Экскурсия в прошлое

(Фото № 63 — На площади)

— Я с рождения в 1955 году, жил на улице Овражной, не далеко от аэропорта… Так вот, за нашими домами шла железнодорожная ветка от бывшей «Капитальной» и «Южной» в сторону вокзала. Мы мальчишками ходили в тундру через неё, а ещё катались на плотах на озере или пруду, который находился справа от аэропорта. Так вот из этой насыпи, после прохождения гружёных составов, постоянно выкатывались человеческие черепа. Некоторые мы закапывали в тундре рядом с линией, но их было так много…

— Я, когда пришёл из армии, услышал и запомнил рассказ старого работника с нашего участка. Он был ветераном великой отечественной войны, попал на фронт в 17 лет. Но после тяжёлого ранения и контузии был комиссован. Работал в столовой. Видя, как взрослые повара крадут продукты, отсыпал немного крупы себе (дома была большая семья), но его кто-то сдал, и он попал под суд. Отправили отбывать срок в Воркуту. Попали они как, раз, на строительство железной дороги. Кормили очень плохо. Утром давали подобие чая с куском хлеба, в обед баланду, но уже без хлеба. Хлеб давали ещё раз на ужин. И вот старый каторжанин, попавший в Воркуту ещё до войны, научил его не съедать утром хлеб, а, потерпев до обеда, съесть его с горячим. По рассказу моего старшего коллеги, это было испытанием, при общем недоедании, постоянно думал о корочке за пазухой. Но выдержав это искушение, понял, что действительно так сытнее. И вот он рассказывал, как стали поступать эшелоны с прибалтами, после их принудительного выселения. Крепкие мужики, откормленные на своих хуторах, вымирали сотнями, если не больше, от тяжёлого труда, плохого питания, резкой смены климата… Хоронили на железной дороге всех одинаково, в насыпь, под шпалы… Вот, возможно, их бедные головки и выкатывались к нашим ребячьим ногам. На одном из посёлков (точно сказать не могу, уже покинул в то время Воркуту) стоял монумент от народа Литвы в память о своих земляках, навсегда оставшихся в вечной мерзлоте севера.

— У нас во втором районе жил Николай Кузьмич Лошаков. Он из немецкого плена угнал самолёт!!! За этот подвиг, он получил 10 лет лагерей, и улицу его именем никто не назвал. Когда снимался фильм «Чистое небо», где в главной роли снимался Урбанский, прототипом и главным консультантом был наш Николай Кузьмич. У него было двое детей — Геннадий и Стела. Со Стелой я учился в одном классе.

— Вот история, рассказанная моим отцом. Происходило это всё на участке Р.В.У шахты «Воркутинская». Опаздывает горняк на наряд — это раньше приравнивалось к преступлению, начальник участка, немец Рубин Астафьевич, начинает пропесочивать нерадивого, а тот делает палец «пистолетиком» и говорит громко: «Пиф-паф! Жаль, что сейчас не сорок первый!».

— Это было на самом деле! В году этак 1976-78 шахтёров с нашего Комсомольского посёлка (шахта 18) призвали в «партизаны». Отправить в «партизаны» — значит на переподготовку в армию. Была такая фишка в советское время. Правда, какая от неё польза?! И вот идёт перекличка:

— Бояринов?..

— Есть! (это мой отец).

— Князев?

— Есть!

— Царёв?

— Есть!

— Ну и шахтёрские фамилии, сплошные дворяне!

— Мой папа на севере оказался первым вначале пятидесятых, должен был работать на о. Шпицберген, там проводились атомные испытания, да не прошёл из-за родственников — сестра была угнана в Германию. — Рассказывала Тамара Скиба. — Затем поехал к этой сестре в геологическую экспедицию на Волгу, вместо сестры встретил маму. Поженились на третий день. У мамы была квартира в Горьком, она там работала и ездила в экспедиции на Урал, по Волге. Она всё бросила и уехала за папой. В Горьком остались мамины и некоторые папины родственники. Папа работал на шахте ШУ-2. Им дали комнату в бараке. Нас туда привезли после рождения в Горьком, мама вышла на работу учётчицей в лагерь. Женщинам работы на севере почти не было. Заключенные сразу объяснили, как работать: ошибётся — спалят в печке барака и скажут, что не заходила. Один заключённый нарисовал и подарил маме картину. Эта картина висела у нас в зале, при переезде потерялась. Затем папу перевели на шахту № 18. Мама опять работала вместе уже с вольнопоселенными заключёнными на лесопилке. Потом нашлось место бухгалтера в шахтоуправлении. Условием перевода стало вступление в коммунистическую партию. Маме тогда было 45 лет. Папа родом из Сумской области, там и похоронен, там похоронены дед, прадед, прапрадед. Там родители построили дом и позже подарили старшей сестре. Там летом отдыхали все наши дети. Папа, работая начальником участка на шахте, умудрялся не вступать в партию, всегда был не готов. Я, кстати, тоже отказалась вступить в партию в 1983 году, и мне зарубили карьеру в НИИ «Турбоатом». В нашем классе большинство учеников было из семей, выселенных с Урала, немцев. На фото ресторана «Космос» наши соседи немцы из семьи Франк. Мой отец работал горноспасателем. Когда был взрыв метана на нашей шахте, папа выводил смены, а сам отравился газом и поседел за одну ту ночь, его там стукнуло балкой. Лечился в профилактории, который ты (мне в своём письме назвал столовой) недалеко от садика № 5. Фото папы, играющего в шахматы там, разместили в каком-то всесоюзном журнале. Летом там был пионерский лагерь. Я в нём была… Начал пить, но работать любил и мог. В 10-ом классе ездила посмотреть на тот барак, даже зашла вовнутрь, прошла коридором до общей кухни. Всё трогала стены. У нас много фотографий с ШУ-2. В 10 классе наш дом на Комсомольской поставили на ремонт, позже кто-то поджёг. Нам снова пришлось жить в бараке в здании бывшей одноэтажной поликлиники, которая была возле детского сада № 2.

Да, это практически рядом с моим домом, напротив дома Сашки Рыжего.

— Рядом строили 5-этажку. Рабочие жили в вагончике без окон. Внутри обогревались буржуйкой. Как-то они выпили и не заметили, как загорелся вагончик. Когда сумели снять дверь — они обгоревшие, без ног, с опалёнными волосами как бы стучали в двери, прося о помощи. Запах жжёного человеческого тела стоял неделю. Есть я не могла ещё дольше. Их закрыл снаружи прораб, а сам ушёл домой. Наша же мама уехала к бабушке, мы там и появились, а потом папе пришлось скандалить в аэропорту, чтобы нам дали самолёт на Воркуту. С билетами и погодой было плохо. Самолёт дали служебный, с какими-то двумя военными, мама сушила пелёнки на спинках кресел. Военных оставили в Сыктывкаре, а мы продолжили полёт одни. Позже уже скандалила мама в приёмной директора шахты, оформляя нас в ясли — не было мест. Её просто не могли вытащить из его кабинета, и директору пришлось подписать разрешение. В яслях у нас была любимая няня Таня, да и вообще все работники садика относились к детям ровно и хорошо.

Музеи

— Скульптурный памятник В. И. Ленину. Установлен в 1959 году в честь 25-летия ПУБ на площади Мира. Автор — скульптор М. Г. Манизер, архитектор В. Н. Лунёв. Материал — Бронза (литьё). Постамент — Кирпич, отделка мрамором. Высота — 8 метров. Во время установки памятника, за его спиной отсутствовали строения. На востоке в ясную погоду можно было увидеть, как тянулась чёткая нить вершин Полярного Урала. Первоначальная задумка была как раз в том, чтобы голова Вождя возвышалась над уральскими хребтами. Особое внимание стоит обратить на барельеф, расположенный на стене за памятником, отражающий различные этапы в истории нашего государства Он был установлен в 1960 году. Скульптор — И.Г. Перщудчев.

— А я помню, как мы ездили с северного во втором классе в этнографический музей. Там была большая гипсовая ракушка, бивни мамонта, и чучело росомахи, вот как.

Господи!!! Через сорок с лишним лет я узнаю места, где был совсем маленьким. Да, мы тоже были в этом музее. Очень хорошо помню росомаху. Ветрина была под стеклом. Зверюга изображала, будто взбирается по стволу дерева. Внизу была вата, видимо это была иллюстрация снега. Там же было чучело волка, тоже под стеклом. А ещё была витрина с аборигеном у чума и чучелом оленя подле. Не уверен в количестве оленей поэтому пишу об одном. Вполне возможно, что там была целая нарта, запряжённая оленьей упряжкой. Утверждать не буду. Зато прекрасно помню почему-то тёмные картины, которые произвели на меня куда большее впечатление, находившиеся в самом первом зале, и по коридорам. Там были изображены люди с хвостами, стоявшие у костра…