Курьезы холодной войны. Записки дипломата

Я пробыл в кабинете у Брежнева около часа, пока он просматривал принесённые ему мной документы переговоров и задавал вопросы для уточнения или пояснения по тексту. Выходил я из его кабинета через другую дверь, миновав повторную встречу с Политбюро.

«ПОХИЩЕНИЕ» АМЕРИКАНСКОГО ПОСЛА В МОСКВЕ

Понедельник 24 апреля 1972 года был последним днём тайного визита советника президента Никсона по вопросам национальной безопасности Генри Киссинджера в Москву. Его поездка для переговоров с советским руководством во главе с Д.И. Брежневым была настолько засекречена обеими сторонами, что у американцев о ней знали только сам президент и вылетевшая с Киссинджером группа его советников, а в СССР об этом было известно лишь членам Политбюро и узкой группе непосредственных участников переговоров. Даже государственный секретарь США У. Роджерс не был поставлен в курс дела, а само сопровождение Киссинджера узнало о том, что они прибыли в Москву, только после выхода из самолета на одном из закрытых подмосковных аэродромов.

Длительные и напряжённые переговоры между двумя сторонами, продолжавшиеся вот уже пятый день, завершились, к их взаимному удовлетворению, счастливым компромиссом. Вечером того же дня посланник президента США готовился возвращаться в Вашингтон.

Тексты «Основных принципов советско-американских отношений» — итогового документа переговоров, а также короткого последующего объявления для СМИ о визите Киссинджера в Москву были согласованы всего лишь за несколько часов до его вылета. Успех встречи было решено отметить скромным приёмом а-ля фуршет, который начался вскоре после выхода её участников из зала заседаний в той же самой правительственной вилле уединённого уголка на Ленинских горах, известного тогда среди населения под названием «Заветы Ильича».

После нескольких официальных тостов гости и хозяева стали объединяться в небольшие группы, где в более расслабленной обстановке продолжались обсуждения и разговоры. Янаходился у одной из этих групп, когда заметил, что к нам направляется наш министр иностранных дел А.А. Громыко. Следя за ним, я вдруг заметил, что он делает мне знак подойти к нему. Увидев, что я понял его знак, министр сделал несколько шагов в другую сторону и остановился около стены зала, где поблизости никого не было. Когда я подошел к нему, он, видимо, находясь в прекрасном расположении духа на волне успешного завершения переговоров, взглянул на меня и с редкой для него улыбкой на лице спросил:

— Скажите, пожалуйста, а вы американского посла знаете?

Поскольку мне довелось встречаться с послом Джакобом Бимом уже много раз во время его официальных посещений МИД СССР и на ряде приёмов, я мог с уверенностью утвердительно ответить на вопрос нашего министра: «Да, Андрей Андреевич, я его знаю».

— А он вас знает? — продолжал А.А. Громыко, акцептируя и растягивая «О», как будто пытаясь определить степень нашего знакомства с послом США.

— Да, он меня знает, — ответил я, испытывая возрастающее любопытство в связи с вопросами министра.

— Это хорошо, — подытожил он и, как бы спохватившись, тут же продолжил для уточнения — А вот если вы встретитесь с ним один на один, он узнает вас и примет за сотрудника МИД?

— Думаю, что узнает. Я неоднократно сам встречал посла Бима у входа в наше министерство и потом сопровождал его на переговоры или беседы, — заверил я Андрея Андреевича.

— А, знаете, это очень хорошо и даже важно в этой ситуации. У меня для вас будет деликатное поручение, — сказал министр, поднося к губам бокал с красным грузинским вином. — Пожалуйста, следуйте точно моим указаниям.

Такое введение к пока ещё остававшемуся для меня загадочным заданию не могло не обострить моего любопытства. Я с нетерпением ждал, что скажет А.А. Громыко дальше.

— Так вот, — продолжал он, глядя мне в глаза, — следует сделать вот что. Как только мы закончим этот разговор, послу Биму позвонят в его посольство. Мы знаем, что он сейчас там у себя. Ему сообщат, что я бы хотел с ним срочно встретиться по одному очень важному делу у нас в министерстве. Однако я там находиться не буду.

На этом министр сделал короткую паузу, как бы давая мне время вникнуть в развертываемый им сценарий, который начинал приобретать очертания детективного сюжета.

— Ну, это, видимо, понятно, — сказал он с некоторой вопросительной интонацией в голосе.

— Да, да, конечно, Андрей Андреевич, — быстро подтвердил я, желая поскорее услышать продолжение.

— Когда мне сообщат, что с послом связались, и что он собирается выезжать на встречу со мной к нам в министерство, я вам дам знать подойти ко мне и тогда скажу, что надо делать дальше. Так что оставайтесь неподалёку и поглядывайте на меня.

На этом министр прервал своё изложение предназначавшегося для меня загадочного сценария с американским послом и направился в другую часть зала, присоединившись к группе Л.И. Брежнева, А.Ф. Добрынина, А.М. Александрова-Агентова и Генри Киссинджера, которые довольно весело и громко общались друг с другом. Проводив А. А. Громыко глазами через зал, я тоже решил подойти к одной из групп гостей и хозяев, время от времени поглядывая на министра. Всего лишь несколько минут спустя к нему подошел заведующий Отделом США и Канады МИД Г.М. Корниенко. Отойдя на несколько шагов в сторону, они коротко переговорили между собой, после чего А.А. Громыко вернулся к своей группе, а Г.М. Корниенко направился к выходу и вышел из зала.

Примерно минут через пять-семь Г.М. Корниенко вновь появился в зале и сразу же направился к той группе, где находился А.А. Громыко. Когда он подошёл к министру, они оба отошли немного в сторону для короткого частного разговора. Г.М. Корниенко продолжал ещё что-то говорить своему руководителю, когда тот, по-прежнему слушая его, начал обводить глазами зал. Мне подумалось, что он, видимо, пытается найти меня, и я отошёл от своей группы, чтобы он мог меня заметить. Почти сразу же наши взгляды встретились, и министр кивнул мне головой, давая знак подойти к нему. Я пошёл в его сторону, увидев, что Г.М. Корниенко снова направился к двери выхода, а министр отошёл к стене, где в этот момент никого не было. Как только я поравнялся с ним, Андрей Андреевич возобновил наш прерванный ранее разговор.

— Ну что же, сейчас я вам могу сообщить, что всё, кажется, хорошо, — продолжил он. — Послу уже позвонили, и он скоро будет выезжать к нам в министерство. Он, конечно же, был очень удивлён таким неожиданным приглашением встретиться со мной, да ещё так срочно. По телефону он всё хотел узнать для своей ориентации о причине встречи и о возможном предмете беседы.

Министр выдержал короткую паузу, то ли размышляя над тем впечатлением, которое произвело на Бима его приглашение, то ли обдумывая, как меня лучше подготовить к предстоящему заданию.

— Видимо, вам нет необходимости говорить о том, что это процедура для нас необычная. То есть я хочу сказать, что вызываем срочно, о причинах и предмете встречи ничего не сообщаем, — всё это может разволновать посла без надобности. Он ещё может подумать, что произошло действительно что-то очень нехорошее, и будет себе над этим ломать голову. Так что вы, как только с ним встретитесь, сразу же постарайтесь его успокоить и заверить, что всё обстоит у нас нормально. Если он будет задавать вопросы, что в его положении вполне естественно, скажите ему поделикатнее, что он скоро всё узнает от меня во время нашей встречи. Самое главное — постарайтесь его отвлечь от таких вопросов, как-то развлечь, поговорить о чём-то для него интересном или весёлом.

На этом министр снова остановился. Возможно, он подыскивал какую-нибудь подходящую тему для моего разговора с послом Соединенных Штатов в этой крайне необычной ситуации или просто размышлял над дальнейшим развитием своего сценария.

— Да, так вот, как я и говорил, постарайтесь с ним держаться по возможности поделикатнее, ну а во всём остальном ведите себя так, как будто это самая обычная встреча. Помните об этом всё время, пока вы будете с ним общаться… Ну а сейчас вы сразу же можете отправляться. Моя машина уже ждёт вас у подъезда этого особняка. Скажите водителю, чтобы он вёз вас прямо в министерство к моему личному подъезду. Пусть он вас ждет в машине, никуда не отлучаясь, и держит заднюю дверцу открытой, чтобы вы с послом, когда придёте, могли быстро сесть и выехать.