Агата

– Вероятно, она пошла обедать, мэм, – ответил тот, нервозно поглядывая на Макдауэлла.

Агата, поблагодарив, направилась в зал ресторана. Владелец отеля бросился к старшему инспектору.

– Вот она.

Макдауэлл важно кивнул.

– Пожалуй, вы правы.

– Вы собираетесь ее задержать? – спросил хозяин, гадая, что навлечет Агата Кристи на его отель – новые неприятности или новых постояльцев.

– Нет, до тех пор, пока ее не опознает муж, – ответил Макдауэлл. – Она не преступница, но мы не должны ни на минуту упускать ее из виду. – Он взглянул на часы.

– Местная пресса уже здесь, сэр, – доложил хозяин. – Что с ними делать?

– Пока что не подпускайте их к миссис Кристи. Лучше сперва позвоним полковнику.

Человек семь-восемь сидело за столиками в ресторане в холодном зимнем свете, проникающем сквозь стеклянный потолок. Агата направилась к Эвелин, которая была за столиком одна.

– А остальные где?

– Не знаю, – сказала Эвелин – У тебя совершенно больной вид. Может, тебе лучше пойти лечь?

– Нет, мне надо с тобой поговорить как можно скорее, пока они…

– Я знаю, кто ты, – сказала Эвелин. – Они собираются следить за тобой, пока не найдут твоего мужа и не доставят сюда. Поешь что-нибудь?

Агата покачала головой и тут же подперла ее рукой, чтобы не уронить на стол.

– Я сегодня попыталась покончить с собой, Эвелин.

Если бы мне это удалось, ты тоже оказалась бы причастна.

Тебе пришлось бы подтвердить под присягой, что я действительно совершила все это сама.

Эвелин задрожала, но, чтобы не подать виду, принялась копаться у себя в сумочке, потом достала фляжку с бренди и предложила Агате. Та лишь печально улыбнулась.

– Вы все такие практичные. Человек пытается с собой покончить, а вы его потчуете бренди. Словно это обычный обморок. Пойми, Эвелин, – сказала она, – я попыталась себя убить! Ты хочешь меня выслушать – или и дальше будешь отделываться от меня своей глупой, бессердечной, слепой практичностью?

Эвелин заморгала.

– А теперь слушай меня внимательно, – продолжала Агата, – я расскажу тебе о том, что я сделала, вернее, чего мне не удалось сделать, потому что завтра ты получишь мое письмо, так что мне поневоле надо постараться закрыть вопрос. – И она рассказала ей о том, что произошло утром. – Теперь ты понимаешь, – подытожила она, – в каком я оказалась жутком положении. Что мне делать? Что напечатает этот Стентон? Это просто убьет Арчи.

Эвелин побагровела, – шокированная, напуганная, рассерженная.

– Спрашиваешь, что тебе делать? Ты уже, по-моему, сделала все, что могла!

– Мне ужасно стыдно!

– А если бы ты умерла, это вряд ли улучшило бы репутацию твоего драгоценного Арчи!

– Тогда ты бы предъявила мое письмо, – превозмогая слабость, произнесла Агата, – и все бы поняли, что виновата я сама!

– Я-то думала, я твоя подруга, – вышла из себя Эвелин, – а не пешка в твоей игре! А ты все, все спланировала заранее, вот что гадко! А ты подумала, каково было бы мне, если бы ты умерла?

– Тебя никто бы не тронул, – спокойно проговорила Агата.

– Пойдем. – Эвелин поднялась из-за стола. – Пойдем отсюда.

– Боюсь, я не смогу встать.

– Сможешь. Ты здорова как бык. – Эвелин, кипя от ярости, пошла к выходу, волоча подругу под руку, через фойе, под любопытными взглядами зевак, прямиком на улицу, в садик, окружавший отель. – Вот так, – она толкнула Агату на скамейку. – теперь дыши глубже и не падай, не то здесь тут же появится полиция.

Агата откинулась на спинку скамейки, ощущая при каждом вдохе режущий холод зимнего воздуха.

– Что напишет Стентон? – снова спросила она.

– Какая разница! Хуже уже не будет. Господи, да ты сама со своей… театральностью, с этими мелодраматическими страстями! Безнадежная любовь, эта идиотская брошка! – Эвелин вскочила и принялась расхаживать взад-вперед перед Агатой. – И все ради заурядной девчонки и этого самодовольного индюка – твоего мужа! Если он и правда такой, как можно понять по газетным интервью, то, по-моему, он просто невыносим!

Агата безвольно уронила голову.

– Что будет с Арчи?

– Что будет? Он явится сюда и никогда тебе этого не простит. – Эвелин села на скамейку, немного успокоившись. – Ты просто на нем помешалась!

– Я не хочу остаться одна, Эвелин. Я этого не выдержу.

– Выдержишь. Придется этому научиться.

Агата покачала головой.

– Я не вынесу потери. Это хуже смерти…

Какое-то время обе сидели молча, наблюдая за парой полицейских в штатском, в свою очередь наблюдавших за ними. Издалека доносился шум машин, над ними странным, леденящим голосом кричала какая-то зимняя птица, и горьковато пахло хризантемами.

– Тут пахнет твоими любимыми цветами, – сказала Агата.

Эвелин обернулась и посмотрела на нее.

– Так потеряй же его! Тогда тебе больше нечего будет бояться. Пошли. – Она помогла подруге подняться. – Пойдем к тебе в номер. Ты полюбишь кого-нибудь еще.

Всегда есть кто-нибудь еще.

Двое полицейских смотрели, как обе женщины входили в отель.

– Ну что, думаешь, теперь можно сваливать? – поинтересовался полисмен помладше, отчаянно дуя на озябшие пальцы. – Лично я бы не отказался от чашки чаю. Думаешь, она это?

– Нешто оно того стоит? – рассуждал старший. – Чтобы жену-то домой заполучить? А муж за нее аж пять сотенных дает – каково!

Младший хихикнул:

– А другая-то ничего себе девочка! Я бы не отказался!

Старший его не слушал.

– Пять сотенных, это же надо! – качал он головой. – Чудеса, да и только!

Лондонский поезд прибыл в Харрогет точно по расписанию, в 18.23. Арчи Кристи прошел вдоль по перрону мимо ярких плакатов, приглашающих посетить знаменитые минеральные воды, и через калитку в ограждении шагнул в ледяную темень. Он озирался, ожидая, что его встретят, но никто к нему не подошел. Тогда он спросил у вокзального носильщика, где тут полицейский участок.

– Вон там на холме, сэр. Налево, ярдов сто отсюда.

– Я дойду пешком, – ответил Арчи, хотя никакой альтернативы ему никто не предлагал. У него не было никакого багажа, кроме портфеля, – на вокзал он примчался с работы, чтобы успеть на дневной поезд.

В участке он сказал, что хочет видеть старшего инспектора Макдауэлла.

– Я – полковник Кристи, – представился он.

Молодой констебль вытянулся по струнке:

– – Добрый вечер, сэр! Мы вас ждем!

– Однако на вокзале я вас что-то не видел, – ядовито заметил полковник. – Где Макдауэлл? Я хотел бы поговорить с ним, прежде чем встретиться с моей… с этой женщиной.

– Понимаю, сэр. Старший инспектор сейчас в отеле.

– В таком случае я попросил бы вас вызвать его сюда.

Молодой полицейский схватил телефон, и десять минут спустя Макдауэлл уже входил в здание участка.

– Она у нас в руках, сэр, – отрапортовал он.

– Что значит «в руках»? Вы что, посадили ее под замок?

– Избави боже, сэр. Но мы уж подумали сегодня утром, что упустили ее. Но как только она вернулась в отель к обеду, мы с нее не спускаем глаз, сэр. Она, разумеется, не догадывается, что за ней следят.

– Что она… как она вообще себя вела? – Полковнику было невообразимо гадостно.

– По мнению хозяина отеля и других постояльцев, эта миссис Нил вела себя в высшей степени адекватно. Вроде даже подружилась там со всеми. Говорят, очень приличная леди. Да вы бы лучше сами съездили в отель, сэр.

– Поймите, что если это моя жена, то важно сохранять строжайшую секретность. Может, она страдает от… Хотя все равно – это не моя жена…

– Она похожа на миссис Кристи, сэр. Хотя наш коллега, старший инспектор Кенуорд, и уверяет меня, что я ищу вчерашний день…

– Кенуорд – болван, – процедил полковник.

– В таком случае, может быть, поедем в отель? – Честолюбивый Макдауэлл, предвкушая скорую славу, в душе был полностью согласен с полковником.