Бейкер-стрит на Петроградской

Олег, как римский старожил, ведет меня в злачное место — ресторанчик для актеров. Янковского сопровождает переводчица по имени Ира. И эта Ира, которая совсем недавно приехала из Москвы, где ела все подряд, теперь рассуждает так:

— Я хожу в этот ресторан только потому, что здесь дают мясо коровы, которая не знала, что ее убьют.

— Что это означает? — недоумеваю я.

Оказывается, если корова знает, что ее убьют, то ее мясо наполняется какими-то ядовитыми веществами... Короче говоря, мы ели мясо, причем мясо «тар-тар», то есть практически сырое, и ели с полной уверенностью, что корова не знала, что ее убьют.

Моя гостиница находилась рядом с Ватиканом. На следующее утро я отправился на площадь Святого Петра, до отказа заполненную народом. Был день Иоанна Крестителя. Шел дождь...

Еще Бернард Шоу сказал: «Не бывает плохой погоды, бывает плохая одежда».

Какие-то добрые люди пустили меня под свой зонт, и я остался на площади дожидаться приезда Папы Римского. Будто какая-то таинственная сила удерживала меня на том месте.

Вдруг на площади появляется белый «фиат», который я поначалу спутал с «жигуленком». Из «жигуленка-фиата» выходит Иоанн Павел Второй. Его появление привело в восторг итальянцев, теснившихся вдоль узкого коридора, ограниченного металлическими переносными заборчиками.

Через живой коридор из паломников Папа идет по направлению к собору Святого Петра. Он шутит, все смеются. Я стою тут же, у барьера. Та же таинственная сила подталкивает мою руку для приветствия, и в ответ я получаю... рукопожатие самого Римского Папы!

Таким загадочным образом, случайно оказавшись в Риме, в Ватикане, на площади Святого Петра, я был удостоен прикосновения понтифика, еще и в канун своего дня рождения!

На следующий день Олег пригласил меня в гости к какому-то режиссеру, у жены которого тоже были именины. Так, празднуя день рождения жены некоего режиссера, имени которого я до сих пор не знаю, я одновременно отпраздновал и свой собственный.

А начиналось все в Милане. Там проходил ежегодный телерынок «МИФЕД», куда Гостелерадио отправило меня «торговать» «Холмсом» и «Пиковой дамой». Там же представители итальянской экспортной телеорганизации «САЧИС» предложили мне отправиться в Рим, где я смог бы ознакомиться с их каталогом и отобрать (о, иллюзии!) что-нибудь для советского телевидения.

Я и не предполагал, что эта деловая поездка превратится в путешествие поразительное и, как вы уже видели, невероятное.

По приезде в Рим в ресторане «Два вора» был устроен торжественный обед для представителя советского телевидения в моем лице. Нам торжественно сообщили, что будут поданы какие-то особенные спагетти, очень редко встречающиеся в Италии.

«...Это первое блюдо. А вторым будет „осенняя роскошь" — жареные котлеты, но что это за котлеты, вы узнаете позднее», — многозначительно произнес распорядитель банкета.

О таинственный город Рим! Спагетти, обещающие экзотическое наслаждение, оказались самыми обыкновенными пельменями, а «осенняя роскошь» не оставила ни малейших сомнений в том, что и в Италии растут белые грибы. Правда, пожарены они были не так, как мы их жарим, разрезая на кусочки, а целыми стейками. Так в римском ресторане «Два вора» я встретился... с русской кухней.

Удивительные случаи происходили со мной и потом, когда я бывал в этом городе. Здесь ничего не бывает просто так. В любом обстоятельстве видится смысл. Идешь по нему и как бы сдаешь экзамен по архитектуре, живописи, истории.

Потому Рим для меня навсегда останется городом, полным тайн, городом древним, святым и Вечным!

НАЗАД - К ХОЛМСУ!

После «Собаки Баскервилей» наши телезрители, словно сговорившись, вспомнили «Знак четырех».

Идею четвертого фильма о приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона подала одна из поклонниц мифических английских джентльменов, вопрошавшая в своем письме: «Неужели Шерлок Холмс был женоненавистником?!»

Вспомнился «Скандал в Богемии» — о печальной и неразделенной любви Холмса к оперной певице Ирэн Адлер. «Знак четырех» обрел нужный смысл, ибо в нем доктор Ватсон женится, а главное, после женитьбы покидает квартиру на Бейкер-стрит и расстается с Холмсом.

Замечательное завершение сериала! — подумал я.

Вновь застучали молотки в павильоне, собирая квартиру Холмса из элементов, которые семейство Капланов предусмотрительно хранило на складе.

Съехались актеры, соскучившиеся по «старой доброй Англии», — Ливанов, Соломин, Зеленая, Брондуков... Вошли в готовую декорацию, как в родной дом после кругосветного путешествия, расселись по креслам и облегченно вздохнули.

Актерский ансамбль пополнили Сергей Шакуров, Павел Кадочников, Катя Зинченко, Георгий Мартиросян, из «Пиковой дамы» перекочевал Виктор Проскурин.

Самыми трудными оказались съемки погони паровых яхт по Темзе, то есть по Неве. Единственная точка, с которой Нева отдаленно напоминает Темзу, находится возле Большеохтинского моста, или, как он раньше назывался, моста Петра Великого. Модерн начала прошлого века, плавные очертания кованых пролетов.

Трудности возникли и с плавсредством. Паровых яхт, которые описывал Конан Дойл, и след простыл, их нет. И нужно было нам не одну, а целых две. Семейство Капланов вместе со своим помощником Мишей Суздаловым (ныне успешным художником-постановщиком) преобразовалось в конструкторское бюро — чертили трубы, мачты. Что вышло — смотрите на экране.

Сергей Шакуров — печальный и трогательный злодей с загадочных Адаманских островов, его слуга-дикарь в исполнении нашего «штатного» ленфильмовского массовочника Юры Серова были украшением этих эпизодов.

Удалась и финальная сцена, в которой Ватсон покидает дом на Бейкер-стрит. Завершение получилось грустное и торжественное.

Но зрители вовсе не помышляли сдаваться... Их письма продолжали сыпаться в студийную канцелярию.

«...Вы нарушили стиль собственных произведений. Нельзя кончать серию фильмов о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне (я подчеркиваю — и его друге докторе Ватсоне) на такой безнадежной ноте. Это противоречит творчеству Конан Дойла!..»

«...Мне было очень жалко Холмса в конце потому, что доктор Ватсон женится, а он — нет, и остался один, без друга. А самое плохое — это остаться без друга... Не бросайте Холмса в одиночестве (я даже плакала в конце). Ведь есть столько интересных рассказов...»

Но особенно меня поразило письмо из Баку.

«Здравствуйте, товарищ Масленников!

Пишем вам после четвертого показа „Сокровищ Агры“. Судя по постановке фильма, вы, товарищ Масленников, собираетесь завершить работу над этим телесериалом. Это нечестно и несправедливо! Вы не имеете права этого делать!!! Если уж взялись за дело, то доводите его до конца! Заявляем вам, что зрители не успокоятся до тех пор, пока вы не поставите все „Записки о Шерлоке Холмсе". Мы будем посылать письма до тех пор, пока вы не сдадитесь и не согласитесь работать дальше над сериалом. Дарите нам и дальше счастье и радость!

С уважением, ДШХ (друзья Шерлока Холмса), ДДВ (друзья доктора Ватсона)».

Чего только не было в этих письмах! И требовательный тон, и угрозы, и советы. Кто-то предложил снять фильм «Шерлок Холмс в Одессе», прислали даже сценарий...

Надо сказать, что моя работа над «Холмсом» очень напоминала работу Конан Дойла над своими рассказами. Как известно, он не собирался так много писать о Холмсе. Но первые истории стали настолько популярными, что народ требовал продолжения. Даже королева Виктория лично выразила писателю неудовольствие за то, что он утопил своего героя в пучине Рейхенбахского водопада. А на улицах Лондона можно было видеть странное зрелище — толпы протестующих людей с черныши плакатами: «Конан Дойл — убийца!»