Батальоны идут на запад

Громадную роль при преследовании играла инициатива командиров подразделений, вплоть до самых мелких. Зачастую прорыв взвода или роты в глубокий тыл противника оказывал решающее влияние на выполнение задачи всем полком.

18 сентября противник попытался задержать полк перед шоссейной дорогой Полтава - Шишаки. Комбат Мыльников немедленно бросил в обход 3-ю роту старшего лейтенанта П. В. Алекшенкова, усиленную взводом противотанковых ружей лейтенанта М. Г. Насонова. Петр Васильевич Алекшенков действовал очень грамотно. Стремительно обойдя фашистов с тыла, неожиданно для них ворвался в деревню Ландыри, что на Полтавском шоссе. Особо отличился в этом бою рядовой Василий Иванович Никитин. Забравшись на чердак дома, где была оборудована вражеская огневая точка, он подорвал гранатами пулемет вместе с расчетом. В короткой схватке противник в Ландырях был уничтожен, и вскоре весь 1-й батальон, а за ним и полк вышли на дорогу Полтава - Шишаки.

На следующий день эта дорога осталась далеко у нас в тылу. 1-й и 3-й батальоны освободили деревни Надежда и Лозовка, но на восточном берегу неширокой речки подразделения вынуждены были залечь из-за сильного артиллерийско-минометного и пулеметного огня. Мне пришлось выйти в боевые порядки. Из прибрежного осинника осмотрел местность. Сама по себе речка не преграда, но берега у нее топкие, с густыми прибрежными зарослями, в которых умело замаскированы огневые средства фашистов.

Вызвал Мыльникова и Кулемина, приказал выделить по роте из каждого батальона, развернуть цепь и предпринять боевую разведку на максимально широком фронте. Вряд ли фашистский отряд прикрытия располагает таким числом орудий, минометов и пулеметов, которые позволяют плотно прикрыть огнем все подступы к реке. Там, где разведка обнаружит брешь в обороне, комбаты должны тотчас сосредоточить основные усилия.

Наши предположения оправдались. Противник, пытаясь задержать силовую разведку, проводимую сразу на широком фронте, во-первых, вскрыл свою огневую систему, а во-вторых, сам показал ее слабые места. В батальоне Мыльникова успешно воспользовались последним обстоятельством. Слабо прикрытый огнем участок берега обнаружила рота старшего лейтенанта М. К. Свиридова. Взвод лейтенанта Г. И. Морозова с ходу форсировал в этом месте речку и захватил господствующую высоту на ее западном берегу.

Поддерживавшая роту 45-миллиметровая пушка была подбита, но ее расчет во главе с сержантом Александром Мелехиным переправился вслед за взводом Морозова, в рукопашном бою захватил вражеское орудие и открыл огонь по врагу.

Вслед за взводом Морозова и ротой Свиридова здесь переправился весь батальон Мыльникова. Сопротивление противника было сломлено и на этом рубеже.

20 сентября полк вышел к деревням Песчаное, Потеряйки, Фадеевка, Жовтневое, с боем овладел ими, но дальше продвинуться не смог. Фашисты вели сильнейший огонь с заранее подготовленных позиций. Их оборона располагалась на высокой насыпи железной дороги Миргород - Полтава и занимала цепь опорных пунктов вдоль нее - железнодорожную станцию Бра-тешки, Шкарупи и разъезд Жовтневое. За железной дорогой, в 8-10 километрах к юго-западу, лежала Решетиловка - районный центр и крупный узел шоссейных дорог. Стремлением удержать его в своих руках как можно дольше и объяснялось, видимо, ожесточенное сопротивление противника.

Бой шел всю ночь, напряжение нарастало. Каковы силы противника, какова их группировка? Пока что мы оставались в неведении, штаб дивизии тоже мало чем мог помочь. Полковник Кожушко сообщил данные авиаразведки: противник производит перегруппировку. И это - все. Показания пленных, захваченных вчера в 8-10 километрах восточнее этого рубежа, ничего не проясняли. А новых пленных нет. Я "нажал" на старшего лейтенанта С. И. Бобрикова и его разведчиков, потребовал добыть "языка". И немедленно! Под утро Бобриков позвонил на КП:

- Есть "язык". Сейчас будем у вас.

Спустя полчаса мы уже допрашивали пленного, а взявший его боец сидел передо мной. Это Володя Синев - сын полка. Я уже рассказывал о нем в главе, посвященной боям на Ловати. За минувшие 8 месяцев Володя повзрослел, хотя говорить о солидности, конечно, рано - не такие его годы.

Помню, вечерком, перед отправкой полка на фронт, явился он ко мне с приятелем - таким же мальчишкой. Встали - руки по швам, плечи развернуты, подбородки вздернуты (кто-то научил). Володя доложил:

- Синев Владимир Семенович и Сосин Анатолий Михайлович, деревня Бехтярево Киржачского района. Желаем добровольцами. В ваш полк, товарищ командир.

- Сколько лет от роду?

- Четырнадцать. А ему, - кивает на Сосина, - тринадцать.

. - Кто научил рапортовать?

- Лейтенант Китаев, - простодушно сознался Володя. - Мы с ним, с Владимиром Васильевичем, договорились.

- О чем?

- Обо всем. Мы уже второй день состоим при взводе пешей разведки.

Ну, ладно, думаю про себя, вашему покровителю я "выволочку" сделаю в служебном порядке. А что вам-то ответить? Очень уж симпатичные хлопцы, не хотелось обижать.

- Матери-то вам разрешили идти на войну?

- Так точно! - дружно ответили оба.

- Ладно, говорю. - Приведите матерей, сходите в райвоенкомат. Если ваши мамы дадут согласие, если согласится военком, зачислю вас в полк.

Мальчишки сразу как-то сникли, бочком-бочком выбрались из землянки и больше не появлялись. Полк выступил на фронт. Много дней спустя помощник начальника штаба по разведке старший лейтенант Бобриков доложил мне, что надо бы зачислить мальчишек на довольствие, внести в списки.

- Каких мальчишек?

- Тех, из Подмосковья. Синева и Сосина.

- Где они?

- Во взводе разведки, у Китаева.

Как они остались в полку, я примерно догадывался. Разведчики Китаева мастера не только искать и находить, но и прятать. Вот и спрятали мальчишек до поры до времени. Может, и старшая Володина сестричка помогла. Она, Валя Синева, 17-летний доброволец, служила в медсанбате дивизии.

Вызвал я Китаева с обоими его подопечными. Лейтенанту - выговор за самовольство, а ребят приказал отвезти на ближайшую железнодорожную станцию и отправить домой, в тыл. Отвезли, отправили, но дня три спустя они у нас опять объявились. Теперь ходатайствовать за них пришли не только Бобриков с Китаевым, но и тогдашний замполит Терехин. Ну что ж, так и стали эти сорванцы сынами 1-го гвардейского воздушно-десантного полка. Добились своего. Да и нам ни разу пожалеть не пришлось, что взяли мальчишек. На Ловати, в первом же разведывательном поиске, Володя Синев гранатой подорвал фашистский пулемет. Потом вместе с рядовым Нужиным привел из вражеского тыла троих пленных, захваченных разведчиками Китаева. И вот сейчас взял пленного - сам, в одиночку.

Спрашиваю Володю:

- Как взял его?

- Был я, - отвечает, - на ничейной земле с лейтенантом Китаевым. Обнаружили новые огневые точки фашистов у станции Братешки. Лейтенант послал меня с донесением. Ползу лугом, от копны сена к копне. Гляжу, из одной копны голова высунулась - фашист. Подполз я вплотную, вижу, работает он на радиопередатчике. Один. Ну, скомандовал ему: "Руки вверх! Бросай оружие!" Потом велел надеть радиостанцию, взял его автомат и привел сюда...

В тот же день по моему ходатайству Володя Синев за взятие "языка" был награжден орденом Красной Звезды. А два дня спустя отличился в бою и был награжден медалью "За отвагу" второй сын полка - Анатолий Сосин.

Захваченный Синевым пленный помог нам уточнить оборону противника перед Решетиловкой, на железнодорожной насыпи и на высотах, что западнее села. Выяснили мы, что оборона тут сильная, что взломать ее можно лишь с помощью танков и солидной артиллерийской поддержки. Танков у нас нет, из артиллерии собственные "полковушки" да приданный нам 13-й отдельный гвардейский истребительно-противотанковый дивизион капитана М. Ф. Литвиненко. Вооружен он 45-миллиметровыми пушками. А нам нужны гаубицы. Только они способны разрушить фашистские укрепления на железной дороге, в населенных пунктах и на высотах. Запросил я комдива, но он дать полку тогда ничего не смог. Что же делать?