Товарищи в борьбе

На следующий день бесследно пропали еще 26 артиллеристов, тоже отправившихся для организации наблюдения и управления огнем. А вскоре, продвигаясь к новым огневым позициям, солдаты увидели их разбитую автомашину. Невдалеке лежали изуродованные тела. У некоторых выколоты глаза, отрезаны уши, сломаны руки... С большим трудом опознали трупы подпоручника Эвгеньюша Олесцка (брата замученного Марцина), подпоручника Эдварда Осташинского и остальных.

* * *

Дивизии первого эшелона упорно продвигались вперед. Лишь 6-я пехотная дивизия все еще топталась у Надажыце. Ох, сколько же огорчений причиняла она мне и моему заместителю генералу бригады М. Каракозу! Вот и тут, когда стало ясно, что комдив 6-й, по сути, выпустил из рук управление частями, Марк Каракоз не выдержал.

- Еду к Шейпаку, черт его побери! - сказал он, садясь в машину.

Он на месте помог командиру и штабу разобраться в обстановке, уточнил задачи частям. Уже с утра 6 февраля дивизия начала действовать активнее, организованнее, хотя темпы ее наступления все еще были недостаточными.

* * *

На следующее утро 18-му пехотному полку удалось наконец овладеть Надажыце и подойти к главной полосе Померанского вала. 14-й полк продвинулся к поселку Иловец. Но опять подвела неповоротливость Шейпака. Оказывается, 16-му пехотному полку он совсем не поставил боевой задачи, и, следовательно, треть дивизии в бою не участвовала.

Можно себе представить, как мы огорчились, какие громы и молнии метали на голову Шейпака и начальника его штаба майора Селецкого! Я вынужден был строго их предупредить, потребовав изменить стиль руководства частями.

Для наращивания удара мы ввели свежие силы. 1-я дивизия получила задачу наступать в направлении на Иловец, чтобы помочь полкам Шейпака, а 3-я была двинута на правый фланг армии, в район Сыпневки, для отражения возможных контратак противника с севера.

По-прежнему оставался верен себе Кеневич. Предвидя попытки противника восстановить утраченные позиции, он предусмотрительно подтянул артиллерию поближе к пехоте. Это оказалось весьма кстати. Противник действительно предпринял яростные контратаки свежими силами. В течение пяти часов на 10-й пехотный полк обрушилось девять контратак. Но польские воины держались стойко. Они не только оборонялись, но и использовали малейшую возможность, чтобы продвинуться вперед. 11-му пехотному полку удалось захватить перекресток дорог севернее фольварка Добжице, а 3-й батальон 12-го пехотного полка вклинился в оборону противника между озерами Здбично и Смольно.

Неожиданно потеплело, хотя календарь показывал только начало февраля. Снег быстро таял, и болотистая почва превращалась в месиво. Наступать стало еще труднее. Пушки приходилось тянуть на руках. А ведь даже пройти по болотистой местности стоило немалых усилий. В результате 1-я дивизия застряла в пути и в исходное положение вышла с опозданием чуть ли не на целый день.

Опять не ладилось дело в 6-й дивизии. Мешала ей не только погода. В приказах Шейпака, которые сыпались на полки как из рога изобилия, не учитывались ни обстановка, ни время, ни местность. Часто они были противоречивы - последующий приказ отвергал предыдущий. Любые поступавшие с передовой сведения штаб дивизии принимал на веру, не утруждая себя проверкой.

Мы, в штабе армии, тоже получали из 6-й дивизии противоречивые донесения.

- Ничего не понимаю, - возмущался начальник штаба Всеволод Стражевский. - Докладывают одно, а через полчаса - совершенно противоположное!

- Больше этого терпеть нельзя, - заявил я. - Генерал Стражевский, пишите приказ об отстранении полковника Шейпака от командования дивизией.

- Давайте подождем еще денек, Станислав Гилярович, - вмешался генерал Каракоз. - Я все же надеюсь, что полковник еще покажет себя.

В душе я остался при своем мнении, но спорить с Каракозом не стал. Как-никак он недавно побывал в этой дивизии в обстановку в ней знает лучше. Скрепя сердце я согласился с его мнением, но строго предупредил Шейпака еще раз.

В полосе наступления нашей армии у противника появились в это время свежие резервы. В районе Иловца поляки захватили пленных из бригады СС "Шейдер", а юго-восточнее Добжице - солдат из пехотного полка "Дейч Кроне", входившего в состав дивизии "Меркиш Фридлянд". Пленные утверждали, что ожидается прибытие и других частей, в том числе пехотного полка из дивизии "Бервальде".

Обстановка требовала усилить нажим там, где у нас обозначился наибольший успех. Обсудив с генералами Караковом и Стражевским создавшуюся ситуацию, я решил произвести некоторую перегруппировку сил.

На правом фланге 18-й полк 6-й дивизии, понесший немалые потери при овладении Надажыце, сменила 3-я пехотная дивизия. Ей предстояло повторить попытку прорыва немецких укреплении юго-западнее Надажыце. 4-я дивизия сместилась влево. В стык между него и 6-й дивизией вошла 1-я пехотная дивизия.

Новый приказ был отдан вечером 6 февраля. Для контроля за его осуществлением в соединения выехали офицеры штаба армии. Ночь на 7 февраля прошла в напряженной работе.

С утра разгорелись бои. Противник подтянул резервы и задержал продвижение 6-й дивизии. Утешаться можно было только тем, что ее полки отвлекли на себя значительные вражеские силы.

1-я пехотная дивизия, преодолевая сопротивление гитлеровцев и отражая их контратаки, овладела сначала Рудками, затем прочно оседлала шоссе Иловец - Рудки. Ночью она захватила Вельбоки и перерезала железную дорогу. Правый фланг дивизии значительно расширил прорыв обороны противника. В это же время 4-я дивизия разгромила полк "Дейч Кроне" и, отразив пять сильных контратак, глубокой ночью овладела Гольце.

Весь день 8 февраля происходили упорные бои. Наступление продолжалось на двух расходящихся направлениях - северо-западном и юго-западном. Главные усилия направлялись на северо-запад, где вводилась в бой 2-я дивизия генерала Яна Роткевича.

На правом фланге армии части 6-й дивизии вышли к отсечной позиции на участке Надажыце, Сверчина и вели огневой бой. В отсечную позицию после занятия Вельбоки уткнулась и 1-я дивизия. Надежды на 2-ю полностью тоже не оправдались: лишь во второй половине дня вместе с остальными соединениями она немного расширила общий участок прорыва.

Наибольший успех выпал опять-таки на долю 4-й дивизии, овладевшей населенными пунктами Кольно и Карсибур. 1-й батальон 12-го полка, действовавший на перешейке между озерами Добре и Здбично, при поддержке батарей 5-й тяжелой артиллерийской бригады захватил укрепленный пункт Можица. 3-й батальон того же полка окончательно сломил сопротивление врага между озерами Смольно и Любянка.

Итак, 8 февраля на участке от Надажыце до Валча армия прорвала передний край главной полосы Померанского вала. Однако поворот главных сил армии на северо-запад не принес ожидаемых результатов. Теперь, по данным разведки, на южном и юго-западном направлениях сопротивление противника заметно ослабло. Этим-то и надо воспользоваться.

Я решил прикрыть правый фланг фронта двумя дивизиями, а двумя другими, усиленными тайками, нанести удар в юго-западном направлении, на Мирославец.

Командование фронта одобрило этот замысел. Но чтобы привести его в исполнение, потребовалась новая перегруппировка войск. У моего стола, заваленного оперативными картами, собралось нечто вроде военного совета, которого в польской армии не существовало. Здесь были начальник штаба В. Стражевский, мои заместители М. Каракоз и П. Ярошевич, командующий артиллерией А. Модзелевский, командующий бронетанковыми войсками А. Никулин и начальник инженерных войск Ю. Бордзиловский, а также начштаба артиллерии А. Криштанович.

Думали-гадали, и наконец было решено, что 3-я дивизия, 6-я дивизия без одного полка и 8-й саперный батальон займут оборону севернее и северо-западнее Надажыце, то есть прикроют северный фланг войск 1-го Белорусского фронта. Им же предстояло прикрыть Иловец и Вельбоки от возможного удара противника в южном направлении, вдоль шоссе на Сверчину.