Операция 'Б'

Эскадрильи английских самолетов "Веллингтон", "Манчестер", "Стирлиг" и "Галифакс" в течение двух часов бомбардировали Берлин. Возникшие пожары были видны на далеком расстоянии..."

- У нас нет времени на отыскивание целей,- сказал Хохлов.- А то обратно не успеешь вернуться.

- На пределе работаем, не то что англичане. Ошибаться некогда,- подтвердил лейтенант Шевченко.

Оганезов согласно кивнул.

- Значит, дождик вам тоже по плечу,- показал он на окно, по стеклам которого стекали извилистые струйки воды.- Никакая погода не сможет помешать балтийским летчикам выполнить боевое задание Родины!

Военком остался доволен беседой. От штурманов он уходил в полной уверенности, что те доведут сегодня свои машины до Берлина.

В полдень дождь прекратился. К вечеру в редеющих облаках даже появились бирюзовые окна, через которые солнечные лучи падали на мокрое поле аэродрома, зажигая огоньки в капельках воды на траве.

К назначенному времени рулежные дорожки были очищены от грязи, а топкие места завалены каменистым грунтом. Хоть и с трудом, но "букашки" все же вырулили на аэродром. Самолеты быстро дозаправили горючим, подвесили авиабомбы. Шесть ДБ-3 взяли на внешнюю подвеску по одной пятисотке и по три ЗАБ-100 в бомболюки.

Штурман флагманского дальнего бомбардировщика капитан Хохлов к новой цели отнесся, к радости Преображенского, вполне спокойно, как к обычному делу. Его удивило лишь, что в данном районе Берлина, прилегающем к парку Тиргартен, никаких особо важных военных объектов нет. Но так было до войны. А сейчас в парке немцы, возможно, что-то и соорудили, о чем стало известно руководству "Операции Б". В общем, начальству сверху виднее. А он, штурман, дело свое сделает, постарается выполнить просьбу полковника Преображенского и с максимальной точностью вывести "букашку" на заданную цель.

- А ключ твой нам поможет! - заулыбался Преображенский.

Хохлов насторожился.

- Какой ключ?!

- Ну, ну, не притворяйся, Петр Ильич. Ключ-талисман. Знают же все...

Хохлов растерянно оглянулся, точно боялся, что их подслушивают. Оказывается, о его гаечном ключе-талисмане всем известно? А он думал, что это лишь его строжайшая тайна. Кто же разболтал? Не иначе как техник самолета старшина Колесниченко.

С чувством охватившей тревоги взобрался он в свою штурманскую кабину, взял полетную сумку, вытащил карты, заглянул внутрь. Гаечного ключа на месте не было. Хохлову стало нестерпимо жарко, точно его быстро опускали в кипяток. По лицу потекли струйки пота, застилая глаза. Ключ, его волшебный ключ-талисман пропал. Кто-то нарочно выбросил его из полетной сумки. А он ведь теперь считает его счастливым, приносящим успех. Почему-то убежденно верил, и с каждым разом все больше и больше, что с ключом он обязательно вернется из налета на Берлин. И вдруг талисман пропал...

Хохлов высунул голову в астролюк, увидел техника самолета и, еле сдерживая свой гнев, закричал:

- Старшина Колесниченко!

- Здесь, товарищ капитан!

- Куда вы дели мой ключ?

- Какой ключ, товарищ капитан? - не понял вначале Колесниченко.

- Самый обыкновенный! Гаечный. Семнадцать на девять...

- Не до поисков ключа сейчас,- вмешался в разговор Преображенский.- На старт выруливать пора. Время! Видишь, сигналят нам? - показал он на стоящего у взлетной полосы капитана Комарова, размахивающего красными флажками.

- Без ключа не полечу! - категорически заявил Хохлов.

- Что-о?! - опешил Преображенский. Вначале он случай с гаечным ключом посчитал было за шутку, а штурман, оказывается, все принял всерьез.

- Не полечу, товарищ полковник! Что хотите делайте. Хоть отстраняйте от полета,- упрямо стоял на своем Хохлов.- Старшина Колесниченко, вы лазили в мою полетную сумку?

Колесниченко порылся в деревянном ящичке с инструментами, стоящем поодаль, достал гаечный ключ и показал штурману.

- Этот что ли, товарищ капитан?

Хохлов юркнул в кабину, открыл нижний люк, схватил из рук техника самолета протянутый гаечный ключ. От сердца сразу отлегло, захотелось смеяться и петь от радости. Он, он, этот ключ, его счастливый талисман!

На старшину Колесниченко на всякий случай сердито прикрикнул:

- Больше у меня не трогать его, старшина!

- Добро, товарищ капитан. Я же не знал, что без него "букашка" не в состоянии подняться в воздух! - рассмеялся он.

- Можем выруливать на старт, товарищ командир!- передал успокоившийся штурман.

Преображенский беззвучно засмеялся. Вот бы никогда раньше не подумал, что его флагштурман, самый опытный и бывалый в полку, верит в приметы. Смешно! Хотя, пусть верит. Это не мешает выполнению боевых заданий. Наоборот даже, талисман придает уверенность штурману в работе.

- Раз ключ теперь на месте - успех обеспечен! - улыбнулся Преображенский.

- Полный успех не обещаю, а вот что количество посадок будет равно количеству взлетов - точно! - парировал Хохлов.

Первым, как и договорились, пошел на взлет Преображенский. Его машина, как казалось Жаворонкову, слишком долго не отрывалась от размягченной дождем грунтовой взлетной полосы, а когда наконец поднялась в воздух, то никак не набирала высоту. Так прошло несколько томительных мгновений.

- Пошел! - радостно воскликнул стоявший рядом с генералом Комаров, не меньше его переживая взлет командира полка.

Жаворонков вытер мокрый лоб носовым платком. Приказал:

- Выпускать остальных.

Все машины взлетели благополучно.

То же самое было и на аэродроме Асте, где поднялась в воздух вся эскадрилья капитана Тихонова и два ДБ-3ф из группы майора Щелкунова.

Преображенский передал на землю ставшую традиционной фразу:

- Иду на Берлин!

Три звена "чаек", прикрывавших взлет бомбардировщиков, проводили обе авиагруппы и, вернувшись, пошли на посадку. Жаворонков и Комаров со старта поехали на машине к подземному командному пункту. Их встретил дежурный.

- Посты ВНОС докладывают о приближении двух групп вражеских бомбардировщиков к острову,- доложил он.

Генерал окинул взглядом поле аэродрома, на который садились последние "чайки".

- Не успеют рассредоточиться! - вырвалось у него.