Повесть об отце

Малютину, безусловно, была известна деятельность самых первых ярославских социал-демократических кружков. Сам он являлся членом кружка Варакина и Лаптева. В газете «Северный рабочий», опубликовавшей в 1928 году статью А. Зайцева «У истоков большевизма», рядом с портретом рабочего-революционера В. Д. Варакина был помещен портрет отца.

После разгрома варакинского кружка возник новый социал-демократический кружок. Пропагандистом кружка стал И. П. Малютин. Вскоре и этот кружок был разгромлен ярославской полицией. О пропагандистской работе и аресте отца говорится в исторической части юбилейной-монографии «Красный Перекоп», вышедшей к 250-летию прославленного предприятия. В книге приведена выдержка из постановления губернского жандармского управления. В ней сказано:

После трех месяцев одиночки отцу предложили в течение 24-х часов покинуть Ярославль. Впереди ждала ссылка на три года в село Спасское Томской губернии и долгий период сибирских скитаний.

Сейчас, когда я пишу эти строки, вспоминаются слова отца, слышанные еще в давнем детстве, — слова о том, что он готов на любые муки, на смерть ради счастья людей…

В его сибирском дневнике есть такая запись:

Сибирские скитания

Тяжело отрываться от милой Волги, этой «колыбели русского романтизма», как назвал ее Короленко. Бесконечно долог и горек путь в ссылку, в значительной части проделанный на лошадях. Выехав из Ярославля в полдень на пароходе «Самолет», Малютины утром прибыли в Нижний Новгород. До вечера надо было ждать транспорта на Самару. Помню, моя мать рассказывала:

Проплыв мимо Казани, добрались до Самары, а оттуда до станции Чаны ехали уже в пропахшем воблой железнодорожном вагоне. Запомнился дальнейший путь в повозке по необозримой Барабинской степи. Прибыв на место, отец устроился на маслодельный завод.

С этими местами связаны впечатления о быте и нравах на молочных заводах, которые отразились в очерке Малютина «На молоканке». Послеоктябрьская редакция этого очерка заканчивается словами о том, что прошли времена, когда на сибирских заводах с их «непостижимой грязью, мухами, коптящими лампочками» температура молока измерялась пальцами грязных рук, — везде чистота, яркий свет лампочек Ильича, «птицей-тройкой несется Сибирь в светлые дали коммунизма».

Встретив 1905-й год в Череповце, куда он выезжал навестить близких, Малютин перекочевывает в Петропавловск и работает в конторе того же расползшегося по всей Сибири Датского экспортного общества. Население Петропавловска было пестрым. Татарских мечетей насчитывалось больше, чем русских церквей. Вокруг, в необозримых степях, обитали киргизы. Малютин любил один побродить по загородному простору, осмысливая великие события, происходящие в стране, предаваясь думам о народе, о поэзии.

В праздничные дни, нанимая конторских лошадей — выездную и рабочую, — Малютины с друзьями отправлялись верст за десять в поле или лес подышать свежим воздухом. Бухгалтер Петр Александрович Злыднев, бывший токарь Путиловского завода, увлекательно рассказывал о 1905 годе и превосходно читал Гоголя. Интересным собеседником был и Василий Андреевич Монин. Крестьянский сын, окончивший всего два класса сельской школы, он многого достиг при помощи самообразования, стал народным учителем, изучил несколько иностранных языков. Еще живя в деревне, Монин всю свою солидную библиотеку пожертвовал школе, открытой при его содействии и на его средства. Впоследствии в Сибири он стал крупным специалистом по маслоделию. В 1903 году в Москве вышел его поэтический сборник «Сибирские мотивы».

В Сибири, по выражению отца, он «стал настоящим врагом существующего строя». Примечательная веха отцовской биографии — жизнь в Кургане. Семья наша уже состояла из шести человек, работать приходилось с четырех часов утра: сперва принимать масло, а затем выдавать артелям принадлежности маслоделия. По работе приходилось соприкасаться с сельским населением. Он всемерно старался влиять на его политическое развитие. Пустые шведские и датские фляги, покупаемые крестьянами на заводе, начинялись разной нелегальщиной, в частности политической литературой 1905 года, журналами «Жупел», «Пулемет». Обнаружив по возвращении в деревню эту своеобразную «начинку», мужики с интересом читали запрещенную литературу.

Шла русско-японская война. Через сибирские станции проходило по сорок поездов в сутки. Дни и ночи, грохоча, проносились эшелоны с мобилизованными, снарядами. Бремя войны лежало на плечах народа.

С Курганом Малютин связывал начало своей литературной деятельности. Служил он у А. Н. Балакшина — организатора «Союза сибирских маслодельных артелей». И, хотя должен был с рассвета и до позднего вечера находиться на своем «рабочем месте» — в сыром подвале, ухитрялся выкраивать минуты для чтения и творчества. Балакшин издавал журнал-газету под названием «Народная газета». В ней среди деловых материалов — протоколов собраний, договоров и расценок на масло — печатались и стихи. С 1910 года в газете стали появляться стихи Малютина, призывающие к борьбе с невежеством и мраком, к братскому единению во имя лучшей жизни:

Ближайшим другом отца становится поэт Кондратий Кузьмич Худяков (1886—1921). В их судьбе, в духовном складе было много общего. Худяков также рано осиротел, в детстве его окружала та же старообрядческая среда, в школу он не ходил и одной зимы. Был самоучкой. Родился он недалеко от Кургана в деревне Островки. Во время работы на дальних пашнях каждую свободную минутку тратил на чтение. В 1906 году переехал в Курган, работал грузчиком, фонарщиком, печником, конопатчиком, приказчиком. Самостоятельно изучив кровельное ремесло, Худяков начал писать вывески и к 1910 году открыл маленькую мастерскую. От усиленной работы он плохо видел. Для литературы оставались только ночи и праздничные дни.

На квартире Худякова местные писатели читали произведения Пушкина, Лермонтова, Кольцова, Некрасова, Блока, Горького, горячо спорили, обсуждали собственные творческие опыты. Литературная деятельность Худякова началась в 1910 году. Он печатался в «Курганском вестнике», «Народной газете», барнаульской «Жизни Алтая», в альманахе «Пробуждение» (Суздаль), а накануне Великого Октября — в петроградской «Правде» и «Журнале для всех». Страстная любовь к поэзии, неиссякаемая энергия и упорная работа над собой за несколько лет превратили его в настоящего поэта.

Этому развитию помогало общение с друзьями-литераторами, среди которых был и Малютин. В своей статье «Забытый поэт старого Кургана» отец с сердечной теплотой рассказывает о дружбе с Худяковым [2]. В Кургане у Малютина завязалась переписка с Владимиром Короленко. В 1910 году он решился написать автору «Детей подземелья» и послать на отзыв свои вирши. Письмо было переправлено из Петербурга в Румынию, где тогда находился знаменитый писатель. Велика была радость поэта-самоучки, когда в Курган поступила весточка из Бухареста, датированная 24 мая 1911 года. В «Незабываемых встречах» рассказывается: