Бен Гурион

15 октября колонна с продовольствием, как и было предусмотрено для начала операции «Десять казней (египетских)», направляется к Негеву. Египтяне, выполняя возложенную на них роль в этой игре, на глазах наблюдателей ООН открывают огонь по машинам. Израильская авиация тут же начинает бомбить аэродром Эль-Ариш, и наступление начинается. Эта войсковая операция, численность участников которой достигает размеров дивизии, являет собой самую крупномасштабную кампанию в истории еврейского государства и первое по размаху настоящее наступление. Во время операции «Десять казней (египетских)» идут самые ожесточенные бои за весь период войны за независимость, которые доходят до рукопашной, когда в ход идут не только ножи, но и зубы.

19 октября, в самый разгар сражения, Совет Безопасности выступает с призывом к немедленному прекращению огня. Бен-Гурион не спешит с ответом, давая тем самым израильской армии один-два дополнительных дня. Тем самым израильские войска, ведя тяжелые бои, шаг за шагом продвигаются вперед и открывают дорогу на Негев, которая в течение восьми месяцев была полностью перекрыта. Внезапная атака, начавшись ночью, продлится до полудня. Израильтяне отбивают у врага город Беэр-Шева. Эта победа вызовет заметный резонанс как в самом Израиле, так и за рубежом, что будет способствовать окончательной деморализации египетской армии. Только к вечеру бои стихли.

Довольный тем, что военная кампания на юге принесла желаемые результаты, Бен-Гурион переключает внимание на северную часть страны. Командующий Северным фронтом получает разрешение атаковать. Поводом к началу военных действий также становится нарушение перемирия освободительной армией Фаузи аль-Кауки. В результате молниеносного наступления, длящегося шестьдесят часов, израильские войска освобождают всю территорию Центральной Галилеи, входят в Ливан, захватывая четырнадцать ливанских деревень, и останавливаются на реке Литани.

Военные успехи придают Бен-Гуриону уверенность в своих силах и стимулируют его тайные амбиции: захватить Палестину до западного берега реки Иордан и таким образом вернуть Израилю его исторические границы. Однако вести из Парижа, где проходит заседание Генеральной Ассамблеи ООН, вызывают тревогу. Представители Китая и Великобритании в Совете Безопасности представили очень жесткий проект резолюции с требованием вернуть израильские войска на позиции, которые они занимали 14 октября. Одно это могло обескуражить Бен-Гуриона, но было и другое: Генеральный Секретарь ООН Ральф Бюнч требует, чтобы Израиль покинул свои позиции в Негеве и отвел войска из Беэр-Шевы, куда будет направлен египетский губернатор. Великобритания настаивает, чтобы Негев был передан Трансиордании, а СССР предлагает вернуться на позиции 29 ноября; США, со своей стороны, выступают за переговоры между Израилем и арабскими государствами, что позволит найти компромиссное решение территориальной проблемы. И хотя в отношениях с ООН Бен-Гурион проявляет чрезвычайную терпимость и осторожность, он не соглашается уступить ни пяди земли, захваченной в Негеве.

16 ноября Совет Безопасности обращается к Израилю и его арабским противникам с просьбой начать переговоры о прекращении огня и последующем перемирии, но Египет отказывается от диалога с Израилем. Тогда Бен-Гурион приказывает подготовиться к проведению 22 декабря на Южном фронте операции «Хорев», для участия в которой стянуты пять бригад под командованием Игаля Алона. Перед войсками стоит двойная задача: во-первых, выгнать египтян из Негева, а во-вторых, окружить сектор Газа и уничтожить всех находящихся там вражеских солдат.

Во время проведения операции «Хорев» израильские войска пересекают египетскую границу, проникают на Синайский полуостров и на расстояние выстрела подходят к расположенной на Средиземноморском побережье военной базе Эль-Ариш, захват которой завершил бы окружение сектора Газа. Такое развитие событий ускоряет внутренний кризис в Каире и, похоже, ничто уже не может помешать военному и политическому краху Египта.

Однако 31 декабря ситуация резко меняется. Посол США Джеймс Макдональд передает израильскому правительству срочное послание, в котором сообщается, что на основании англо-египетского договора об обороне Великобритания намерена осуществить военное вмешательство в случае, если Израиль незамедлительно не покинет египетскую территорию. Бен-Гурион, который в это время находится в Тиверии, сразу же приказывает начать вывод войск с Синайского полуострова. Поздно вечером Макдональд лично приезжает в Тиверию, чтобы вручить премьер-министру официальную ноту президента Трумэна:

Возмущенный оскорбительным тоном ноты, Бен-Гурион, оставшись вдвоем с Макдональдом, выражает ему свое недоумение: «Нужно ли великой державе обращаться подобным образом к маленькому и слабому государству?». Макдональд отвечает, что и сам удивлен этому и не исключает, что на президента было оказано сильное давление… В своем ответе на требование американцев премьер-министр утверждает, что «после освобождения Негева наша армия пересекла границы из тактических соображений, но приказ об отведении войск уже отдан».

Несмотря на то, что кризисная ситуация фактически завершена, Великобритания считает целесообразным провести разведку с воздуха и осмотреть место последнего сражения. Вечером группа «Спитфайеров» демонстративно кружит над израильскими частями, чтобы убедиться, что они действительно уходят из Синая. В игру вступают службы противовоздушной обороны — зенитная артиллерия открывает огонь, а истребители взлетают на перехват. В результате три «Спитфайера» сбиты. Через несколько часов английские самолеты опять пролетают над израильскими позициями и вновь поднявшиеся в воздух израильские истребители сбивают еще две машины. Узнав об этих инцидентах, Бен-Гурион начинает испытывать явное беспокойство, так как больше всего боится британского вмешательства. Но Лондон молчит, а Трумэн резко осуждает полет британских ВВС над зоной вооруженного конфликта.

7 января 1949 года Египет просит Израиль прекратить боевые действия и начать переговоры о перемирии. Через шесть дней стороны встречаются в Роде в «Roses Hotel». Как только орудия смолкли, Старик переключил внимание на восток. Он по-прежнему уверен в необходимости новых сражений за контроль над Иерусалимом и Самарией, но его раздирают противоречия: с одной стороны, стране нужна передышка, с другой — необходимо открыть дорогу на Иерусалим и добиться отвода иракских войск с приморских позиций, которые представляют серьезную угрозу безопасности Израиля, а без боя это, по его мнению, невозможно. В конце концов, он решает отказаться от этой затеи, но при условии, что между Израилем и Трансиорданией будет установлен мир. В течение всего января Моше Даян и Элиаху Сассон тайно встречаются с Абдаллахом в его дворце, пока король не соглашается начать обсуждение мирного договора с Израилем. Одной из тем дискуссии становится предоставление Трансиордании доступа к морю через коридор, ведущий к Газе. Но Абдаллах категорически возражает против израильского контроля над Ум-Рашраш (Эйлат) на Красном море.

Заключив 24 февраля перемирие с Египтом, Бен-Гурион полагает, что настало время поставить противника еще перед одним свершившимся фактом, на этот раз на востоке, и приказывает армии предпринять все необходимое для захвата Эйлата. В обстановке строжайшей секретности две бригады разными путями движутся в сторону Красного моря, куда беспрепятственно прибывают 10 марта. Около двух домиков, стоящих на живописном берегу залива Акаба, солдаты водружают знамя победы — белое холщовое полотнище, раскрашенное чернилами. Так Бен-Гурион военным путем захватил то, в чем на переговорах ему отказал Абдаллах.