Мария Каллас

3 сентября 1959 года за ужином в одном из миланских ресторанов Марию Каллас и Онассиса настигли репортеры, тут же не замедлили появиться фотографии, которые облетели весь свет, а вместе с ними расползлись и разные слухи. 4 сентября репортеры взяли в осаду квартиру певицы. По прошествии некоторого времени она объявила, что разрыв с Менегини решен, однако он никак не связан с путешествием на "Кристине". "Разводом занимаются адвокаты и скоро дадут объяснение. Отныне я сама являюсь своим менеджером. Я прошу понимания в этой болезненной для меня ситуации... Меня и господина Онассиса связывает исключительно большая и довольно давняя дружба. Я поддерживаю с ним сугубо деловые отношения. Я получила предложения от Оперы в Монте-Карло, помимо этого я планирую сниматься в фильме". В тот же день, 8 сентября 1959 года, в кольцо репортеров в Венеции попал Онассис. Он заявил: "Естественно, мне польстило, да и как могло быть иначе, что женщина такого ранга, как Мария Каллас, могла влюбиться в человека вроде меня. А кто бы на это не клюнул?"

Каждое из этих высказываний было положено на чашу весов моральных и псевдо-психологических суждений и предубеждений, на каждое был дан ответ с привкусом обиды. Парвеню из Смирны, стяжавший сказочный успех, но пожелавший утвердить свое "я" за счет славы великой дивы. Певица с колоссальным комплексом неполноценности и долго подавляемым странным желанием любить. Обманутый и глубоко потрясенный муж, поначалу сдержанно, а затем с все большим ожесточением а забрасывавший прессу статьями. "Каллас - мое творение... она была жирной, безвкусно одетой женщиной, бедной, как церковная мышь, когда я повстречал ее. Теперь же мне приходится выслушивать, что я ее эксплуатировал... Да у нее вообще ничего не было за душой. А теперь я должен отдать ей половину нашего состояния".

Ему вторила Евангелия Каллас: "Менегини был для Марии отцом и матерью. Теперь, видите-ли, она в нем не нуждается Однако Мария никогда не будет счастлива, это мне подсказывает мое материнское сердце. Таким женщинам, как Мария, не суждено познать истинную любовь". Даже Эльза Максвелл, еще совсем недавно паразитирующая прозелитка дивы, во имя морали приняла сторону Тины Онассис. Менегини представил всех участников этой истории "персонажами одной драмы" и подбил журнал "Таймс" опубликовать сатиру, написанную на уровне статейки из школьной газеты. В опере под названием "Любовь и деньги" выступают следующие персонажи:

Мария Менегини-Каллас, знаменитая дива......сопрано

Джованни Менегини, преклонного возраста муж .бас

Эльза Максвелл, ее близкая подруга ............баритон

Евангелия Каллас, ее отвергнутая мать..........альт

Аристотель Онассис, богатый судовладелец......тенор

Антина Онассис, его красивая молодая жена.....меццо-сопрано.

Долгие месяцы имя певицы не сходило со страниц газет, она была главной героиней всевозможных историй, которые выносили на всеобщее поношение все сугубо личное, уничтожали дружеские связи и втаптывали в грязь человеческое достоинство. А все из-за чего? Из-за банальной истории. Просто молодая женщина впервые в жизни страстно полюбила преуспевающего и привлекательного мужчину.

Глава 11

Лебединая песня

"Разрыву отношений с Менегини сопутствовало угасание ее вокальных возможностей или, возможно, разрыв явился причиной этого угасания. Ее жизнь с Менегини зиждилась на общих интересах, на взаимном уважении, на спартанской бережливости, на жесткой самодисциплине и суровой работе. Безрассудно дорогой вечер, устроенный в ее честь Онассисом после ее первою лондонского представления "Медеи", а также роскошное морское путешествие на "Кристине" вместе с сэром Уинстоном и леди Черчилль открыли перед ней новые перспективы и пробудили новые желания. Все это вдруг представилось ей той жизнью, к которой она подспудно всегда стремилась".

Вальтер Легге, "Божественная "

Страх перед трапецией

" A dato tutto a te "(Я тебе отдала все (ит.))

Керубини, ''Медея''

Между 5 и 10 сентября 1959 года Каллас записывала в Милане вторую пластинку оперы Понкьелли "Джоконда" о трагической судьбе одной певицы. Она пела уже не прежним необузданным, опаляющим голосом, как в записи "Cetra" 1952 года, где голос сам уже представлял собой драму, но пела с мастерством, которое является продуктом опыта и реакции на уменьшающиеся вокальные возможности. Меньшим можно достичь большего- Джон Ардойн отмечает, что она лучше контро-ровала свой голос на высоких нотах, где прежде он часто бывал неустойчив. Последнюю сторону третьей пластинки она считала - в противовес Ардойну — одной из лучших своих записей. Техасский критик так передает ее слова: "Кто хочет понять, каково мне было тогда, может это услышать".

Сразу же после записи она прилетела частным рейсом, оплаченным Онассисом, в Венецию. Начался новый круиз. На фотографиях того плавания перед нами предстает совершенно другая, веселая, раскованная и иногда кокетливо позирующая женщина. Из Афин она вылетела на концерт в Бильбао (17 сентября), на котором исполнила четыре арии: из "Дон Карлоса" "Эрнани", "Гамлета" и "Пирата", но выглядела безразличной и не сконцентрированной. Холоднее ее редко принимали, а более безликой и разочарованной критики вряд ли можно было себе представить. Назвав эти гастроли "глупым маленьким ангажементом", она вернулась в Афины и продолжила морское путешествие. "22 сентября, - пишет вдохновленный мифами Еллинек, - "Кристина" проходила по проливу между Сциллой и Харибдой, который не представлял опасности для современного Одиссея, потому что свою сирену он держал в крепких объятиях, что могли удостоверить фотографии. Но Мария Каллас объясняла это прессе иначе: "Никакого романа нет. С господином Онассисом и его женой - мы добрые друзья. Я надеюсь, вы не посягнете на нашу дружбу". Тем временем Тина Онассис находилась с двумя детьми в Нью-Йорке и была готова подать на развод.

23 сентября певица выступила с концертом в Лондоне. Программа была почти такой же, как в Бильбао, за исключением арии из "Эрнани", которую она заменила сценой сомнамбулизма из "Макбета" Верди. То, что Каллас не чувствовала себя уверенно, видно из ее просьбы: "Будьте снисходительны ко мне. Я нахожусь сейчас в весьма деликатной ситуации. Я должна зарабатывать себе на жизнь". Она была в прекрасной форме (Еллинек) и получила отзывы, по сути не содержавшие критики. Хотя ей предстоял еше один концерт 29 сентября, тем не менее она улетела в Милан, чтобы урегулировать с адвокатом бракоразводное соглашение, к тому же заболел Никола Решиньо, ее надежный, испытанный партнер, и не смог дирижировать. Вместо него концертом на лондонском телевидении, перенесенным на 3 октября, дирижировал сэр Малькольм Сарджент. В Берлине она тоже выступила только с одним концертом вместо запланированных двух. После этого она отправилась в Америку, дала один концерт из четырех арий - среди них, так же как в Берлине, была ария донны Анны "Non mi dir" из "Дон-Жуана два спектакля "Лючии ди Ламмермур" на сцене "Сивик Опера’’ была поставлена в Лондоне - там героиню исполняла Джоан Сазерленд - и привезена в Соединенные Штаты. Прежде чем Каллас выступила, о ее выступлении уже написали. Эльза Максвелл беседовала с Леонардом Бернстайном о приезде в США "столь знаменитой дивы".