Ганнибал

Как мы видим, политические планы Гиеронима отвечали давним устремлениям всех сиракузских правительств: речь шла не более и не менее как об установлении гегемонии Сиракуз в Сицилии, о воссоздании на острове государства Дионисия Старшего. До тех пор пока противниками Гиеронима на острове были римляне, политические цели его и Ганнибала совпадали. Этим, собственно, и объясняется неожиданный, противоречивший традиционным взаимоотношениям обеих договаривающихся сторон союз между Сиракузами и Карфагеном. Ганнибал мог быть доволен.

Сразу же после заключения договора Гиероним предпринял все необходимые шаги для того, чтобы начать войну против Рима. Летом 214 г. он отправил отряд из 2 000 солдат под командованием Гиппократа и Эпикида, чтобы овладеть городами, в которых находились римские гарнизоны. Сам царь во главе 15-тысячной армии двинулся к Леонтинам — одному из крупнейших и стратегически весьма важных городов в глубине Сицилии, северо-западнее Сиракуз. Захватив Леонтины, Гиероним приобрел возможность бороться с римлянами непосредственно в их сицилийских владениях [Ливий, 24, 7, 1 — 2].

Однако жизни Гиеронима по-прежнему угрожала опасность. Не устрашенные ни арестом Феодота, ни казнью Фрасона, заговорщики, состоявшие, как пишет Ливий, на военной службе и, следовательно, участвовавшие в предприятиях Гиеронима, бывшие вместе с ним в Леонтинах, выжидали только удобного случая, чтобы привести свой замысел в исполнение — убить молодого царя. Этот момент настал тогда же, летом 214 г. На узкой леонтинской улочке, по которой Гиероним обыкновенно ходил на агору, они заняли пустой дом и там с оружием в руках поджидали свою жертву. Один из них, царский телохранитель Диномен, должен был любым способом задержать шествие. Все произошло так, как было задумано. Будто бы желая поправить обувь, Диномен остановил свиту царя, и, когда Гиероним один проходил мимо вооруженных людей, стоявших у ворот, эти люди внезапно напали на него и несколькими ударами убили. Поднялся шум. В Диномена, который уже явно преграждал дорогу, начали метать копья. Получив две раны, он все же сумел скрыться. Царские телохранители разбежались [Ливий, 24, 7, 3 — 7].

Устранение Гиеронима было тяжелым ударом по военно-политическим планам Ганнибала, тем более что заговорщики приняли все меры, дабы предупредить захват власти Андранодором и его сторонниками [Ливий, 24, 7, 7 — 8]. Правда, поначалу сиракузяне были не на стороне цареубийц. Среди воинов, стоивших в Леонтинах, начались волнения, и даже раздавались громкие требования отомстить за кровь Гиеронима [Ливий, 24, 21, 2]. Однако политическая агитация заговорщиков сделала в конце концов свое дело. Повсюду велись речи о восстановлении свободы, о гнусных преступлениях и отвратительной похотливости тирана, будились надежды на щедрое жалованье, на службу под командованием более достойных полководцев, и те же сиракузские воины, которые только что требовали казни убийц, бросили труп Гиеронима непогребенным, несмотря на то что, по греческим религиозным представлениям, погребение умерших было важнейшей сакральной обязанностью [Ливий, 24, 21, З]. Таким образом, сиракузские заговорщики сумели успешно привлечь на свою сторону армию. Не менее важным было для них и другое — захватить власть в самих Сиракузах.

Двое из заговорщиков — Феодот и Сисий прискакали на царских конях в Сиракузы, однако слухи об убийстве царя их опередили. Андранодор разместил свои гарнизоны на о-ве Ортигия.^[124] Поздно вечером, после заката солнца, Феодот и Сисий въехали в город, призывая народ прийти с оружием в Ахрадину, чтобы бороться за свободу. На следующий день утром сиракузяне собрались в Ахрадине перед зданием совета, и один из членов последнего, Полиен, предложил направить к Андранодору послов и во избежание междоусобицы потребовать от него капитуляции. Немного поколебавшись, Андранодор подчинился требованию совета и народного собрания; благодаря такой уступчивости ему удалось войти в состав нового сиракузского правительства [Ливий, 24, 22 — 23].

Однако на этом политическая борьба в Сиракузах не закончилась. В нее вмешались Гиппократ и Эпикид. Для начала они обратились к сиракузскому совету с естественной, казалось, для их положения просьбой: дать им способ вернуться к Ганнибалу и, так как по всей Сицилии бродят вооруженные римляне, предоставить им охрану на отрезок пути до Локр. Такие их речи и намерения целиком соответствовали желаниям совета, который хотел удалить их из города. Совет решил пойти навстречу Гиппократу и Эпикиду, но сиракузские магистраты не торопились выполнить этого решения, и агенты Ганнибала получили время для осуществления своего замысла. Гиппократ и Эпикид начали вести антиримскую агитацию в демократических кругах, среди воинов и перебежавших в Сиракузы римских моряков. Клика, пришедшая к власти после убийства Гиеронима. говорили они, хочет отдать город в руки римлян и, воспользовавшись их поддержкой, стать единоличным хозяином Сиракуз [Ливий, 23, 23. 5 — II].

Этими настроениями, которые искусно сеяли в Сиракузах Гиппократ и Эпикид, попытался воспользоваться Андранодор — один из вдохновителей антиримской политики Гиеронима, решившийся совершить государственный переворот вместе с Фемистом, женатым на дочери Гелона (и, значит, сестре Гиеронима). Заговор не удался: Андранодор рассказал о своем замысле трагическому актеру Аристону, пользовавшемуся полным его доверием, тот донес магистратам, и в результате, когда Фемист и Андранодор явились на заседание совета, они были убиты на месте, без суда [Ливий, 24, 24, 1 — 5]. Убийцы сумели добиться волеизъявления народных масс, которые не только задним числом оправдали их действия, но и обрекли на смерть дочерей Гиерона и Гелона [Ливий, 23, 25 — 26]. Каково бы ни было положение в Сиракузах, очевидно, там никто не желал восстановления в какой-либо форме власти прежней царской семьи. В конечном счете попытка Фемиста и Андранодора пошла на пользу Гиппократу и Эпикиду: на дополнительных выборах они были введены в коллегию верховных магистратов вместо погибших заговорщиков [Ливий, 24, 27, I].

Развитие событий в Сиракузах, естественно, не могло не привлечь к себе пристального внимания римского правительства. Наличных римских контингентов в Сицилии было далеко не достаточно для организации отпора; к тому же до прихода к власти Гиппократа и Эпикида римляне смотрели на Сицилию, сохранявшую полное спокойствие, не как на театр военных действий, а как на место рутинной и малопочетной гарнизонной службы, где нельзя было выдвинуться, заслужить отличий и т. п. Недаром, по определению сената, именно в Сицилии, как в своего рода ссылке, должны были служить без жалованья, без надежды реабилитировать себя воинскими подвигами, без надежды вернуться на родину до конца войны беглецы из-под Канн — все, кто остался в живых. Внезапно все переменилось. Сицилия превращалась в поле битвы, и римское правительство поручило управлять ею консулу Марку Клавдию Марцеллу [Ливий, 24, 21, I]. Это назначение, даже вне зависимости от ранга Марцелла, показало, какое большое значение придают в Риме сицилийскому театру военных действий.

Между тем сиракузское правительство вопреки ожиданиям решило попытаться достичь мирного урегулирования с римскими властями. Гиппократ и Эпикид, хотя они и вошли в коллегию верховных магистратов, все же не были достаточно сильны, чтобы воспрепятствовать этому шагу, на котором настояли приверженцы римской ориентации. Особенно устрашающе воздействовало на сиракузские власти присутствие у Мурганции римского флота в 100 кораблей, командование которого должно было наблюдать за положением в Сиракузах и действовать в соответствии с обстановкой. К Аппию Клавдию были отправлены из Сиракуз послы для заключения перемирия, а потом к нему явились оттуда же еще и другие послы для переговоров о заключении союза. В этот момент в Сицилию приехал Марцелл, и дальнейшие дипломатические контакты Аппий Клавдий передал ему [Ливий, 24, 27, 4 — 5].

Марцелл считал и условия урегулирования, о которых сиракузские послы договорились с Аппием Клавдием, приемлемыми для Рима, и само это урегулирование насущно необходимым, подтвердив действия Аппия Клавдия, он отправил в Сиракузы своих представителей для завершения переговоров [Ливий, 24, 27, б].