Восходитель

Возьмем некоторые из утверждений г-на Кантвелла:

1. «...Жестокие ссоры между русскими и англичанами после отъезда сэра Джона Ханта...» Вплоть до моего отъезда с тремя спутниками не было ничего даже напоминающего ссору я справился У нескольких оставшихся членов экспедиции, и они категорически отрицают, что это имело место впоследствии.. По общему признанию, члены британской части экспедиции были обеспокоены откладыванием отъезда из базового лагеря у ледника, что объяснялось задержкой с прибытием вертолетов.

2. «...Бесчисленными небольшими, но тонкими способами русские уклонялись от выполнения условий соглашения».

Это чрезвычайно тенденциозное замечание создает очень несправедливое впечатление о вероломстве со стороны наших советских товарищей.

В любых планах, составляемых задолго до их осуществления, следует ожидать изменений и незначителъных отклонений. Некоторые из пунктов, согласованных в Москве в декабре, оказались измененными, когда мы прибыли в июне следующего года в Душанбе (в 2000 милях от Москвы в самоуправляющейся республике). У меня есть основания полагать, что наши русские друзья так же сильно сожалели об этих изменениях, кан и мы.

Только подозрительно настроенные люди могут вкладывать в это иной смысл.

Например, «место расположения базового лагеря было таинственным образом изменено». А причина состояла просто в том, что пилоты русских вертолетов посчитали небезопасным приземлятьсяв месте, первоначально намеченном во время переговоров в Москве. Кстати сказать, вертолеты использовались в этом районе и в подобной местности впервые, и я хотел бы отдать должное мужеству, мастерству, сотрудничеству и находчивости пилотов...».

Так методично, пункт за пунктом, Хант восстанавливал истину. В конце он писал:

«Конечно, у нас имелись существенные различия в идеологии, но очень многое высказывалось и воспринималось искренне и с хорошим чувством юмора. Одной из целей совместной экспедиции являлось предоставление возможности для обмена мнениями, и я смею утверждать, что в этом плане она была вполне успешной... Ни один из моих спутников не разделяет горечи, подразумеваемой словами Вашего обозревателя.

Я хотел бы отметить, что первопрохождение на пик Содружества четырех британских и двух русских альпинистов явилось выдающимся примером гармоничных взаимоотношений, правда, этому восхождению в книге уделяется мало внимания, поскольку д-р Слессер не принимал в нем участия.

Из Эдинбурга в СССР пришло письмо от матери Смита: «Мой дом небольшой, и живу я не богато, но, знайте, у меня всегда найдется место для одного-двух советских альпинистов».

Вернемся, однако, в август 1962 года, в экспедицию «Спартака».

Руководителем восхождения на пик Коммунизма по грузинскому пути, задуманному ранее для полной акклиматизации и отбора сильнейших для стены, Абалаков назначил Мишу. 8 августа на высоте 7290 метров трое восходителей почувствовали слабость и спустились в пещеру, вырытую ранее на высоте 7050 метров. С Мишей остались Константин Клецко, Джумбер Кахиани, Ясен Дьяченко и Петр Скоробогатов, занимавшийся киносъемкой штурма.

Снег был тяжелый, глубокий. Поминутно менялись лидеры, бьющие след. Вот, наконец, и вершина. Миша поднялся на нее вторично. 12 августа группа вернулась в базовый лагерь...

Разбор восхождения и обсуждение дальнейших планов позволили назвать окончательный состав. стеновиков Виталий Абалаков, Михаил Хергиани, Константин Клецко, Джумбер Кахиани. «Старых абалаковцев» в этой группе представлял только сам Абалаков. Как показал медосмотр все четверо обрели отличную спортивную форму.

17 августа после пятидневного отдыха штурмов ан группа в сопровождении двух наблюдателей вышла под стену и... просидела там целую неделю. Случилось то, чего боялись: на Памире разразилась дебывалая непогода. Снегопад шел днем и ночью без перерыва с 17 по 25 августа. Стена была затянута от верха до основания; лишь 25 числа открылась на полчаса, поразив своим угрожающим видом. Почти все эти дни гремели лавины, заволакивая лагерь снежной пылью. Чтобы стена очистилась и подпустила к себе, надо было ждать, наверное, с десяток дней. Сроки были упущены. Рискнуть пробитьсн сейчас, надеясь на случайность? Нет, Абалаков на авось ходить не любил. Он принял трудное решение: отойти. Миша не стал спорить, хоть было чертовски обидно: столько усилий затрачено зря, больше месяца гнулись под тнжелыми рюкзаками, работали по двенадцать и более часов в день. Конечно, надо было раньше заняться стеной и не делать обычного восхождения.

На фоне скромных результатов спартаковской экспедиции восхождение группы Льва Мышляева по северовосточной стене пика Революции было воспринято почти как сенсацин. Вот уже несколько лет подряд Лев успешно доказывал, что его подъемы в классе технически сложных восхождений лучшие в СССР. Теперь он стал чемпионом страны в другом классе высотном.

В альпинистской «табели о рангах» Лев стал значиться номером первым. Это признавали все. Это признавал и Тигр скал. Но скалолазного Олимпа Тигр никому не собирался уступать. После памирской экспедиции он выехал в Крым и выступил на всесоюзных соревнованиях скалолазов, проводившихся, как всегда, на глазах сотен зрителей. На девяностометровой скале Крестовой в Нижней Ореанде он был недосягаем.

Команды выходят из игры

21 декабря 1962 года, отвечая на вопрос болгарской газеты «Эхо» о, предстоящих планах, Миша писал: «В 1963 году думаю сделать первопрохождепие на Ушбу по западной стене, а на Тянь-Шане высотный траверс пика Победы». Он помнил свой долг.

Однако тянь-шаньские дела пришлось вновь откладывать. Обеспокоенное несчастными случаями во время экспедиции грузинского Альпийского клуба по подготовке молодых высотников, спортивное руководство республики опасалось новых жертв.

Март подарил ему дни приятного общения с Норгеем Тенцингом: гостивший в СССР покоритель Эвереста заехал на Кавказ. Вот и встретились Тигр Скал с Тигром снегов. Коренные жители гор, они легко понимали друг друга. Мише казалось, что он давно знает этого человека.

Тенцинг улыбался мягкой, почти женской улыбкой, сверкая белыми рядами зубов. Много стран посетил покоритель Третьего полюса, много видывал всяких приемов, но, наверное, не было слаще простому горцу, чем посидеть в доме простого горца. Он принял приглашение побывать в гостях у Иосифа Кахиани, вернее в доме его родителей в селении Тегенекли. Стоя во дворе, шерп залюбовался красивым видом: снежные вершины, как три вулкана, стояли в проеме ущелья Адылсу пик Гермогенова, Чегет-Кара, Джантуган. Потом зашел в коровник:

Хочу взглянуть, как вы держите скот.

Корова беспокойно косилась на гостя, нервно переступая ногами. Тенцинг погладил коровьи бока, шею, почесал за ушами. Животное успокоилось.

Не могу понять: сейчас я имею новый дом в Дарджилинге, а меня тянет к старому в долине Кхумбу. Я тоже держу корову, лошадь, собак.

Зайдя в дом, шерп заинтересовался печью, из чрева которой выныривали румяные хачапури. Двух комфорочная печь с духовкой казалась ему верхом изобретательства: жаркая, удобная, экономная. Такую бы в Дарджилинг.

Развернулось застолье. Пошли задушевные разговоры. Было хорошо. Потом зазвенела пандури, грянули песни, танцы. Почувствовав себя в родном краю, бросился в пляс и гость. Он семенил по кругу, быстро перебирая ногами, при этом пел и в тант звонко хлопал в ладоши.

...Вместе с другими альпинистами Тигр Скал сопровождал Тигра снегов на Эльбрус. Великий восходитель шел на высшую точку Кавказа, желая выполнить просьбу своей дочери Нимы побывать на этой вершине.

Пурга, затянувшаяся на несколько дней, сорвала восхождение.

Религиозный шерп не имел привычки обижаться на вершины. Взошел, не взошел такова воля провидения. Он видел в вершинах не кучу камней, а нечто одухотворенное. Шесть раз он поднимался на Эверест, и шесть раз вершина не принимала его. Но он не роптал, он терпеливо ждал, ждал с надеждой. лишь в седьмой раз вершина была милостива и пустила к себе.