По целям ближним и дальним

Упомянутые соединения бомбили те же цели и в последующую ночь. На этот раз мы сумели поднять 111 caмолетов.

Неоднократные наступательные действия севернее Сталинграда сорвали планы фашистов по захвату города. Время для улучшения организации обороны было выиграно. Однако нажим противника в направлении 62-й и 64-й армий не прекращался. Жуков ставил задачи АДД бомбардировать скопления немецких войск на их исходных рубежах - непосредственно перед окраинами этого героического города. Наши соединения наносили удары по подходящим резервам врага, уничтожали в районе переправ через Дон войска, автотранспорт, боевую технику противника.

В ночь на 8 сентября АДД не только бомбардировала немецкие войска, но и нанесла успешные удары по аэродромам гитлеровцев в районе Сысойкин и Суровикино, где было выявлено сосредоточение фашистских бомбардировщиков.

В ту же ночь, несмотря на напряженную обстановку в Сталинграде, четыре наших авиадивизии бомбардировали дальние цели - военные объекты в районе Будапешта, Кенигсберга, Штеттина, Данцига.

Не прошло и недели, как 3, 17 и 45-я авиадивизии в ночь на 14 сентября вновь нанесли бомбардировочные удары по военно-промышленным объектам Бухареста, Плоешти, Галаца и некоторых других городов. ТАСС сообщал, что в столице королевской Румынии отмечено несколько взрывов большой силы в районе военного министерства, казарм и арсенала. В нефтяном Плоешти также возникло шесть очагов пожара больших размеров.

В то время когда нам был дорог каждый бомбардировщик под Сталинградом, я, признаться, считал, что удары по дальним целям можно отложить, перенести на более удобное время. Но позднее мне стало понятно, что Верховный Главнокомандующий, приказывая ударить по тому или другому дальнему объекту, взвешивал многие обстоятельства, подчас нам неизвестные. Бомбардировочные удары АДД по глубокому тылу противника напоминали не только гитлеровцам, но и войскам их союзников, подтягиваемых к берегам Волги, что фашистская Германия и ее сателлиты по-прежнему уязвимы и находятся под воздействием советской авиации.

После контрудара наших войск севернее Сталинграда бои в начале сентября приняли позиционный характер, хотя разведывательные данные свидетельствовали о том, что противник стягивает крупные силы и готовится к штурму центральной части города.

Авиация дальнего действия по мере своих возможностей помогала войскам отразить наступление немцев. Так, в ночь на 13 сентября, когда три наших авиадивизии бомбардировали военные объекты в Румынии, все остальные соединения АДД работали в интересах войск, оборонявших Сталинград. Цели находились в непосредственной близости к городу. Наши экипажи бомбардировали живую силу и технику врага в 10 километрах севернее Городища и Александровки, переправы через Дон и скопления гитлеровцев в районе Верхней Елыпанки, Воропонова, Старой Дубровки.

Утром 13 сентября противник перешел в наступление из района Городище, который мы бомбили всю ночь. Фашисты наступали также из района Песчанки и Садовой. Натиск на центральную часть Сталинграда усилился. В ночь на 14 сентября мы подняли большое количество самолетов. Наши удары опять распределились по двум направлениям: 58 экипажей бомбили военные объекты в Кенигсберге, Бухаресте, Плоешти, а 122 самолета действовали под Сталинградом.

Это было более чем своевременно, поскольку противник еще значительнее усилил нажим, бросив на штурм Сталинграда 7 пехотных дивизий, около 500 танков и несколько сот самолетов. Развернулись ожесточенные бои в районе легендарного Мамаева кургана, на берегу реки Царица, где совсем недавно обитал я в штольне, на западной окраине пригорода Минина. Гитлеровцы вплотную подошли к западным окраинам заводов "Баррикады", "Красный Октябрь".

Бои были яростными и шли с переменным успехом. Советские войска настойчиво контратаковали врага и несколько потеснили его. Однако крупные силы немецких танков и пехоты восстановили положение и продолжили штурм центральной части города.

В тревожные дни этих сентябрьских боев к защитникам Сталинграда обратились с письмом участники Царицынской обороны 1918 года: "Но сдавайте врагу наш любимый город. Любой ценой защищайте Сталинград! Бейтесь так, чтобы слава о вас, как и о защитниках Царицына, жила в веках".

Солдаты, сержанты, офицеры н генералы, оборонявшие Сталинград, обратились с письмом в Центральный Комитет партии и Государственный Комитет Обороны, в котором выразили свои патриотические чувства и непреклонную решимость отстоять город на Волге. В письме говорилось: "Здесь, под Сталинградом, решается судьба нашей Родины. Здесь, под Сталинградом, решается вопрос - быть или не быть свободным советскому народу.

...Посылая это письмо из окопов, мы клянемся, что до последней капли крови, до последнего дыхания, до последнего удара сердца будем отстаивать Сталинград и не допустим врага к Волге!"

Под этими проникновенными строками, звучавшими как священная клятва патриотов, с душевным волнением подписывались солдаты, сержанты, офицеры и генералы Сталинградского и Юго-Восточного фронтов, в том числе летчики, штурманы и все воины авиадивизий АДД, базировавшихся под Сталинградом и участвовавших в героической обороне славного города на Волге.

Авиация дальнего действия всячески стремилась облегчить положение 62-й и 64-й армий, принявших на себя главный удар фашистских танков и мотопехоты. Наши соединения каждую ночь бомбили скопления живой силы и техники противника вблизи окраины города. Они наносили удары по огневым позициям немецкой артиллерии, били по вражеским переправам и мостам, но аэродромам и другим важным объектам, Анализируя тяжелые сентябрьские бои на Волге, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков писал: "Необходимо отдать должное воинам 24, 1-й гвардейской и 66-й армий Сталинградского фронта, летчикам 16-й воздушной армии и авиации дальнего действия, которые, не считаясь ни с какими жертвами, оказали бесценную помощь 62-й и 64-и армиям Юго-Восточного фронта в удержании Сталинграда.

Со всей ответственностью заявляю, что если бы не было настойчивых контрударов войск Сталинградского фронта, систематических атак авиации, то, возможно, Сталинграду пришлось бы еще хуже"{42}.

Жуков, улетевший на некоторое время в Москву, в конце сентября вновь вернулся на волжские берега. Он объявил руководящему составу решение Ставки от 28 сентября о переименовании Сталинградского фронта в Донской, а Юго-Восточного - в Сталинградский. Командующим Донским фронтом был назначен генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский.

Буквально на другой день вновь назначенный командующий Донским фронтом выехал в войска, в район севернее разъезда 564. Как раз на этом участке Жуков приказал АДД нанести ночной бомбардировочный удар по войскам и технике противника на поле боя.

Поскольку местность в этом районе была безориентирной, требовалось хорошо продумать организацию светового обозначения и наведения, чтобы обеспечить точность удара по намеченным объектам, исключив попадание бомб по своим войскам.

Константин Константинович предложил мне поехать вместе с ним на наблюдательные пункты командиров дивизий, артиллерийские НП и непосредственно на месте уточнить вопросы взаимодействия и целеуказания. Во время совместной поездки я получил возможность ближе познакомиться с Рокоссовским, этим талантливым военачальником, и понаблюдать глубоко поучительный метод его общения с командирами и рядовыми. Неизменное спокойствие, выдержка не изменяли ему даже при явно неудачных докладах подчиненных. Он обязывал перепроверить неточные данные, провести дополнительную разведку, рекогносцировку местности, требуя правдивого и точного доклада. Ровный в обращении, умеющий выслушать подчиненного, своей доброжелательностью и товарищеским отношением Константин Константинович располагал к себе людей. Быстро исчезала напряженность, скованность, и офицеры, солдаты, как правило, толково и обстоятельно докладывали обстановку, свои соображения о том, как быстрее и эффективнее громить врага.