Личное дело

Поясню эту точку зрения на следующем примере.

С каждым годом горбачевской перестройки мощь Советского Союза, его позиции на международной арене таяли. Мы получали достоверную информацию о том, что ЦРУ верно улавливало эту тенденцию и пришло к выводу, что Москва стала не так уж грозна, как прежде, и американская политика по отношению к ней может быть смягчена. Но это не устраивало кое-кого в Вашингтоне. И вот в марте 1990 года разногласия по этому вопросу вылились на страницы американской печати. Газета «Нью-Йорк Таймс» поведала читателям, что между директором ЦРУ и министром обороны США существуют разногласия по вопросу о том, будет ли Советский Союз и впредь представлять серьезную военную угрозу для Америки и Запада. Эта полемика, отмечала газета, скрываемая администрацией от общественности, возникла после слов директора ЦРУ Уильяма Уэбстера о том, что эксперты разведки считают маловероятным, чтобы Советы представляли серьезную угрозу с точки зрения обычных вооружений в обозримом будущем, даже если на смену Горбачеву придут сторонники жесткого курса.

Эта оценка Уэбстера вызвала резко критическую реакцию министра обороны Чейни, заявившего, что высказывания директора ЦРУ не содействуют его усилиям с целью добиться одобрения предложений администрации Буша по увеличению расходов на оборону.

В итоге упомянутую опенку ЦРУ просто замолчали, а Пентагон получил просимые им ассигнования на военные цели.

ЦРУ в целом верно оценивало ход и результаты перестройки в СССР. Так, к лету 1991 года ЦРУ и РУМО США представили президенту доклад о состоянии советской экономики. В докладе, в частности, отмечалось, что «через шесть лет после того, как Президент СССР Михаил Горбачев начал проводить политику реформ, получившую известность под названием перестройки, советская экономика оказалась в кризисе. Выпуск продукции сокращается со все возрастающей скоростью, инфляция грозит выйти из-под контроля, межрегиональные торговые связи разорваны, а центр и республики оказались втянутыми в ожесточенную политическую борьбу относительно будущего всего многонационального государства».

В то время как ЦРУ объективно подмечало провальное положение в Советском Союзе из-за горбачевской перестройки, Буш и другие высокопоставленные американские деятели не уставали расточать похвалы своему «другу Майклу», восторгаясь его «новым мышлением», приверженностью «общечеловеческим ценностям», подталкивая этого, мягко выражаясь, недалекого человека к дальнейшему разрушению Советского государства.

Вовсе не хочу придать хотя бы некоторой части деятельности ЦРУ прогрессивный характер. Речь идет об организации, призванной и имеющей возможность объективно отображать действительность. Другое дело, как она поступала на самом деле. Ясно одно: и администрация, и ЦРУ работали в одном ключе, дополняли друг друга, во всяком случае американская разведка выступала в роли исполнительницы воли и политического курса вашингтонской олигархии. Вся их практическая деятельность была тесно переплетена.

В 1988 году специальный помощник президента США и директор разведывательной программы Совета национальной безопасности Кеннет де Граффенрейд заметил, что «конец 80-х — 90-е годы, вероятно, будут характеризоваться беспрецедентной вовлеченностью президента в решение проблем разведывательно-политического характера во всех аспектах».

Так оно и происходило.

И в бытность свою в разведке, и позже, на посту председателя Комитета госбезопасности СССР, считал необходимым знать, с кем персонально мы имеем дело на противоположной стороне. И конечно, первостепенным в этом плане и тогда, и сейчас было американское направление. В хронологическом порядке, по времени пребывания на посту президента США, остановлюсь на трех хозяевах Белого дома — Картере, Рейгане и Буше. Все они разные фигуры, но общее у них одно — биологическая приверженность американскому общественно-политическому строю, абсолютная верность интересам Вашингтона, врожденный антисоветизм. Впрочем, с другими качествами и особенностями на высший государственный пост у себя на родине они и не попали бы, будь хотя бы семи пядей во лбу. Пожалуй, в этом отношении поучительно провести сравнение между ними, с одной стороны, и Горбачевым и Ельциным — с другой, а также порассуждать о том, во что вылилось, к примеру, для Российского государства пребывание этих личностей на исторической сцене.

…Президентство Картера с точки зрения интересов Советского Союза было периодом надежд и разочарований. В ходе предвыборной кампании Картер, казалось, последовательно отстаивал необходимость разрядки, выступал за развитие отношений между США и СССР, правда, подчеркивал, что они не могут быть «краеугольным камнем американской дипломатии». Более того, отмечал, что в переговорах с Россией следует быть непреклонным, не полагаться на заверения русских, активнее использовать экономические рычаги. Картер в качестве основы отношений США с любой другой частью света выдвинул тезис заинтересованности, что в общем-то звучало не агрессивно и вполне укладывалось в рамки здравого подхода к международным проблемам. Тогда Вашингтон еще не оправился от влияния вьетнамского синдрома, и Картер не скрывал этого. Он не казался воинствующим политиканом, что, видимо, объяснялось и тем, что в большую политику Картер только начал входить. Ведь после Эйзенхауэра он был первым президентом, ранее вообще не избиравшимся в конгресс.

Картер подавал определенную надежду и в вопросе проведения американскими спецслужбами тайных операций, заверяя избирателей, что прекратит подобную практику. Короче говоря, Картер шел к президентству как либерал, но править начал как консерватор. Это еще раз подтверждает, что личные качества президента США играют далеко не определяющую роль — главное, в какие условия поставлен глава государства и каковы интересы и установки правящей политической и экономической элиты страны. Это тем более важно учитывать, что Картер был весьма целеустремленным политическим деятелем, настойчивым в достижении поставленных задач. Его команда состояла из опытных и способных решать сложные проблемы фигур — таких, как Збигнев Бжезинский, Сайрус Вэнс, Теодор Соренсен, и других.

Почти все американские президенты прежде всего теряют поддержку из-за внутренних проблем. Не избежал этой участи и Картер. Спустя несколько месяцев на Картера обрушились профсоюзы, обвинив его в отсутствии должной заботы о простых людях Америки. Было ясно, что представитель крупнейшего профсоюзного объединения США АФТ — КПП Джорж Мини, начавший критику, пел не со своего голоса, а скорее выражал интересы крупного капитала. Внутренние проблемы в американском обществе десятки лет одни и те же. Уровень их остроты колеблется в весьма незначительных пределах, и поскольку режим не меняется, а политический курс практически остается прежним, за исключением, может быть, несущественных нюансов, то личные возможности главы американского государства для крупных маневров имеют ограниченные рамки.

Вскоре Картер стал терять поддержку и во внешней политике из-за приписываемой ему некомпетентности и отсутствия видимых успехов на этом поприще, хотя именно в области внешней политики Америка не испытывала каких-либо трудностей, не подвергалась отрицательному воздействию конфликтных ситуаций. Картер — первый президент после Гувера, при котором Америка не участвовала ни в какой войне. В то же время позиции США в отдельных регионах мира начали расширяться и укрепляться за счет политических и экономических рычагов воздействия. Именно при Картере стало расти влияние США в Африке, одна из целей которого состояла в ограничении здесь присутствия Советского Союза.

Отсутствие значительной поддержки в средствах массовой информации в сочетании с другими факторами привело к тому, что к 1979 году Картер по опросам общественного мнения становится самым непопулярным президентом страны после Трумэна. В том же году стало очевидно, что Картер не будет президентом на очередной срок. Советская разведка сделала на этот счет точный прогноз. Следует отметить такой примечательный момент: почти во всех социалистических странах Картер не подвергался резким нападкам, а Фидель Кастро даже не скрывал своего предпочтения Картера другим претендентам на пост американского президента, включая и Рейгана. Однако власть имущим на посту президента нужна была другая личность, способная проводить иную политику, в частности, внешнюю, содержание которой было бы наполнено большей решительностью и даже экспансионизмом.