он добросовестно прочитывал и это.

— Послушайте, Ванечка, — сказала ему однажды библиотекарша. — Вы действительно читаете все, что берете? — Она достала карточку, в которую записывала взятые пм книги.

— Конечно, Лидия Николаевна.

— Но это же почтп невозможно! Работать с шести утра и до шести вечера, ходить несколько километров от дома до мастерских — и столько читать! Нет, простите, но я вам не совсем верю.

— А вы проэкзаменуйте, Лидия Николаевна. — Фиолетов задорно посмотрел на нее.

— Ну что ж, могу и проэкзаменовать… Кто был по профессии Базаров?

— Студент-медик… Очень легкий вопрос, Лидия Николаевна.

— Хорошо… А что посоветовали Кити, когда ее покинул Вронский?

— Поехать на воды.

Лидия Николаевна рассмеялась, довольная.

— Вас, однако, голыми руками не возьмешь. Молодец, Ванечка! Вижу, что вы все прочитанное усвоили и… — она посмотрела, не зашел ли кто в пустую комнату, — и считаю, что вам пора в добавление к классикам познакомиться еще и с другой литературой. Например, вот с этой…

Лидия Николаевна приподняла крышку своего стола, Достала несколько брошюр и подала их Фиолетову.

— «Рабочее дело в России», — прочел он заглавие одной из них. — «Издательство РСДРП».

— Только, чур, с этими книжками, пожалуйста, будьте поосторожней, кому попало не показывайте.

— Понял, Лидия Николаевна, — ответил он. Брошюры библиотекарша в читательский формуляр Фиолетова не записала, и он осторожно спрятал их в боковом кармане пиджака.

— Послушайте, Ванечка. Вы не смогли бы завтра это время поехать со мной в город за книгами?

— Если после работы, то с удовольствием, Лидия Николаевна.

…Еще по дороге домой Фиолетова подмывало вытащить какую-нибудь книжицу и начать читать на ходу, но он преодолел искушение и взялся за чтение лишь после того, как все заснули и он остался наедине с висевшей на стене семилинейной керосиновой лампой.

Он еще раз перечел заголовки и снова обратил внимание на непонятные буквы: РСДРП — что они означают? Но гадать не стал, все равно не угадаешь, и решил, что завтра обязательно спросит об этом Вацека.

…Обычно почти все рабочие обедали вместе, сидя на нефтяных трубах, редко кто ходил в соседний духан, чтобы поесть горячего, а большинство пробавлялось тем, что ели всухомятку принесенное из дому.

Так получалось, что в центре внимания во время обеда неизменно оказывался Вацек, — может быть, потому, что он никогда не унывал и умел ответить почти на каждый вопрос, который ему задавали.

Сегодня с вопросом решил обратиться Фиолетов. Он понимал, что при всех спрашивать не стоит, народу в мастерских много, к каждому в душу не заглянешь, и постарался увести Вацека в сторонку.

— Дело есть у меня к тебе, Иван Прокофьевич, — сказал Фиолетов.

— Слушаю, Ванечка.

— Объясни мне, пожалуйста, что такое означают буквы РСДРП?

— А ты где их видел?

— На одной брошюре. «Рабочее дело в России» называется.

— И ты ее прочитал?

— Прочитал, Иван Прокофьевич.

— Выходит, однако, что читал ты не очень внимательно. — Вацек дружески улыбнулся. — Там ведь не раз упоминается про партию. Про Российскую социал-демократическую рабочую партию. Сложи первые буквы, и ты получишь РСДРП. Вот тебе и ответ на твой вопрос.

— А я и не сообразил…

— За что борется наша партия, ты, я думаю, знаешь из той брошюры. (Фиолетов согласно кивнул в ответ.) Если коротко сказать, то за лучшую жизнь всего народа. А эта лучшая жизнь не может наступить сама собой, ее надо завоевать. Ты понял?

— Вроде бы понял, Иван Прокофьевич. — Он поднял на Вацека глаза. — И кто в этой РСДРП? Много людей?

— Не так много, но с каждым годом становится все больше.

— Ты кого-нибудь из них знаешь?

— Знаю… Да и ты знаешь.

— Я? — Фиолетов удивился.

— Например, меня.

— Так ты, значит, партийный?

— Да, я член Российской социал-демократической рабочей партии.

— А еще кто?.. Из тех, кого я знаю.

— Товарищ Авель… Вано… Библиотекарша…

— Лидия Николаевна? Так вот чего она мне эти брошюры дала… А Ольга?

— Нет, Ванечка, Ольга пока не в партии… Если у тебя есть охота, мы с тобой еще потолкуем после смены.

— После смены я в библиотеку должен пойти. Мы с Лидией Николаевной за книгами в город поедем. На лихаче!

— Вот оно что… — Вацек весело хмыкнул. — Смотри, как бы тебя твоя Ольга к ней не приревновала.