Агата

Как любила я его, друга сердца моего,

Так любила, что клятву дала

Вовек его любить, никогда не позабыть

И душою к нему приросла.

Воцарилась тишина – так проникновенно и нежно звучала под сводами старинная шотландская баллада:

Погляди на небеса, и на темные леса,

И на солнца венец золотой –

Где найдешь ты его, друга сердца твоего? –

В коварных объятьях другой.

Я поверила ему, другу сердца моему,

Что он верное слово хранит…

– Не могу, простите, – Агата повернулась к пианисту. – Слова… забыла.

– Ничего, не волнуйтесь, – поспешил тот утешить ее, увидев слезы, блеснувшие в глазах исполнительницы.

Она спустилась с эстрады, и Эвелин Кроули поспешно увела ее, подхватив под руку. Провожая подругу по коридору, она сказала:

– Ты любишь. Это точно.

– Да, – призналась Агата и через плечо взглянула на Эвелин. – Я выставила себя таким посмешищем!

– Вовсе нет!

– Ты, наверное, что-то знаешь, Эвелин? Когда у тебя в жизни есть подсказка, ты можешь начать действовать. А я все подсказки пропустила.

– Где твой муж? – ласково спросила Эвелин.

Агата уткнулась лицом в ладони, закрываясь от неуместного вопроса, как от удара.

– Мне казалось, мы танцуем с ним шаг в шаг, и дышим в одно дыхание, – проговорила она, – и я не понимала… не замечала….

– Что не замечала?

– Что на самом деле мы – врозь. Что мы не вместе.

Эвелин повела Агату вверх по лестнице.

– И мисс Нил имеет к этому какое-то отношение?

– Да.

– И ты правда хочешь с ней поговорить?

– Нет, конечно.

– Тогда я скажу тебе: мистер Бэринг затеял на завтра сюрприз. Чтобы вы как бы невзначай встретились с мисс Нил.

Они уже поднялись на свой этаж.

– Не говори с ним, – сказала Агата. – И ничего ему про меня не рассказывай.

– Нет, конечно. А ты иди ложись.

– Пожалуйста, Эвелин. Не возвращайся и ничего не говори ему.

– Не буду, обещаю. Где твой ключ?

Оркестр умолк. Саксофонист повернулся к банджо:

– Это она. Я уверен. Миссис Кристи, она самая. И пела она, словно нас никого и нет. В своем какой-то мире.

Банджо кивнул.

– Надо бы сообщить в полицию.

– Да туманище теперь, – хмыкнул Банджо.

– Все равно пошли?

.Уолли Стентон выкурил не одну сигарету, дожидаясь Эвелин Кроули. Прошел час, прежде чем он наконец махнул рукой и пошел спать.

Глава 10

Ей спалось лучше, чем обычно, на этот раз она не просыпалась в глухой предутренний час, чтобы снова и снова блуждать в запутанных лабиринтах безысходности. Вместо этого она проспала, как наметила, до шести утра, и, проснувшись, немедленно выскользнула из постели. Когда Флора, постучав, вошла с утренним чаем на подносе, то заметила, что Агата полностью одета и уже застегивает пальто.

– Раненько вы сегодня, миссис Нил.

Девушке бросилось в глаза, что в номере как-то опустело, а со стола исчезли книги.

– Ведь вы не уезжаете, нет?

– Нет, Флора. Пойду пить воду, как обычно. А потом в бани.

– Утреннюю газету не желаете?

– Нет, спасибо.

Горничная с неохотой удалилась.

Агата заперла за ней дверь. Тщательно осмотрев комнату, составила в угол свои нелепые антикварные покупки, потом проверила каждый ящик стола и шкафа. Достав из сумочки пачку бумажных полосок, она просмотрела их и, скрутив, бросила на решетку камина. Потом поднесла спичку и подожгла и смотрела, как бумага скручивается в огне, постепенно чернея и обугливаясь. Затем надела перчатки, достала из саквояжа отвертку и тщательно стерла с нее отпечатки пальцев, после чего положила обратно вместе с парой брошюрок по электротехнике. Не снимая перчаток, она взяла пузырек с ядом, купленный накануне, и тоже сунула в чемоданчик. Потом застегнула пальто и, прихватив саквояж, вышла из номера.

Спустившись по черной лестнице, Агата вышла из отеля через служебный выход. Пройдя с полмили и оказавшись в торговой части городка, она зашла в телефонную кабинку, посмотрела на свои часики – было ровно восемь, – набрала местный номер и опустила монетку.

– Миссис Брейтуэйт, – сказала она в трубку. – Это Эвелин Кроули. – Она умело копировала речь подруги.

– Что стряслось, дорогуша? – спросила миссис Брейтуэйт.

– Мне нужна ваша помощь. Я только-только вышла прогуляться перед процедурой, как у меня дико схватило спину. Я с улицы звоню, из телефонной будки. Боль просто кошмарная!

– Лучше бы вам вернуться в отель. Сами дойдете?

– А вы не могли бы зайти в отель? Вы же знаете, я бы ни за что на стала жаловаться, но таких болей у меня еще не бывало.

– Не знаю, что и делать, дорогуша вы моя. У меня через час прием.

– Знаю, миссис Брейтуэйт. Я сперва позвонила в регистратуру, чтобы узнать, где вы. Они дали мне ваш домашний номер. И обещали перенести ваш прием на другое время.

– Раз такое дело, то я выезжаю, – ответила миссис Брейтуэйт. – Попробую взять такси, но все равно раньше чем через полчаса не ждите.

– Я вам так признательна! Тогда до свиданья. – Агата положила трубку и вышла из кабинки.

Дойдя до угла, она опустила в почтовый ящик письмо на имя Эвелин Кроули и отправилась дальше, в сторону Королевских бань.

Уолли Стентон нервничал. Он знал, что времени не остается, знал, что Флора не в состоянии держать язык за зубами и наверняка уже сказала остальным, что миссис Нил и есть пропавшая писательница. Эвелин Кроули так и не вышла вчера вечером, и договориться, что она приведет миссис Нил на встречу с предполагаемой кузиной, не удалось. Он послал Эвелин записку в номер, но и на нее пока не получил ответа.

И хотя в это утро Уолли занял позицию в холле отеля необычайно рано – обычно в это время он еще спал, – Агата мимо него не проходила. Он щедро заплатил коридорному, чтобы тот отнес ей в номер записку, но мальчишка вернулся и сказал, что стучал, но никто не отвечает. Объяснив, что записка эта страшно важная, Уолли отправил его за Флорой.

Нэнси Нил стояла в неглиже в своем номере перед высоким зеркалом и разглядывала собственную фигуру. Она не слишком похудела. Одиночество и тревога только усиливали аппетит. Арчи дважды удалось ей позвонить, и оба раза голос у него был какой-то затравленный и отрешенный. Шумиха, поднятая по поводу исчезновения его жены, колкие намеки и откровенные домыслы стоили ему дорого.

Он совершенно пал духом. Как Нэнси ни умоляла его позволить ей вернуться, он все-таки попросил ее задержаться в Харрогете как можно дольше, потому что страшно боялся прессы. Он не велел ей возвращаться ни домой, ни на службу, пока Агата не будет найдена. Но прошло целых две недели, и Арчи Кристи уже начал всерьез опасаться, что с женой в самом деле что-то случилось. Нэнси, видя, как на глазах рушится ее будущее, все-таки старалась как могла поддержать возлюбленного.

Последний раз оглядев себя в зеркале, она поклялась не есть жирного и сладкого. Потом оделась и отправилась пешком в Королевские бани на свои утренние процедуры.

Старший инспектор полиции Макдауэлл со своим коллегой, оба в штатском, вошли в фойе отеля «Гидропатик».

Сорокалетнему Макдауэллу на вид легко было дать все шестьдесят. Причем старообразностью этой он весьма дорожил: она помогала в работе и соответствовала авторитарному складу его личности. Он попросил портье позвать хозяина отеля, и последний тут же выбежал из своего кабинета навстречу представителям власти.