Лаки Лючано: последний Великий Дон

Большой Чарли знал, что попал. Достреливать уже не было времени. Он закрыл дверь и вместе с Вейссом побежал к машине. Автомобиль с убийцами рванул с места и исчез.

Пули попали Шульцу в грудь и в бок. Смертельно раненный, он выполз в общий зал, где его и обнаружила прибывшая полиция.

Датч Шульц прожил еще двадцать часов. Все это время полицейские выпытывали у него имена убийц, а он требовал католического священника. Ничего не добившись, детективы ушли. Начальник охраны сержант Махони все же позвал священника. Святой отец отпустил Шульцу грехи, но не удержался, чтобы не сказать: «Тебе это не поможет, сын мой».

— Я знаю, — прохрипел Шульц. Начиналась агония. Глаза когда-то грозного гангстера быстро стекленели. Через три минуты Артур Флегенхаймер умер.

Глава 15

Процесс над мафией

Тысячу раз был прав старый пройдоха Торрио, называя Датча Шульца громоотводом. Все получилось так, как он прогнозировал. Было очень опасно выдергивать добычу из зубов прокурора Дьюи. Аппетит от этого не затихает, а разыгрывается еще сильнее. Неутомимый прокурор занялся расследованием деятельности Джимми Хиннеса. «Политическая коррупция, — подчеркивал он в беседах с журналистами, — наиболее опасна именно потому, что разлагает не отдельных представителей той или иной ветви власти, а всю систему государственного управления в целом».

Прокурору не пришлось прилагать особых усилий для разоблачения демократа номер один, поскольку Хиннес был в грязи по уши. Дьюи ограничился тремя пунктами обвинения: участие в преступной деятельности (о чем свидетельствовали выписки из банковских счетов), злоупотребление властью в незаконных целях (что подтверждалось многочисленными фактами получения ценных подарков от боссов преступного мира) и, наконец, оскорбление общественной морали [35] (по факту неоднократного участия Хиннеса в застольях отъявленных гангстеров). Арест всемогущего политика стал причиной паники в «Таммани-Холл». Желая добить этот «рассадник коррупции», Дьюи предъявил обвинение в связях с организованной преступностью еще тридцати партийным функционерам высшего и среднего звена. Республиканская партия решила сделать ставку на молодого атторнея, имеющего столь широкие политические перспективы. Судья Медалл, считавший Дьюи своим протеже, предложил включить его в состав кандидатов-республиканцев на выборы губернатора штата Нью-Йорк. Как только было получено согласие Дьюи вступить в республиканскую партию, партийная машина пришла в движение. Сенаторы-республиканцы направили открытое письмо министру юстиции, в котором выражали озабоченность криминогенной ситуацией, создавшейся в стране, в связи с чем предлагали произвести в аппарате правосудия некие кадровые перестановки. Губернатор Лиманн и мэр Ла Гардиа, желая погреться в лучах славы Дьюи, направили в Вашингтон аналогичные письма, о чем не замедлили заявить в прессе. И вот в декабре 1935 года Том Дьюи был назначен окружным прокурором Манхэттена. Как говорилось в распоряжении министра юстиции: «за особые заслуги перед правосудием и американским народом». В свете этих событий интересна позиция президента Рузвельта. Придя к власти благодаря содействию лидеров «Таммани-Холл», он с готовностью поддержал решение министра юстиции и направил Дьюи телеграмму, в которой поздравлял его с успешным завершением процесса над «самыми злостными политическими коррупционерами, дискредитирующими американскую демократию». Вот и выходит, что политика — это искусство гениально предавать и обманывать.

В числе сообщников Джимми Хиннеса на скамью подсудимых попал Ричард (Дикси) Дэвис вместе со своим телохранителем Джорджем Уайнбергом, братом покойного Бо. Оба сразу заявили о согласии сотрудничать с властями — при условии, что предстанут перед судом в качестве свидетелей.

Дьюи радостно потирал руки. Прежде всего он потребовал назвать главного босса. Подсудимые и свидетели в один голос произнесли имя Чарли (Лаки) Лючано. До этого у Дьюи были только подозрения, но теперь они переросли в уверенность.

— Лаки получает проценты со всего, — рассказывал Джордж Уайнберг, — нет такого бизнеса, в котором он не имел бы своих интересов. Все, что угодно. Будь то наркотики, профсоюзы, заказные убийства, проституция…

— Стоп! Вы говорите «проституция». Разве Лючано имеет к этому отношение? Он ведь сицилиец, а по сицилийским понятиям торговля женщинами — грязное дело.

— Мистер Дьюи, вы знаете, есть поговорка: «Деньги не пахнут». Какая разница, откуда стекаются доллары в ваш карман? Объясните мне, чем отличается доллар торговца наркотиками от доллара проститутки?

Дьюи пожал плечами:

— Есть же там у них какой-то «кодекс чести»?

— Да, есть. Но все это пустые слова. На самом деле решают только деньги. Голландец Шульц погиб из-за этого. Другие боссы завидовали его богатству и, когда подвернулся подходящий случай, отдали приказ убрать его. Другой причины не было.

— Хорошо. Вы сказали — «отдали приказ». Следовательно, в некоторых случаях Чарльз (Лаки) Лючано не обладает правом единоличного принятия решений?

— Все немного по-другому, — объяснил Уайнберг, — в Организации никто не имеет права просто взять и убить кого-нибудь. Решает сходка. Это называется Высший Совет. Туда входят восемь или десять человек, точно не знаю. Но все эти типы — друзья Лаки, они его поддерживают, поэтому можно сказать, что Высший Совет решает так, как хочет мистер Лючано.

Дьюи призадумался. Допрашивая Дикси Дэвиса, он задавал более прямые вопросы:

— Скажите, если всерьез взяться за расследование в какой-либо конкретной сфере рэкета, возможно ли получить доказательства участия в этом Чарльза Лючано?

— Думаю, да, — ответил адвокат, — только свидетелей вы не найдете. В Америке нет такого полицейского участка, суда или тюрьмы, куда не дотянутся щупальца Высшего Совета. Имя любого свидетеля сразу станет известно, и его уберут задолго до начала суда.

— Вернемся к структуре преступной организации. Итак, внизу — боевики, рядовые исполнители. Среднее звено составляют так называемые «капо». Над ними стоят боссы, которые, в свою очередь, подчиняются Высшему Совету. Графически это можно представить в виде пирамиды.

— Все правильно, — подтвердил Дикси Дэвис, — пирамида — очень наглядно.

— Это значит, что вполне возможно добраться от вершины к подножию.

— Теоретически — да.

— А если реально?

— Реально сразу же обрубаются все звенья, ведущие наверх. Почему, вы думаете, убрали Шульца?

— Чтобы завладеть его бизнесом.

— Не только. Они боялись, что вы в конце концов расколете его. Помню, Хиннес говорил мне, что против Шульца готовится новое обвинение в двух убийствах первой степени.

Дьюи помрачнел. Он действительно подготовил обвинительное заключение по фактам убийства Бо Уайнберга и Пола Бергера. Непонятно только, как об этом узнали гангстеры. Из допросов Дэвиса и Джорджа Уайнберга Дьюи вынес твердое убеждение, что чисто законными приемами Лаки Лючано взять нельзя. Методом исключения он отбросил рэкет, заказные убийства и наркобизнес. Решение пришло к нему извне. Агенты ФБР, наблюдавшие за Лючано, сообщили, что он часто посещает дорогих проституток. Вот в этом направлении и надо работать, сообразил Дьюи. Индустрия разврата!

Окружной прокурор бросил все свои силы в решающий бой. Чем глубже «неподкупные» проникали в деятельность индустрии разврата, тем крепче становилась уверенность их шефа, что он — на правильном пути. Все публичные дома в черте города принадлежат Организации — к такому выводу пришли следователи. Телефоны в борделях были поставлены на прослушивание. Так из темной клоаки секс-индустрии выплыли на свет имена Дэйва Бэтилло и Джеймса Фредерико. Теперь пришел черед подбора свидетелей.

1 февраля 1936 года полиция предприняла массовый рейд по восьмидесяти публичным домам в Манхэттене и Бруклине. Никогда еще Нью-Йорк не видел ничего подобного. В операции одновременно принимали участие около пятисот полицейских. Приказ Дьюи был предельно лаконичен: «Брать только проституток и сутенеров, клиентов не трогать». Департамент полиции выделил «неподкупным» во временное пользование здание полицейского участка номер 15.