Its So Easy And Other Lies (ЛП)

Фу!

Так устал.

Всё затекло. Я застонал.

Еще раз, где я?

Эхо всех этих детских голосов: La-bas! Oui, c’est lui!

Начинает трясти.

Выпить, просто нужно выпить. Бухла. Побольше.

Обслуживание номеров: пол галлона (1,5 л) водки, пожалуйста.

Ну, большую бутылку, экстра-большую бутылку - любую бутылку.

И льда.

Отвалил в клуб. The Black Crowes? Почему нет!

Водка.

Конечно, у кого-нибудь имеются связи, чтобы достать кокса здесь.

Больше водки.

Слишком устал, чтобы заснуть.

Но опять же…

Репетиция завтра.

Пилюли.

Следующим вечером Эксл ушел со сцены всего лишь, когда мы начали играть “Welcome to the Jungle”, и исчез на целые 25 минут или около того. Это было первое шоу этой части тура. На четвертом шоу в Стокгольме, Швеция, он отправился на уличный фестиваль и смотрел фейерверк прежде чем явился на шоу, опоздав на три часа. Если ты алкоголик, тебе необходимо все время принимать на грудь, иначе тебя начнет колотить. Ты рассчитываешь время следующей порции. Мы никогда не выходили в девять, когда предполагали, что выйдем. Так, я рассчитывал, скажем, на одиннадцать, но когда ожидание длилось все дольше и дольше, все катилось к чертям. Несколько ночей спустя, ассистент Эксла позвонил нам перед тем, когда мы готовились к полностью распроданному шоу в Осло. Он сказал, что Эксл был в Париже. Он не будет играть концерт.

Я уже тогда мог видеть прямо там, что Иззи не протянет.Теперь его походка была другой: я видел это так же четко как крен велосипеда с деформированным рулем. Его лицо было натянутым, глаза пустыми, язык его тела выражал крайнюю усталось. Он делал это с нами - гастролировал, трезвый. Но он не мог вынести ситуацию, когда бесят фанатов и терзают команду. Он противостоял этой реальности трезвым. И в то же время он мирился с Слешем, Мэттом и мной, пытающимися похоронить наше собственное разочарование, забываясь алкоголем и наркотиками. Сейчас это был вопрос времени.

Этого не может произойти.

“Я на дне. Пей до дна!”

Глава 28

Я открыл глаза.

Где я, черт подери?

Сушняк, как у последнего ублюдка . Где моя водка?

Водка, водка, водка.

Я сел на кровать, уперся локтями в колени, схватился руками за голову и стонал.

Водка.

Я нащупал телефон, прокашлялся, плюнул на пол и сказал в трубку: льда.

Где я, черт подери?

Этот звук… этот зловещий звук.

Scheisse! (нем. – руг. мат. «дерьмо, бля*ь»)

Scheisse, scheisse, scheisse.

Нехорошее слово. Его тон менялся.

Начал раздаваться ужасный грохот стадионных фанатов… снова.. только не повторяйте этого снова, пожалуйста.

Я уронил полный стакан на пол сцены. О нет! Я развернулся и пристально смотрел в направлении крыльев сцены. Я широко расставил большой и указательный пальцы и начал жестикулировать своему басс-технику МакБобу. Затем я свел пальцы почти вместе и снова начал жестикулировать. Столько водки и столько клюквы.

Я снова плюнул на ковер отеля и протер глаза. В дверь постучали.

Ну наконец-то принесли лед. Я наполнил бокал водкой поверх кубиков свежего льда.

Обратно в самолет. Занюхал еще немного кокса. Водка, водка, водка, водка.

Нет, Иззи, дружище. Нет, это не закончится вот так. Но нет.

Вся комната вибрировала. Яростно. Как внутри, так и, с еще большим гневом, снаружи.

Scheisse, scheisse, scheisse!

Мангейм. Германия. Прошлая ночь. Возможно несколько ночей до этого. Ночи не спали.

Они здесь ради нас. Они ненавидят нас. Они здесь ради нас. Я не могу перестать дрожать. Дайте-ка мне еще выпить. Я широко расставил большой и указательный пальцы и начал жестикулировать своему помощнику. Затем я свел пальцы почти вместе и снова начал жестикулировать. Столько водки и столько клюквы.

Черт! Не повторяй этого снова, Эксл. Обратной дороги нет. Я вижу черту. Я стою прямо на этой черте. Настало время избрать другой путь. Именно путь, а не “дорожку”. Завяжи.

Flying like an aeroplane. Feeling like a space brain.

Доставьте меня на мой самолет.

Черт, вытащите меня отсюда. Уэмбли? Водка. Прошло всего полтора часа с момента выступления разогревающих групп. Мы в пути. Я могу стоять. Я могу видеть.

Иззи, дружище, это была твоя группа. Это была наша группа. Наша банда. Это долбанная война на износ.

Глава 29

Когда Эксл покинул сцену в Мангейме, Германия, очередной бунт казался неизбежным. Мы начали выступление опять очень поздно. Сцена была просто громадной, открытый стадион был набит до отказа, до сих пор я не видел такого количества людей на наших концертах в Штатах, их было в два раза больше, чем на самых больших баскетбольных аренах, на которых мы только играли.

Мэтт Сорум попытался найти новый подход к Экслу, когда тот ушел со сцены; может быть для «новичка» это казалось в порядке вещей. Он пошел, чтобы найти Эксла и поговорить с ним тет-а-тет. Но охранник Эксла его не пропустил.

Спонсоры – ни члены группы, ни менеджеры, ни личные помощники – спасли ситуацию. Их угроза Экслу, что он будет арестован, если вспыхнет бунт, едва ли его испугала. Тогда они закрыли выезд со стадиона.

Эксл вернулся и закончил выступление. Иззи смылся как только погасли прожекторы. У нас оставалось еще одно шоу в этом туре на стадионе Уэмбли 31 августа 1991. Сейчас я уже был уверен в том, что Иззи уйдет от нас, но никто не знал, когда именно он это сделает.

Иззи не сорвал наш финальный концерт в туре. Он остался и отыграл его до конца – последний концерт перед выходом альбомов.

Эксл явился вовремя.

Мы играли блестяще, так неистово, вдохновенно и все вместе, как когда-то раньше. Если бы не куча наемных рабочих и огромная установка на сцене, это шоу можно было бы ошибочно принять за одно их наших прежних клубных выступлений.

После концерта мы вернулись в Лос-Анджелес, у нас оставалось 3 месяца до начала следующего тура. С тех пор мой брат съехал, чтобы жить отдельно и создать семью, и никто из группы не хотел видеть остальных участников. Я был одинок.

Мне требовались литры водки и две дорожки кокаина, чтобы только встать с кровати поутру. Алкоголем и наркотиками я сейчас закупался оптом. Мне было нужно, чтобы мои припасы находились у меня под рукой постоянно. Я был один в своем доме, и не было никого и ничего, чтобы могло остановить меня от употребления наркотиков, когда бы я ни захотел. Панические атаки случались на тот момент каждый день, и они не останавливались с тех пор, как я вернулся домой. Я всегда брал бутылку водки с собой, если я шел куда-либо за пределы зоны своего комфорта, которые, к слову говоря, находились в радиусе десяти кварталов от моего дома.

В конце сентября Use Your Illusions I и Use Your Illusions II наконец-то поступили в продажу и заняли I и II места в списке самых популярных пластинок. В октябре уволенный барабанщик Стивен Адлер начал судебный процесс против группы. В ноябре Иззи официально уволился.

Еще с юных лет я порой мог просто отключаться. Как если бы я был в трансе, просто сидел и молчал. Несмотря на то, что я вырос в большой и общительной семье, я никогда не обсуждал какие-либо вещи с другими людьми. Вероятно, я думал, что это был признак слабости, к тому же это противоречило моему ложному понятию мужественности. Мужественность была той вещью, которой я был буквально одержим после того, как отец ушел от нас. Теперь я пытался уладить много дел, но я никогда никому не рассказывал даже об одном из них. Я позволял тому, чем я занимаюсь определять, что я был за человек. Я – несущий знамя панк-рока! На мне цепочка Сида Вишеса! Я в самой значительной и развращенной группе в мире! Я – завсегдатай безумных вечеринок в честь моей счастливой судьбы!

Однажды утром я понял, что нахожусь в своей гардеробной с заряженным ружьем. Дуло было прямо у меня во рту, мой правый большой палец был на курке.