А. Блок. Его предшественники и современники

художественному творчеству применялся и к поэзии Блока, разного рода

упрощения, восходящие к такому подходу, продолжают существовать и по сей

день. С этой точки зрения необычайно важное значение имеет творчество

Блока, непосредственно связанное с событиями первой русской революции. Не

случайно общий сдвиг в советском блоковедении отмечен работами

Е. Р. Малкиной, посвященными послереволюционной публицистике Блока: эти

работы активно противостоят построениям В. А. Десницкого, в них

убедительно показывается все возрастающее значение для Блока проблем

революционных лет и в эпоху реакции. Исследованию взглядов и творчества

Блока непосредственно революционных лет посвящена работа Д. Е. Максимова

«Блок и революция 1905 года». Здесь произведена тщательная, кропотливая

сводка разнообразного, преимущественно неизвестного, не входившего в

научный обиход документального материала, поэтому исследование

чрезвычайно полезно для специалистов-литературоведов. Однако спорным и

односторонним представляется подход исследователя, его освещение этого

богатого и свежего документального материала.

Можно согласиться с тем выводом, к которому приходит Д. Е. Максимов в

результате рассмотрения обширного фактического материала: «Не приняв в

себя опыта первой русской революции и не развив его в себе, Блок не стал бы

великим поэтом»71. В какой-то степени факты говорят сами за себя, и иной

вывод едва ли был бы возможен без особого насилия над ними, без резкого

нарушения установившейся уже в советском литературоведении традиции. Но

освещать, осмыслять их можно разным образом. В самой итоговой

формулировке исследователя есть особый поворот, особое отношение к научной

теме: говорится о восприятии Блоком революционных событий, но не об

отображении их в его искусстве, о развитии отношения поэта к революции, но

не о движении его вместе с действительностью и ее противоречиями. Совсем

иной подход у самого поэта. В известном письме к З. Н. Гиппиус от 31 (18) мая

1918 г. Блок утверждал: «… нас разделил не только 1917, но даже 1905-й…»

(VII, 335). Акцент у Блока на самих событиях, и только в связи с ними

говорится о разном отношении к революции. Советское литературоведение,

разумеется, еще больше сосредоточивает внимание на этом основном моменте:

движении самой действительности и отображении этого движения в поэзии и

взглядах Блока. Естественно, что могут быть работы, посвященные специально

исследованию взглядов поэта на революцию. В работе Д. Е. Максимова реально

исследуются именно взгляды Блока на революционные события Однако и в

этом случае, очевидно, следует сопоставлять их с действительностью, — иначе

получится сводка мнений, но не диалектически сложная картина противоречий,

где действительное по-особому преломляется в творческом сознании и в

искусстве. Если же сводить только одно мнение, одно отношение с другим —

всегда возникает риск перекоса, односторонности, механического составления

71 Максимов Д. Е. Блок и революция 1905 года. — В кн.: Революция

1905 года и русская литература. М.-Л., 1956, с. 279.

«системы взглядов», отдельной от действительности и чуждой современности.

Особенно губителен такой подход при рассмотрении художественных

произведений — стихи, скажем, тут соотносятся не с жизнью, но с отношением

автора к реальным событиям. Получается так, что сами революционные

события в стихах не отображаются и роль их для автора сводится к тому, что

они «… способствовали изменению ряда его мыслей и взглядов»72. При этом

«ряд мыслей и взглядов», при одностороннем отборе, получается чуждым

реальной общественной борьбе, далеким от нее и выражающим непонимание

Блоком действительности, его идейную незрелость. Так, по Д. Е. Максимову, в

«Митинге» Блок принимает «революцию в ее стихии»; он хорошо к ней

относится, но ничего в ней не понимает, — делается вывод, что «… Блок ни в

1905 году, ни в позднейший период не мог подняться до уровня партийного

отношения к революции, до понимания революционной теории и тактики»73.

Исследуется только отношение поэта к действительности, — поэтому

предъявляется совершенно незакономерное требование к художнику: с точки

зрения сегодняшнего мировоззрения быть иным, не тем, кем он мог быть в

границах реальной борьбы и реальных отношений своей эпохи. Так Плеханов

незакономерно сопоставлял Толстого с Марксом и именно поэтому столь же

незакономерно отчуждал его от современности.

Систематически выявляя в стихах Блока о революционных событиях только

отношение поэта к действительности, Д. Е. Максимов составляет в итоге

сводку, систему промахов и ошибок Блока; органическим дополнением к этим

несовершенствам оказывается влечение к революции, т. е. опять-таки

субъективное отношение к действительности, но не мера ее понимания и

отображения в искусстве. Работа Д. Е. Максимова продолжает отделенные от

нее десятилетиями статьи В. А. Десницкого и решительно противостоит иным

традициям в изучении Блока. Она связана с основным направлением поисков

блоковедения только общим выводом о воздействии революции 1905 г. на

Блока, но вывод этот не вытекает из существа работы. Поскольку все

творчество Блока революционных лет истолковывается как ошибочное, то

получается так, что опыт революции усваивается Блоком помимо его

творческой практики, где-то отдельно от нее. Выступает опять «отношение»

поэта к действительности, независимое и от жизни, и от творчества.

Фактически выходит, что последующее творчество Блока отделено от его

поэзии революционных лет непроходимой чертой, противостоит ей.

Примечательно то, что в начальную пору советского блоковедения, в

20-е годы, когда вообще социальные истолкования искусства часто были

несколько упрощенными, все-таки исследователи не склонны были усматривать

в стихах Блока о первой революции только лишь ошибки и заблуждения.

Гражданский и поэтический подвиг Блока в эпоху новой революции еще был

актуальной современностью в 20-е годы; духовный опыт современников поэта

не допускал возможностей видеть в его прежнем творчестве специальные

72 Там же, с. 260.

73 Там же, с. 262.

маскировочные действия по сокрытию буржуазной сущности автора.

И. Машбиц-Веров в свое время писал: «… у Блока есть также исключительно

ценные стихотворения, посвященные революции 1905 года. Первую революцию

поэт приветствовал прекрасными и восторженными песнями. И зная эту

раннюю революционную поэзию Блока, по-иному воспринимаешь

“Двенадцать” и “Скифы”: они оказываются органическим продолжением

революционного творчества поэта»74. Ценно в такого рода суждениях

стремление выделить положительные начала в эволюции поэта; без этого

невозможна научная постановка вопроса — одностороннее собирание промахов

и ошибок писателя представляет собой «проработку». При «проработке» же

исключается соотнесение блоковского «пути среди революций» с русской

действительностью, русской жизнью начала века. Видеть закономерность в

пути поэта среди революций, само собой разумеется, не означает

игнорирования противоречий этого пути: напротив, только так вопрос о

противоречивости становится на реальную почву. Упрощенность ранних

трактовок поэзии Блока и состоит в некоторой прямолинейности,

недостаточности проникновения в специфические трудности блоковского

развития, его противоречия. Мы видели выше конкретное проявление общей

идейно-творческой незрелости Блока — стремление отделить свои

непосредственные интересы лирического поэта от общественной жизни, ставя

их рядом (но не противопоставляя их!). Естественно, что такое разделение