Работники ножа и топора
Пили брагу с ночи до утра — ага!
Но какой-то гоблин выбежал из леса,
Сел за стол и заявил:
"Никогда с крутыми я не пил!"
Припев:
"Твои слова ненужный хлам!
Мы будем лучше пить и есть!
Твоя одежда сразу нам
Сказала нам, кто ты есть!
"Я и мой народ живем в горах!
Я парень — будь здоров! В своих кругах
Мне нельзя хамить и надо мной шутить,
Со мной нельзя играть!
Поверьте, я, как вы, умею обижать!"
"Послушай, гоблин, ты много болтаешь!
Молись своим богам!"
"Но я же как один из вас!"
"Не беспокойся, тебе отрежут голову, а потом отпустят!"
"Пидарасы!"
"Сюда явился гоблин сам!
И будет чем заняться нам!
Он не зря проделал путь,
В бочке с брагой ему тонуть!"
И наступил веселья час,
И гоблин в бочку с выпивкой попал!
И он выныривал не раз,
Но по макушке палкой получал!
Ночью воры влезли в музей
И один другому сказал:
"Ты брат, бери что хочешь, только скорей,
А я сгоняю пока в тронный зал, я мигом!"
Припев:
И остался вор один
Средь старинных скульптур и картин,
И видит он ту графиню, что с доблестным мужем
На картине,
Вся в нарядах,
В платье синем.
Вор, подумав, нож свой достал.
И графиню от мужа он отделил.
И с улыбкой графу сказал:
"Твою супругу я полюбил, не гневайся!"
Лишь только покинули воры музей,
Как с картины сошел разгневанный граф.
И в темном парке настиг он друзей,
Обидчика к дереву крепко прижал.
Ну что, попался, разбойник
Я тебя проучу!
Хотел, проклятый, меня разлучить ты с женой!
И в наказанье тебя я с собой утащу,
Навечно ты будешь у меня под ногой!"
Стоит графиня на картине,
Обнимает мужа своего.
И благородный граф
вдаль взгляд направил свой,
И плачет бедный вор под его ногой.
От козы пахло сеном и молоком,
На нее забрался пацан верхом.
У калитки сидели на лавочке несколько баб.
Без костей языки, уши — лопухи.
Куча сплетен и всяческой чепухи.
И пацан оказался слаб — начал их слушать!
Оказалось, что крестный у пацана —
После свадьбы своей он сошел с ума
И едва не повесилась баба его от стыда
Вот такая беда и теперь всегда
Держит в грязном хлеву мужика жена
Сеном кормит его она и отрубями.
И видит малыш как колышется слабо
Неяркая лампа в хлеву и рука
Сжимает замок и печальная баба
Сажает на цепь своего мужика.
А старуха, что в домике за рекой
Перед тем, как отправиться на покой,
Трех зятьев заколола
своей деревянной клюкой.
А у фермы живет паренек такой,
Что быка поднимает одной рукой,
Это ж надо, какой лихой! Нет его крепче!
И видит малыш как слепая старуха
Клюкой пригвоздила к стене мужика.
И как паренек богатырского духа
Под мышкой корову несет и быка!
Нет того, кто б в селе лесника не знал,
И в лесу деда этого не встречал.
Только вот чудака
никому из людей не понять!
Он зверей собирал, говорил, играл,
Он их понимал и всегда считал —
Может заяц похожим стать на человека!
И видит малыш: замечательный танец
Танцует с животными дед у холма.
И как человеком становится заяц
На этом бедняга свихнулся с ума.
Скрыть печаль свою стараясь,
Палач нахмурил лоб сердито.
Но трактирщик понял —
Сердце палача разбито.
"Не привык таким я
Здесь тебя, приятель, видеть!
Что стряслось, скажи мне!
Клянусь, лишь дьявол мог тебя обидеть!"
Припев:
"Правосудию я верил,
Но теперь в нем нет мне места!
Умерла моя подруга детства!
Палача невеста!"
От меня она скрывала
Свои жуткие мученья.
Толпа вокруг кричала,
Им хотелось развлеченья.
Жизнь — игра со смертью!
Где святость — там и грех!
Бил ее я плетью,
Хотя считал ее я лучше всех!
Слово "ведьма" вызывало
В людях злобу и жестокость!
На костре она сгорала,
И душа ее летела в пропасть…
Вечером к столу мастер пригласил
Верного слугу и его спросил —
"Сколько раз ты, встречая моих гостей,
никого никогда за дверь не провожал?
И ты поймешь теперь, что я в тайне держал.
Припев:
В те дни, когда я в настроении бываю,
Сидя у огня, черепа перебираю"
Преданный слуга улыбнулся тут:
"Я любил всегда свой нелегкий труд!
По ночам сижу, за ножом слежу,
Фигурки вырезаю из костей,
С ремеслом дружу, обожаю гостей!"
Припев.
Все те, кто не прочь
поразмять немного кости —
Вас ждут в эту ночь —
мастер приглашает в гости!