Наше послевоенное (СИ)
Наше послевоенное (СИ) читать книгу онлайн
Эта книга - рассказ о моем послевоенном детстве, похожем на детство миллионов детей, родившихся в конце сороковых, в начале пятидесятых годов. Для современного молодого поколения середина прошлого века доисторический период: у нас не было компьютеров и DVD плееров, мы не смотрели мультиков по телевизору, да и телевизоров не было. Не было не только памперсов, но и колготок, а собственная ванна и телефон (простой, не сотовый) имелись только в привилегированных семьях. Но технический прогресс не изменил души ребенка, и то, что казалось обидно тогда, обидно и сейчас, и если мы радовались стакану газировки, то сейчас дети радуются бутылочке кока-колы, и думается мне, что название напитка, вкупе со всем остальным, не важно. В моем детстве необычна только география места жительства нашей семьи: от Владивостока до Батуми.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
- Твоя мама работает, она хоть что-то в жизни видит, она уважаемый человек, врач, а у мамы одна только кухня.
Я удивлена. Оказывается, мы обе с Зойкой недовольны судьбами своих матерей.
В параллельном классе учится мальчик - Валера Данильченко, аккуратный припомаженный еврейский мальчик, единственный сын у матери, которая растит его без отца. Валерка- подружка многих девочек, в том числе и Люды Вергулис. С мальчишками он не дружит - их игры и манеры чересчур грубы для него, он настоящий маменькин сынок.
Но оказывается, ему мало быть подружкой, он хочет быть другом.
Он часто на переменах трется возле нашей троицы, но я воспринимаю это как тягу к общению, думаю, что ему просто скучно, он ищет интеллектуального общения.
Но Зоя думает, что он трется возле нас из-за меня и оказывается права.
Через некоторое время Люда, которая сидит на уроке физики сзади меня, шепчет мне в спину:
- Валера ищет такую девочку как ты, чтобы дружить с ней.
- Пусть ищет,- ответила я, гордо тряхнув головой,- но я неповторима, и навряд ли он найдет.
Люда хмыкнула, сомневаясь в моей неотразимости и неповторимости, но спорить со мной не стала, чтобы не навредить своему протеже.
В школе открыли кружок художественной самодеятельности, режиссером юноша из выпускного класса Юра. Фамилии я не помню.
Мы ставим какой-то спектакль, где я играю старую деву-учительницу, довольно мерзкий типаж. Репетируем мы, репетируем, но дело ни с места, и мы начинаем репетиции другой пьесы - сказки Андерсена "Снежная королева".
Королеву играю я и Зоя, Юра человек серьезный и делает спектакль сразу с дублерами.
Не помню кто играл Герду, кажется Лариска, во всяком случае, она там подвизалась.
Валерка Данильченко тоже посещал наши занятия.
Один раз Юрка после спектакля взял меня под руку, и мы некоторое время прогуливались вдоль школы. Юрка рисовался передо мной, говорил о своей артистической душе, об отсутствии понимания, о разочаровании в женщинах ( было ему 18 лет).
Мне было весело от его разочарований в таком юном возрасте, я была глупая пятнадцатилетняя девчонка, еще ни в кого не влюбленная. Про Юрку сплетничали, что у него связь со взрослой женщиной, может быть из-за нее у него разочарования?
Мне было неловко ходить с парнем под ручку, и я во время разговора только и ждала, когда он меня отпустит. Потом он вернул меня коллективу в лице Зойки и Валерки со словами:
- Не буду портить тебе репутацию.
Это меня добило окончательно, я тихонько надувала щеки, чтобы не рассмеяться вслух.
Я поняла, наконец, что имела в виду Зойка, которая говорила,- Ну, Юрка, он же трепло.
Но Валера обиделся на Юру. Видимо, Юра знал о Валеркиных чувствах ко мне и так с ними не посчитался.
Но я сочла это нормальным - не распространяйся про свои чувства, не будешь в дурацком положении.
Все наши репетиции, как ни странно, кончились спектаклем - в мае мы сыграли "Снежную корову" перед школьниками в летнем театре в пионерском парке.
Вход был бесплатный. Но пускали не всех, хулиганистых на вид мальчишек не пустили.
Расположенный в Пионерском парке Летний театр представлял из себя сцену, перед которой было пространство, заставленное скамейками и отгороженное ажурным деревянным забором. Отвергнутые хулиганистые зрители бросали через забор на сцену мелкий гравий и орали что-то оскорбительное.
У меня на сцене оказался крупный недостаток - я говорила очень тихо, не то, что во время болтовни на уроках, и меня было плохо слышно из зала.
Правда Зойка Меликян, добрая душа, меня утешила:
- Слышно было тебя плохо, -сказала она,- зато ты держалась как настоящая королева.
Выступление было в воскресение, и мама тоже ходила с нами.
Ей и сказал Валера, потирая нервно руки:
- Давайте уйдем с черного хода, а то вдруг они нас побьют.
- Ну уж нет, будем мужественными и уйдем с высоко поднятыми головами, -возразила мама, которой во всяком случае не грозило быть побитой.
На обратном пути с нами тихо шел Зойкин Павлик.
Он всегда так: появлялся неожиданно, пристраивался к Зойке, и молча шел рядом.
Но мама вдруг увидела на его шее пятно и тут же пристала к нему:
- Мальчик, это что у тебя на шее? Это очень похоже на лишай. Лишай заразный, его надо лечить, сходи к врачу.
Каково было парню, который шел рядом с объектом своих воздыханий?!
Я пыталась дать маме знак, чтобы она была поделикатней, но разве ее остановишь!
Наконец Зойка и Павлик свернули в сторону, я и мама пошли прямо.
- Ну мама, что ты пристала, опозорила парня. Это же Зойкин кавалер, тот самый.
И мама решительно сменила тему разговора.
- А кто этот мальчик, который хотел улизнуть с черного хода, такой трусишка?
- Валера Данильченко из параллельного, а что?
И подумав немного, я добавила:
- Хочет со мной дружить,
- Что...?- Мама даже остановилась в изумлении.
Ее изумление было мне понятно: Валера был аккуратный чистоплотный мальчик, но он был уныло некрасив.
И подумав, добавила:
- Зато не опасно.
Я хмыкнула, и больше мы к этой теме не возвращались.
В следующем спектакле королеву сыграла Зоя.
2 августа. Опять дождь. Опять прощай тренировки.
3 августа
Прочла Голсуорси "Первый и последний". Во второй раз, и оба раза потрясающее впечатление.
9 августа 1962 г.
Сегодня после тренировки у меня какое-то раздраженное состояние. Такое настроение меня всегда гнетет и если я одна, я стараюсь поскорее выйти из него и успокаиваю себя как могу. Но это не так-то легко. Сегодня я, подумала, что у меня портится характер и это очень нехорошо.
Я начинаю свысока относиться к людям. Все меня в них раздражает, я вижу только плохие стороны человека.
Трудно так жить. Хочется найти точку опоры и судить о людях и их поступках одинаково, без всяких колебаний. А у меня какая-то раздвоенность.
Я как будто и осуждаю человека в душе и в то же время оправдываю его. Поэтому я путаюсь и стараюсь никогда не вмешиваться в чужие дела и не высказывать своего мнения. Когда мне говорят что-нибудь плохое о человеке, я всегда ищу в мыслях причины, вызвавшие тот или иной его поступок, и оправдываю его. Это когда говорят о незнакомых. А когда о знакомых, тут все решает, как я сама отношусь к ним.
11 августа
Вчера я выдрала себе зуб. Рана и челюсть все еще очень сильно болят, поэтому я на тренировки не пошла.
14 августа
Прискорбно сознаться. Но две тренировки в день меня очень утомляют
А когда приходишь домой, то и тут нет покоя. Почти совсем ничего не успеваю читать. Впрочем недавно прочитала Голсуорси - "Путь святого".
Я люблю Голсуорси гораздо больше, чем Джека Лондона и даже больше Диккенса.
Мне понравилась мысль, высказанная одним из героев:
- Все, что мы делаем, не является ошибочным до тех пор, пока результат не покажет, что мы ошибались.
Мама покупала свежее мясо на рынке. Мороженое мясо, которое в изобилии продавалось в магазинах, в нашей семье считалось несъедобным. По воскресениям я ходила с мамой на базар и помогала нести ей продукты.
Из мяса варились щи - ни борща, ни супа мама не любила. Щи назывались ленивые, ели их без сметаны.
На второе подавалось вареное мясо из супа и салат из помидоров и огурцов с зеленью, политый растительным маслом.
Приходя с тренировки, я кидалась на еду как зверь и мне до сих пор кажется, что ничего вкуснее я не ела.
Иногда покупали цыпленка и несли его вниз головой с базара. Потом кто-нибудь из знакомых соседских мужчин рубил ему голову, и мы готовили чахохбили или сациви. Бабушка пекла на керосинке блины, делала вареники с творогом, в чуде пекла яблочный пирог, в общем без газовой плиты и горячей воды, без всяких условий готовили очень вкусно.
Еда в нашем доме была на первом месте.
Помимо Зои, Заруи и Софы я, после того, как мы переехали, много общаюсь еще с Маней Альберташвили, тоже моей одноклассницей, она живет в доме напротив, и мы часто вместе ходим в школу.