Сталинград: К 60-летию сражения на Волге

Гитлер закрыл совещание примерно следующими словами: «Русские на грани истощения своих сил. Сопротивление под Сталинградом следует оценивать лишь как местного значения. К ответным действиям широкого стратегического характера, которые могли бы быть для нас опасными, они больше не способны. Кроме того, северный фланг на Дону получит значительное подкрепление со стороны войск союзников. При этих обстоятельствах я не вижу серьезной опасности для северного фронта. В остальном надо заботиться о том, чтобы скорее взять город в свои руки, а не допускать его превращения во все пожирающий фокус на длительное время».

Совещание в Виннице имело цель нажать на 6-ю армию, чтобы она скорее взяла Сталинград. Во время совещания при высказываниях Гитлера Кейтель часто услужливо кивал головой. Йодль и другие участники совещания воздерживались от каких-либо высказываний.

Результатом совещания в Виннице было предоставление трех дивизий 4-й танковой армии в распоряжение 6-й армии при одновременном удлинении фронта 6-й армии на юг настолько, что теперь весь Сталинград вплоть до южных выступов города находился в районе действий 6-й армии.

В связи с вопросами, обсужденными в Виннице 12 сентября 1942 года, 6-ю армию посетил в конце сентября командующий армейской группировкой «Б» генерал-полковник фон Вейхс. Цель посещения: проверить условия и по требованию Гитлера скорее занять районы Сталинграда, находящиеся все еще в руках русских.

Генерал-полковник фон Вейхс вместе с сопровождающим офицером около 8 часов утра приземлился на аэродроме в 3 км западнее Голубинки. Там он был встречен мною, нач-ком штаба 6-й армии генерал-майором Шмидтом [41] и адъютантом полковником Адамом [42], а также комендантом аэродрома (майор авиации). У самолета стоял летный караул (1 унтер-офицер, 5 солдат). Отсюда генерал-полковник фон Вейхс и я с двумя офицерами для поручений полетели на двух самолетах «Шторх» в Гумрак к командному пункту I арм. корпуса.

От командного пункта дальнейшая поездка на вездеходе к передовому наблюдательному пункту 6-й армии на высоте у цементного завода, примерно в 3 км южнее Городище. Отсюда открывался вид на центральную и северную части Сталинграда.

Генерал фон Зейдлиц объяснял у стереотрубы тактическую обстановку, т. е. расположение собственных и русских передовых линий и распределение нашего и русского артиллерийского огня при наступлении на тракторный завод, которое длилось уже несколько дней.

Вслед за этим я лично разговаривал с генерал-полковником фон Вейхсом в блиндаже. После подробного изложения исключительно тяжелых условий борьбы в городе при все более упорном сопротивлении русских и наших ежедневных потерях, все больше снижающих боеспособность войск, я сказал в заключение примерно следующее: «К этому прибавляется веский фактор, что на пороге стоит зима. Прежде всего надо предусмотрительно подумать об обеспечении обмундированием, запасами и материалом всякого рода для строительства позиций, чтобы зима нас снова катастрофическим образом не застала врасплох, как в прошлом году. Но положение со снабжением такое напряженное, что мы теперь не получаем даже ежедневной обычной нормы, не говоря уже о дополнительной. И становится тем более необходимым, чтобы мы до наступления зимы заняли твердые и постоянные позиции и смогли бы выделить достаточно сильные резервы. Но особенно тревожным для меня является положение на моем глубоком фланге. Фронт, длиной в несколько сот км вдоль Дона, просто сам напрашивается на наступление русских, чтобы отрезать Сталинград, а может быть, и с более далекой целью. Поэтому теперь надо предоставить в распоряжение армии все, что может усилить ее, чтобы мы здесь, у Сталинграда, быстро справились и затем имели бы резервы для каждого необходимого случая».

Генерал-полковник фон Вейхс ответил примерно так: «Все это мне ясно. На это я указываю людям выше почти каждый день. Но предоставьте теперь эту заботу мне. Для вас важно сконцентрировать свое внимание на Сталинграде и взять весь город возможно скорее. Сколько я смогу при этом помочь, я помогу».

Под постоянным, настойчивым напором со стороны ОКВ атаки, пожиравшие все силы, продолжались, причем боеспособность воевавших в Сталинграде шести дивизий снизилась до боеспособности полков. В середине сентября они заняли южную часть города, в октябре — северную часть и достигли берега Волги. Средняя часть города с берегом Волги осталась в руках русских. Также и отдельные бои от дома к дому, продолжавшиеся до середины ноября, не приносили больше существенных результатов из-за упорного сопротивления русских и постоянных контратак. Наряду с этим с конца августа до конца октября постоянно продолжались нападения на Северный фронт армии между Волгой и Доном, чем сковывались стоявшие там силы (XIV танковый и VIII арм. корпуса) и частично вовлекались в бои.

Но самым существенным в этой ситуации было то, что примерно с середины октября, судя по результатам наблюдений на земле и с воздуха, русские готовились к наступлению как северо-восточнее Сталинграда на левый фланг армии (II арм. корпус) у Клетской и на примыкающую с запада 3-ю румынскую армию, так и южнее Сталинграда на 4-ю танковую армию. Было очевидно, что ведется подготовка к окружению 6-й армии.

Командование 6-й армии, в соответствии с мнением командиров корпусов, постоянно посылало донесения и свои предложения в штаб армейской группировки «Б»:

а) о вышеуказанных приготовлениях русских к наступлению;

б) о целесообразности прекращения бесперспективных и пожиравших все силы боев за оставшуюся часть Сталинграда; и в связи с этим:

в) о невозможности подготовить резервы для отражения ожидаемого наступления русских.

Командование армейской группировки «Б», разделявшее мнение командования 6-й армии, ничего, однако, предпринять не могло и пересылало следующие приказы и заключения ОКВ:

а) что ОКВ, в свете известного общего мнения о состоянии русских сил, не верит в опасность для Донского фронта в виде наступления русских;

б) что 6-я армия сама должна обеспечить себя резервами; что в остальном для Донского фронта союзников достаточно стоящих там резервов (в том числе 48-й танковый корпус с 22-й танковой дивизией и 1-я румынская танковая дивизия за фронтом 3-й румынской армии);

в) что в этом положении необходимо довести до конца наступление на оставшуюся часть Сталинграда, чтобы устранить этот фокус;

г) что в районах стратегического развертывания русских будет действовать в широком масштабе авиация.

При сложившемся положении снижение боеспособности дивизий принимало все более серьезный характер. Эту картину можно наглядно представить, вспомнив одну из бесед об этом между командующим армией и IIa [43] (дела начсостава). Примерно в конце октября или в начале ноября На доложил командующему в штабе армии в Голубинке следующее.

Полковник Адам: «В связи с тяжелыми боями в Сталинграде боевая численность пехоты действующих там 6 дивизий сократилась на 30 процентов. 5 саперных батальонов, приданных нам во второй половине октября и введенных в бой в качестве штурмовых батальонов, почти полностью разбиты. На пополнение из выздоравливающих, по сообщению из ОКХ, пока рассчитывать нельзя. Как должны боевые части при такой малой численности выстоять зиму?»

Ответ командующего: «Приготовьте мне, независимо от текущей сводки, обзор состояния личного состава армии для доклада в ОКХ. Соответствующую препроводительную я напишу сам. Кроме того, отныне при каждом важном вопросе ведения борьбы будет чаще, чем до сих пор, указываться на неутешительное положение с численностью войск».