Проходные дворы биографии

Папа забыл соломенную шляпу в электричке, и ему ее выбросили в окно после того, как поезд тронулся.

Ходил по Риге, лежал на пляже – хорошо, но не хватает чего-то. Подумал и решил, что не хватает вредного, злого, упрямого Тутика!

Письмо обрывается.

Тутик! Второй день моего рижского пребывания. Спал как убитый, но разбудили в половине девятого и потащили завтракать.

На завтрак дали манную кашку и макароны. Я очень наелся, несмотря на стоны отдыхающих. После завтрака – на море. Погода сегодня – на убой. На небе – ни облачка. Но у моря ветерок, плывут мимо – в буквальном и переносном смысле – коричневые фигуры. Лежал и загорал. Полежишь-полежишь – и в море. Поплаваешь-поплаваешь – и на песочек. Так я провалялся до обеда.

Обед в 2 часа. В меня влюбилась наша подавальщица и по сему случаю обслуживает нас раньше всех. На обед было: суп ужасный с ушками и картошкой. На второе дали тушеную капусту, которую я еле осилил. Влюбленная официантка пыталась всучить мне еще одну порцию капусты. Отдал ее папе. После обеда взял деньги и пошел в Майори (следующая станция после Дзинтари). Это вторая Рига – уйма магазинов. Заходил в каждый и спрашивал чего-нибудь. Ничего не давали. Зашел на почту, купил открыток и марок.

Ты, Тутик, заметила, что я пишу простыми, нераспространенными повествовательными предложениями? Это потому, что сейчас уже поздно, я очень устал и боюсь распространяться в предложении. Здесь устаешь очень.

После похода в Майори смотрел на пинг-понг – скучно. Принял душ – полегчало. Играл в волейбол чуть-чуть – с детьми. Нудно. Занимался дикцией с полчаса и пошел играть в бильярд. Проиграл пять партий и одну выиграл – расстроился. Записался в библиотеку и взял Бальзака. Буду паинькой-мальчиком, буду читать, купаться, загорать и писать письма моей киске.

8 числа приезжает много вахтанговцев – интересно, кто?

Твой А.Ш.

Целую.

Третий день моего пребывания в Риге. Встал, вернее, разбудили, в 8 ч 35 минут. Обмыл рожицу и поперся в столовую. Дали: салатик с чем-то, колбаску с рисом и чаек. Наелся и пошел к морю. На море волнение в 2 балла. На волнах гребни. Волны раза в 4–5 больше, чем от речного трамвайчика.

На пляже натянута сетка и играют в волейбол. Очень приятно. Песок – как мелкая соль, чистый, теплый. Можно падать, кувыркаться и т. д. и т. п. Играл до обеда.

На обед дали – да ну к черту – не буду писать про еду. Скажу только, что после обеда пошли с папой на станцию и выпили по бутылочке пива. Странно, но тут продают не «Рижское», а «Жигулевское».

Сейчас мы с папой на телефоне в Майори. Получить разговор с Москвой очень просто и легко. Напиши мне, Тутик, точно день, когда ты в Москве, а я тебе напишу, когда точно я позвоню, ладно?

Ходили по Майори и заходили во все магазины. Очень интересно, что здесь уйма женского трикотажного белья, по-моему, в Москве за ним очереди. Тутик, обязательно, во что бы то ни стало, напиши мне размер своего тела. Сегодня в магазине были купальники, трикотажные, довольно красивые, 42–52 размеры.

Я растерялся и вышел. Вот!

Сняли для мамы комнату, она в субботу приезжает! Так что обязательно зайди до четверга к нам и передай письма и приветы.

Иду бриться, потому что у меня неприличный вид. Я с Москвы не брился – представляешь?!

Целую.

Твой А.Ш.

Тут! Утром была ужасная погода – ветер, холод. Пришлось надеть костюм и идти в столовую. Позавтракал и пошел в лес – заниматься дикцией. Сидел на веранде, играл в домино и увидел, что с чемоданами идут Глеб Ивашкевич, Ленька Калиновский и Гарри Дунц [5]. Наверное, будет веселее.

Вот сейчас пишу, а вижу, двое воров напали на одного из наших, но их удалось свистками прогнать. Вообще, ты знаешь, здесь бандитов больше, чем в Москве. Только что на вокзале в Дзинтари убили кассира с деньгами. Каждый вечер режут в лесу и раздевают влюбленные парочки.

Каждый раз иду в столовую и надеюсь на твое письмо. Тут в столовой прибит ящик с полочками. На каждой полочке письма на определенную букву. Мне ничего нет.

Сегодня 6-е. Уехали мы 2-го, а мне ничего нет. Сюда письма идут три дня. Вот мигает свет, значит, сейчас его выключат совсем.

Сегодня ходил по лесу и занимался – кругом парочки влюбленных – завидно и обидно. Почему они вместе, а мы отдельно? Несправедливо.

Идет проливной дождь. Сразу стало нудно и неинтересно. Все расползлись по комнатам, и я расползся. Говорят, что дождь может зарядить на месяц, а может пройти сразу.

Целую!

Твой А.Ш.

Тутик! По-прежнему скучно. Погода с утра была ужасная – лил дождь. Сейчас разгулялась немного, но солнца нет. В твоей ручке кончились чернила, и папа пошел покупать. Кочует страшно. Даже с одной дамой разговаривал на пляже. Ну, он у меня дождется! В субботу мама приезжает.

Вот в окошке идет Нехлопоченко с мужем [6], наверное, только что приехали. Вообще сегодня должны приехать 30 вахтанговцев. И Львова [7] приедет – представляешь удовольствие! Сегодня вечером кино – «Песни на улицах». Проиграл сейчас в бильярд. Ужасно глупо. Имел 7 шаров, а у него 5, и три шара ему подставил подряд под самую лузу. Огорчился и не стал больше играть. Но в игру не везет – в любви везет. Надеюсь, что ты меня по-прежнему любишь, хотя я вчера (грешен) выкурил одну папироску после пива, и она у меня стала куриться с рогами. Это видимый признак, что мне изменяют. Не надо, Тутик! Я лучше!

Сейчас в клубе будет доклад директора о «режиме дня и влиянии его на физическое состояние» – пойду посмеюсь.

Написал письмо Журавлям в игриво-шутливом тоне. Пишу, что все прекрасно, а сам в душе «рыдаю». Вот. Мне почему-то очень запомнилось твое лицо на вокзале, когда уезжал поезд. Я так и не могу понять, что оно выражало: тоску, грусть, безразличие или разочарование, но выражение было таинственное и заманчивое. Не смейся! Ей-богу! Напиши, что ты чувствовала тогда, когда поезд трогался.

Целую. Твой А.Ш.

Тутик! 11 часов утра, 8 июля. Лежу на кровати и бессмысленно смотрю в потолок. На нем паук. Погода холодная и сырая. Прогноз на июль ужасный – ничего хорошего не предвидится, а без моря и пляжа тут делать абсолютно нечего.

Настолько скучная жизнь, что фактически не о чем писать, а писать хочется. Как жалко, что мы не можем с тобой переписываться быстрее. Я пишу, а ты тут же на мое письмо отвечаешь, в этот же день. А то пишешь, пишешь, а дни бегут вперед, и получается, что мы с тобой живем задним числом.

Вчера начал учиться играть в пинг-понг. Получается плохо. Если будет такая погода, то завтра поеду в Ригу. Пойду в Старую Ригу – там, говорят очень красиво, схожу в музей западной живописи и архитектуры.

Я уже знаю несколько слов по-латышски. Улица по-латышски iela (иеля). Знал еще, как парикмахерская, но забыл. Буду запоминать дальше и писать тебе.

Здесь появился виолончелист Власов – наш знакомый – у него аппарат «Киев», все время снимает нас, так что будет много карточек. Все портит погода!

Целую.

Твой

Тутик! Золотой мой, милый, дорогой! Получил твое первое письмо. Как я обрадовался, как я люблю тебя! Милый мой, твое письмо очень меня взволновало. Я открыл у тебя новое, мне еще незнакомое качество: качество, которое ты всегда носишь в себе, внутри, – ласку. Ты ведь очень ласковая, когда хочешь, и в письме это проявилось в полную силу.