Эрнесто Че Гевара

Кампания против Че принесла больше вреда, чем пользы, его противникам. Популярность и авторитет Че и других вождей революции неуклонно росли в народе. Трудящиеся с неподдельным энтузиазмом поддерживали действия Фиделя Кастро и его соратников. Выступления революционных вождей собирали огромные массы народа. Че также выступал в самых различных аудиториях. Од­ним из первых его публичных выступлений в Гаване была речь в Коллегии врачей 16 января.

Врачи считали его своим коллегой, да и он сам в первые месяцы пребывания в Гаване, подписываясь, ставит перед своей фамилией титул доктора, а «Че» пишет в скобках после имени. Но вскоре он меняет свою подпись, вместо «доктор» пишет «майор», а с «Че» снимает скоб­ки. И действительно, какой из него доктор, если он за­нимается теперь только политической и военной деятель­ностью? Что же касается медицины, то его интересует только ее социальный аспект, а именно: чтобы она слу­жила не эксплуататорским классам, а народу. Об этом он говорил в своем выступлении перед гаванскими врачами.

В этой же речи Че, как бы отвечая на нападки реак­ционеров, объясняет свое участие в повстанческом дви­жении своей приверженностью идеалам Хосе Марти — этого апостола кубинской независимости, выступавшего за тесный союз всех народов Латинской Америки в борь­бе за свободу. «Где бы я ни находился в Латинской Аме­рике, — сказал в своем выступлении Че, — я не считал себя иностранцем. В Гватемале я чувствовал себя гвате­мальцем, в Мексике — мексиканцем, в Перу — перуан­цем, как теперь кубинцем на Кубе, и здесь, и всюду — аргентинцем, ибо не могу забыть матэ и асадо, [32] такова моя характерная особенность».

Этот аргентинец как бы являлся полномочным пред­ставителем всей Латинской Америки в кубинской рево­люции. Его присутствие на острове Свободы, как все чаще стали называть родину Фиделя Кастро, символизировало латиноамериканский характер кубинской революции, подчеркивало, что эта революция является переломной ве­хой не только в истории Кубы, но всей Латинской Америки.

Че одним из первых указал на континентальное зна­чение кубинской революции, которая показала, что про­фессиональную преторианскую армию может одолеть не­большая, но готовая на любые жертвы группа революцио­неров-повстанцев, если она пользуется поддержкой на­рода. Куба подтвердила, что для победы революции в от­сталой аграрной стране необходима поддержка не только рабочих, но и крестьян, составляющих большинство насе­ления. Поэтому первейший долг революционеров — рабо­тать среди крестьян, превратить их в опору революции. Выступления Че настораживали американских монополистов, которые все еще надеялись «облагоразумить» бородачей, действуя через соглашательские элементы в кубинском правительстве. Дальнейшие события показали, что этим надеждам не суждено было осуществиться.

9 февраля по требованию руководителей Повстанче­ской армии правительство издало закон, согласно которо­му за заслуги перед кубинским народом Эрнесто Геваре предоставлялось кубинское гражданство и он уравнивал­ся в правах с урожденными кубинцами.

12 февраля Че выступил по телевидению. Он заявил, что глубоко тронут присвоением ему кубинского граждан­ства, чести, которой в прошлом был удостоен только один человек — доминиканец генерал Максимо Гомес, главно­командующий Армии национального освобождения в пе­риод войны за независимость. Теперь, сказал Че, он счи­тает своей главной задачей бороться за осуществление аграрной реформы. На Кубе две тысячи латифундистов владеют 47 процентами всей земли, а 53 процента при­надлежат всем остальным землевладельцам. Иностранные монополии владеют поместьями в десятки тысяч гекта­ров. С этим будет покончено, крестьяне получат землю. Если власти не осуществят аграрную реформу, то кре­стьяне сами возьмут землю, которая принадлежит им по праву.

Днем позже было объявлено об уходе в отставку пра­вительства Миро Кардоны, который саботировал осуще­ствление социальных преобразований. Пост премьер-ми­нистра занял Фидель Кастро. Это была большая победа всех народных сил, требовавших углубления революцион­ного процесса, и поражение тех, лозунгом которых было «Ни шагу вперед!»,

16 февраля 1959 года, вступая в должность премьер-министра, Фидель Кастро заявил, что в ближайшее вре­мя будет принят радикальный закон аграрной реформы. Революция намеревалась идти вперед, несмотря на все растущее сопротивление реакции, уповавшей на то, что правящие круги Соединенных Штатов не допустят, что­бы у них «под носом» творились такого рода «безобразия».

11 февраля газета «Революсьон», орган «Движения 26 июля», напечатала статью Че «Что такое партизан?». В этой статье, написанной еще в горах, Че реабилити­рует слово «партизан». Дело в том, что на Кубе в от­личие от других стран Латинской Америки партизанами называли добровольцев, поддерживавших испанские войска в борьбе с патриотами в период войн за независи­мость. А патриотов называли повстанцами. Теперь пар­тизаны — борцы за народное дело, писал Че, это те, кто сражался в Сьерра-Маэстре, это Повстанческая армия. Со свержением Батисты партизаны решили только одну из своих важных задач, другую — аграрную рефор­му — им еще предстоит осуществить, и за нее им следует сражаться с таким же упорством, решительностью и самопожертвованием, с каким они сражались против ба­тистовской диктатуры. Сила партизан, подчеркивал Че, в их связи с народом, в поддержке народа.

Появление этой статьи в печати знаменует начало ак­тивной литературно-публицистической деятельности Че, которой он отдавался со всей свойственной ему револю­ционной страстностью на протяжении последующих пяти лет, проведенных им на Кубе.

Литературное наследие Че разнообразно по жанрам и содержанию и обширно по объему. Это работы по тео­рии, стратегии и тактике партизанской войны; книга вос­поминаний о партизанской борьбе против Батисты («Эпи­зоды революционной войны»), написанная в лучших реа­листических традициях латиноамериканской литературы; статьи-фельетоны (за подписью «Франко-тирадор» — «Свободный стрелок»), разоблачающие политику империа­лизма США и его подпевал; доклады и лекции по вопро­сам кубинской истории, внешней политики, экономиче­ского, государственного и партийного строительства; отчеты о зарубежных поездках; выступления на заседа­ниях коллегии министерства промышленности; предисло­вия к различным книгам; письма. К этому следует доба­вить знаменитый «Боливийский дневник». Опубликован­ное литературное наследие Че превосходит сто печатных листов, хотя многое из написанного им еще не увиде­ло света.

Че в своих работах стремился обобщить опыт парти­занской войны на Кубе, использовать его для дальнейше­го развития революционного процесса в Латинской Америке.

Этот опыт он следующим образом вкратце сформули­ровал в статье, специально написанной для советского издания, «Куба. Историко-этнографические очерки» (Москва, 1961):

Че правильно считал, что кубинская революция яв­ляется не «случайностью», а закономерным явлением, открывающим этап народных, антиимпериалистических революций в Латинской Америке, и что поэтому опыт кубинской революции имеет не только местное, но и кон­тинентальное значение. Прав был Че и тогда, когда обра­щал внимание на необходимость превращения крестьян­ства в активного революционного союзника рабочего клас­са. Вызывает, однако, сомнение тезис, что партизанская война на Кубе началась, когда объективные и субъектив­ные условия взятия власти народными силами еще не со­зрели, то есть, по существу, преждевременно.