Ди Канио Паоло. Автобиография

Месяц выдался очень неспокойным, и я в очередной раз увидел, как работает пресса. Я даю обычное интервью какому–нибудь журналисту, а на следующий день газеты вырывают из контекста одно–два предложения, придумывают броский заголовок и стряпают историю.

Но на этом они не останавливаются. Обман продолжается изо дня в день, в каждой заметке о «Вест Хэме». Если в статье говорится, что мы играем хорошо, то это «несмотря на… нападки со стороны Ди Канио на Фердинанда и Реднаппа». Если мы играем плохо, то «…критика Ди Канио в адрес Фердинанда и Реднаппа не помогла».

Я бы не удивился, если в статье о Бобби Муре написали, что «он никогда не критиковал своих одноклубников так, как это делает Ди Канио последние несколько недель».

Самое смешное, что когда речь заходит о моих взглядах, не думаю, что их нужно перекручивать или вырывать их из контекста. Я и без этого говорю напрямую то, что думаю, и порой мне лучше держать рот на замке.

Реакция Гарри на высказывания в прессе меня несколько озадачила. Я не сомневаюсь, что уж он–то знаком с методами, которые применяют журналисты в своей практике. Я уверен, что уж он–то должен был понять, что мои слова были вырваны их контекста, и что я никого на самом деле не критиковал.

Но вместо этого он угодил в расставленную журналистами ловушку. Он сказал им, что «я несколько месяцев до этого не разговаривал, а теперь каждый день открываю рот».

Думаю, он знал, что происходит, что журналисты пишут одно и то же. Но вместо этого он отреагировал именно так, как от него все и ожидали, и газеты тут же наполнились статьями о напряжении в наших отношениях.

Было бы неправильно обвинять Гарри в том, что он так отреагировал на заявления в прессе. Тяжело делать какие–то выводы, не будучи в его шкуре, не находясь под таким давлением, как он, не понимая до конца контекста, в котором поднимался вопрос и в котором на него был дан ответ.

Между прессой и футбольным миром существует тесная взаимосвязь. Не будь нас, о чем бы они тогда писали? Не будь их, мы бы не были так известны, а это важно для создания интереса к нам среди болельщиков. Без этого интереса меньше людей ходило бы на матчи, меньшей была бы телевизионная аудитория, меньше посетителей заходили на футбольные веб–сайты, меньше людей покупали бы связанные с футболом товары (включая эту книгу). Каждый человек в футболе чем–то обязан прессе, и наоборот.

В то же время, пресса существует не только для того, чтобы сообщать людям о событиях в мире, она также приносит доход путем увеличения тиража, а это, в свою очередь, происходит, когда в газетах публикуются скандальные материалы. Тренер должен уметь справляться с неуемным аппетитом репортеров к «хорошей истории», что на деле означает рассказ о напряжении в отношениях или скандале. Не всегда получается закрывать глаза на некоторые вещи, даже если они на самом деле совершенно безобидны, потому что рано или поздно они все равно станут известны, и это может принести тебе больше вреда, чем если бы ты сразу их прокомментировал.

Вот почему умные тренеры, такие как Гарри, знакомы с несколькими проверенными журналистами, с которыми они постоянно общаются. Им нужно поддерживать и развивать такие отношения, чтобы быть уверенными, что их мнение по тому или иному поводу будет изложено правдиво и точно, по крайней мере, с их точки зрения. Так работает система, это правила игры, которые тренер должен соблюдать. Быть хорошим тренером означает не только умение выбрать одиннадцать правильных футболистов, не только умение приобретать и продавать игроков. Есть еще десятки других сфер, в которых хороший тренер должен уметь себя проявить. И общение с прессой — как раз одна из таких сфер.

Что я знаю наверняка — так это то, что я бы не смог себя вести так, как Гарри. Я слишком резок в своих высказываниях, слишком прямолинеен, часто в ущерб собственной репутации. Думаю, мне придется научиться с этим бороться и играть по общепринятым правилам, если когда–нибудь я решу заняться тренерской работой.

Похожий случай произошел в январе, когда я заболел и пропустил несколько матчей. В газетах стали появляться статьи, в которых утверждалось, будто я притворяюсь, что болен. К сожалению, Гарри не удалось убедить всех в обратном. Цитировали только одну его фразу: «Паоло утверждает, что простудился».

Во–первых, мне не понятно, зачем он употребил именно слово «утверждает». Из–за этого создалось впечатление, что я вожу клуб за нос, прикидываясь больным.

Во–вторых, это была не обычная простуда. Я подхватил вирус стрептококка, а это очень серьезное заболевание, которое не проходит через день. И в руководстве об этом знали, так как клубный врач посещал меня дважды в день.

Возможно, когда Гарри общался с прессой, он еще не знал, насколько тяжелым было мое состояние. Жаль, потому что в газетах стало еще больше спекуляций по поводу моей болезни (или отсутствия таковой) и обвинений меня в симуляции.

Такого я терпеть не могу. Даже мои самые непримиримые критики (а таковых у меня более чем достаточно) согласятся, что я настоящий профессионал. Я полностью отдаюсь тренировкам и борьбе на футбольном поле. Болельщики это знают, и любят меня за это.

Вся эта шумиха была каким–то абсурдом. Некоторые предполагали, будто я притворился больным как раз перед празднованием Нового Года, чтобы 1‑го января не участвовать в битве против «Манчестер Юнайтед» на «Олд Траффорд».

Притвориться больным? Да конечно, хорошая идея, учитывая, что я взял билеты, нанял микроавтобус и забронировал номера в гостинице в Манчестере для десятка своих друзей и родственников, собиравшихся приехать в Англию на праздники. Зачем мне все это было делать, если я планировал отдохнуть первого января?

За весь сезон я пропустил только семь матчей чемпионата. Принимая во внимание мой возраст и перенесенный в январе вирус, это не так уж много, правда? Я играл, когда испытывал боль, играл на таблетках, я рисковал своим здоровьем снова и снова. Неужели мне нужно было каждый год доказывать, что я профессионал?

Но что поделаешь: пресса есть пресса.

Ближе к концу сезона Гарри пожаловался, что ему трудно найти место на поле сразу для меня, Фредерика Кануте и Джо Коула — и это была правда, учитывая, что мы играем в одинаковой манере. Вывод, который следовал из заявления Гарри, напрашивался сам собой: кто–то из нас либо уйдет в глубокий запас, либо будет продан. Журналист спросил меня, как я отреагирую, окажись этим третьим лишним именно я. Я ответил, что, будучи профессионалом, я спокойно отнесусь к такому решению.

Не трудно догадаться, что на следующий день газеты пестрили заголовками, что я был готов и хотел уйти.

«Готов или хочет?»

Я всего лишь имел в виду, что только тренер может решить, нужен я ему или нет, и что моя роль, как профессионала, заключается в том, чтобы достойно принять это решение. В конце концов, если мы плохо играем, за это расплачивается главный тренер, а не я.

Я совсем не хотел сказать, что готов добровольно уйти на второй план. Кроме того, избавиться от меня было рискованной затеей.

Не хочу хвастаться, но я действительно важный игрок для «Вест Хэма», и, по крайней мере, согласно статистическим данным, мы играем лучше, когда я выхожу на поле в стартовом составе. «Вест Хэм» добыл 39 очков в 31‑м матче сезона 2000–01, в которых я принимал участие. Это в среднем 1.26 очка за игру. С другой стороны, в тех семи матчах, которые я пропустил, мы заработали всего лишь 3 очка, или 0.43 очка за игру.

Когда я на поле, мы забиваем в среднем 1.3 гола за матч (40 в 31). Когда я не играю, этот показатель в среднем составляет только 0.71 гола за поединок (5 в 7).

По какой–то причине мы также лучше обороняемся, когда я играю. С Ди Канио «Вест Хэм» пропустил только 1.13 гола за игру (35 в 31), а когда меня в составе не было — 2.14 гола за игру (15 в 7).

Все это означает, что когда я на поле, мы забиваем больше, пропускаем меньше и зарабатываем больше очков. Может быть, это просто совпадение, а может — нет. Я только хочу, чтобы люди знали эти цифры, прежде чем выносить суждения. Некоторые стереотипы такие живучие, что, в некотором роде, начинают восприниматься как правда.