Пузырь в нос

А через два дня мы нырнули, и были таковы. Бай-бай!

Цусима

...не скажет ни камень, ни крест, где легли во славу мы Русского Флага...

Вьетнамская база Камрань осталась далеко позади. Там произошла смена экипажей атомохода - первый экипаж, отморячив свои полгода вместо предполагаемых девяти месяцев, возвращался во Владивосток на среднем десантном корабле.

"Стоял ноябрь уж у двора". Здесь, в Китайском море, был бархатный сезон, или второе лето. Голубое, безоблачное небо; теплое ласковое солнце; изумрудное море. Тропическая форма одежды и непривычное полное ничегонеделание. Вся служба заключалась в дежурстве по команде - мичман пасет матросов - и трех построений в трюме на танковой палубе на подъем Флага, после обеда и перед сном. Загорали и читали днем; вечером, закрепив на носовой башне экран, крутили кино. Курорт! Слегка угнетал сравнительно скудный надводный рацион, и пронырливые офицеры-подводники пошли брататься с офицерами-надводниками. Дело в том, что подводники - прямые потомки пиратов, причем, самых беспощадных. Все, что обнаружено - цель, а всякая цель подлежит уничтожению. Легкий холодок взаимного презрения, заложенный еще в училищах, преодолевался либо землячеством, либо теплым тропическим шилом, настоянным на всевозможных цитрусовых корочках. Братского напитка оказалось много только у КИП-овца ГЭУ, и поделившись тайной со своим однокурсником, комдивом-два, друзья пошли прочесывать на лояльность "люксов"-надводников. Боевой частью пять на этом корабле командовал единственный офицер-механик, старший лейтенант, который дневал и ночевал у своих редко исправных дизелей польской сборки. Вышли на офицера-связиста. Он спал в рубке связи и в каюту приходил очень редко - попить чайку и проверить качество приборки. Наши связист и начальник РТС общались с ихним старпомом - тоже однокурсники. Связист-надводник оказался неразговорчивым и не очень общительным, но после первых посиделок просто отдал подводникам запасной ключ - владейте, мол. Заходили перед сном пропустить "по пять капель под сухарик" и послушать приемник. Москва вещала на низкие широты только на местных языках, а вот песни были на русском. И на том спасибо. Если хозяин-связист "был дома", вестовой приносил чай, хлеб с маслом, консервы всякие... Врубали хозяйский "Панасоник" и крутили Высоцкого, Окуджаву.

Зам придумал всем писать конспекты и рефераты на общественные темы объемом в 12-листовую ученическую тетрадь, чтобы чем-то занять народ. Если каждая кухарка должна уметь управлять государством, то чем хуже офицеры подводники? Хоть теоретически, в письменном виде. Побурчали для порядка и написали. Почему бы и нет?

Так изо дня в день. Предаваясь праздности и лени, незаметно подошли к Цусимскому проливу. Говорят, над полями больших, жестоких битв витает особый дух - дух сражений. Случайно ли, специально так вышло - пролив проходили ночью, но весь народ шарахался по кораблю и не спал. Видно, витал в районе самого крупного и жестокого морского сражения Русский Дух Цусимы и будоражил русскую душу. Уточнили время и место у штурманов: к месту начала сражения подойдем в два часа ночи, к месту окончания битвы - к полудню следующих суток. Если СДК сможет идти под обоими дизелями. И старик, несмотря на польскую постройку, сделал это! Видно, и здесь не обошлось без духа Цусимы. Еще штурмана сказали, что это район интенсивного рыболовства, и будет много японских шхун.

В каюте связиста накрыли стол - помянуть те далекие и смутные, но несомненно героические времена, когда дрались насмерть в пределах прямой видимости.

- А вот выиграй мы Цусиму, - бросил пробный шар КИП-овец, - может, и коммунизма бы не строили? Могли ведь выиграть, и всю русско-японскую войну тоже.

- Ты что, обалдел? - урезонил его комдив-два. - С чего это? Японская эскадра имела явное превосходство.

- Иметь-то имела, но в ней был сосредоточен весь их флот. А у нас три таких флота было, и каждый в отдельности японский превосходил, по крайней мере, в броненосцах. Первая Тихоокеанская эскадра, Балтийский флот, КИП-овец загибал пальцы, - и Черноморский флот с его "Очаковым" и "Потемкиным".

- И что?

- А "Широка страна моя родная". Попробуй, собери все это в одном месте да в одно время.

- А что ты читал про Цусиму?

- Что и все - "Цусиму" Новикова-Прибоя. Но - не очень. Мнение сверхсрочника о тактике, да еще с классовых позиций.

- А "На "Орле" к Цусиме", кажется, Крылова?

- Не, листал только. Но это - вещь. Писал корабельный инженер, знал, что писал. Может, начнем потихоньку, чтобы не было внезапности?

Автоматчик достал фляжку и составил вместе три стакана.

- По чуть-чуть?

- Пойду, пну вестового, - подал голос хозяин-связист, - пусть чайку и чего-нибудь закусить принесет...

Подводники вытащили по белому сухарю - с ужина.

- Может, попозже?

- Не, ночью его не дозовешься, а чаек мы и сами сообразим, кипятильник вон есть.

Пропустили по двадцать пять грамм под сухарик. Потянуло на разговор.

- Связь у нас тогда была ни к черту, - многозначительно произнес хозяин-связист.

- Угу, а сейчас она стала лучше, - хмыкнул комдив-два, главный электрик атомохода, - из-за нее одна лодка осталась в Камрани, так и не окунулась в Индийский океан. Перегрелась на сеансе связи, квитанцию ждали. А мы сколько пропотели? А вот афонинцы не смогли или не захотели.

Связист крепко замолчал.

- Между первой и второй... - нарушил КИП-овец неловкое молчание.

- Давай.

Повторили.

- Пойду, вестового отловлю, - поднялся связист.

- А из каюты, по связи?

- Без толку, надо идти, - и вышел, вздохнув.

- Ну вот, обидел парня.

- А чего обижаться. Американские фрегаты видел? Антенн вообще не видно. А у нас все наружу топорщится. Сметет все первым же осколком, и отвоевались...

- Ладно, сегодня не День Связи. А про Цусиму лучше всего в Советской Военной энциклопедии читать. Коротко, сжато и между строк много...

- И что ж ты вычитал между строк?

- А много. Например, что Рожественский отпетым дураком не был, и самодуром тоже. И то, что это было ну... как репетиция Первой Мировой. Генеральная репетиция, так сказать. После русско-японской все пошло в тираж - и сплошной фронт, и проволочные заграждения, и атаки цепью, пулеметы, крейсера-рейдеры... И революция в спину. Причем, большинство новшеств вводило, как сказал Ленин, "реакционное, отсталое и безграмотное русское офицерство".

- Ну, Ленин - это Ленин... А японский флот просто был технически совершенней, и потому всех побеждал...

- Ты уверен? Почему-то до гибели Макарова на "Петропавловске" Того избегал драться, да и какой он, в жопу, японский? Миноносцы сплошь английские, крейсера - французские. Броненосцы - да. Но за полста лет до этого в Японии вообще флота не было, ни одного суденышка паршивого, а тут броненосцы, да еще супер! Ни хера ж себе? Откуда? Без помощи сбоку тут фиг обошлось.

- Ну и что ты хочешь сказать?

- А хочу сказать, что эту войну нам "союзнички" подсунули, еще по Крымской войне. Причем, даже подготовиться не дали. А когда япошки нам бока помяли, и мы решили дать бой - так подписали в Штатах этот Портсмутский мир. А годовалые большевики - первый съезд в Лондоне - ура! революция! Война и революция, и все из Лондона. Как тебе?

Помолчали.

- Что-то связиста долго нет. Как думаешь, при нем можно говорить про революцию?

- Хрен знает. Парень недалекий, или прикидывается, но на стукача не похож. Думаю, можно. Хотя - кап-три на корабле второго ранга...

- Связисты - не карьеристы.

- Не скажи. Для связиста-надводника кап-три - это прилично. А может, "залетный"...

- Может, спросить?

- Да не надо. Захочет - сам скажет. Кстати, лейтенант Колчак по-нашему кап-три - в ту войну миноносцем командовал. И нехило командовал. Знаешь про то?

- Не очень. Хотя Пикуль в "Три возраста Окини-сан" пишет про него нормально.