История штурмана дальнего плавания

С прибытием к устью реки Шат-эль-Араб приняли иракского лоцмана и вошли в достаточно широкий фарватер. По обоим берегам тянулись бесконечные финиковые плантации. Эти исторические места гораздо живописней по сравнению с Ходейдой. На правом берегу земли Ирака, а на левом — земли Ирана. Граница без разделительных знаков — по фарватеру. С наступлением сумерек стали на якорь в ожидании следующего светового дня. Движение в тёмное время суток по реке не проводилось из-за отсутствия навигационного оборудования. Рано утром движение продолжили.

На подходе к порту Басра всё чаще встречаются суда, ожидающие постановки к причалу под обработку. Наш теплоход был полностью со специальным грузом. Получателями груза были военные, поэтому постановку к причалу они обеспечили вне всякой очереди. В течение трех суток выгрузка нашего судна была закончена. Весь период стоянки у причала на борту для охраны судна находился патрульный наряд из иракских военнослужащих. Постоянно дежурили три человека — у трапа и по одному маневрирующему с каждого борта.

В отведённом для них помещении разместился старшина наряда и очередная смена. Со всем этим контингентом у экипажа сложились дружественные отношения. Наш боцман даже усвоил неприличное по звучанию арабское слово «друг». Ежесуточно из судовой артелки им выдавали продукты питания. Приготовлением они занимались самостоятельно где-то на берегу. По их просьбе было разрешено им использовать в кормовой части средней надстройки пост дезактивации — для принятия душа и стирки белья.

По ночам было прохладно, но в дневное время на открытых палубах всех донимала жара. Известное дело — Персидский залив. С окончанием грузовых работ все грузчики и военные покинули борт судна. Под проводкой лоцмана теплоход «Солнечногорск» был поставлен на якорь далеко от порта внизу по течению в ожидании погрузки ящиков с финиками для советских потребителей. Потянулись долгие дни ожидания. Палубная команда занималась подготовкой судна для приёмки очередного груза на обратный рейс. На борту осталось достаточно много сепарации в виде досок и обрезанных скруток проволоки от креплений грузовых автомобилей. Вокруг судна постоянно курсировали местные лодки, подбирающие из воды выбрасываемые доски. Если бросали доску на баке все лодки устремлялись к месту падения доски. Трофей доставался наиболее быстрому. Потом гонка на корму, когда доску бросали с кормы. За подобные «представления» боцман получил серьёзное внушение от первого помощника. А вот за случай с проволокой пришлось ему держать ответ уже перед самим капитаном Кнабом:

— Ну а если бы этот несчастный вместе с лодкой утонул, кто бы нёс ответственность перед местными властями — боцман?

Оказывается, большую охапку проволочных скруток боцман зацепил на гак стрелы и стал опускать по просьбе лодочника на его утлое судёнышко, которое не выдержало такой нагрузки. Лодка вместе с проволокой ушла под воду. Лодочник, уцепившись за гак, был поднят на палубу. Позже его доставил на берег судовой агент. Инцидент был исчерпан, но могло быть и хуже. Море шуток не любит.

Продолжительная стоянка в реке всем достаточно наскучила. Практиканты обрабатывали свои астрономические наблюдения, заполняли отчеты и дневники по преддипломной практике. Не обошлось без некоторых «умельцев», которые обратным ходом с помощью звёздного глобуса создавали задачи по определению места судна, якобы на переходе астрономическим методом для своих отчётов. Другие просто бездельничали. Так наш питерский курсант Князев, лежа в каюте на диванчике, наконец, выразил свою сокровенную мысль:

— Эх, напиться бы да поблевать… Скукотища!

В этих условиях я свой досуг заполнил расширением запаса английских слов и зазубриванием английского алфавита. Последнему способствовала встреча на переходе Порт Суэц — Ходейда со студентом из Йемена, который попутно добирался на нашем судне домой на зимние каникулы. Беседа с ним удивила хорошим знанием английского языка и свободным владением алфавитом. «Надо же, такой невзрачный черномазый, а так свободно выдаёт по-английски» — по доброму ему позавидовал. «А я что — хуже него?» Пришлось навёрстывать.

Дополнительно к этому появился интерес к обширным записям арабских слов и цифрового счёта «вагет, этнин, телате…», накопившимся за период стоянки в Басре. Оказывается, при желании расширить свои знания скуки не бывает. Преддипломная практика это подтвердила.

Без каких-либо приключений теплоход «Солнечногорск» с полным грузом фиников возвратился под выгрузку в порт Николаев.

Остатки времени преддипломной практики были заполнены ещё одним коротким рейсом на танкере «Урал» из Одессы в порт Марсель с грузом дизельного топлива. После сдачи которого возвратились в порт Батуми. Далее поездом выехали в мореходку. Впереди государственные экзамены. Учёба приближалась к концу.

2. Государственные экзамены, начало трудовых будней в АМП

После зачётов последней плавпрактики к концу мая были продолжены оставшиеся лекции по предметам, вынесенным на государственные экзамены. Далее для всех пяти групп в актовом зале была прочитана последняя лекция «Об этикете командиров флота» — как пользоваться вилкой, ножом, как вести себя на приёмах, и ряд других полезных советов для приличного поведения. В этой связи напомнили со ссылкой на Петра I, что «штурманы — народ племени хамского, водку пьют и сквернословят, но за знание навигацких наук в кают-компанию пущать…».

В июле месяце начались государственные экзамены. Председателем комиссии на судоводительском отделении был назначен профессор высшей мореходки имени С.О. Макарова из Ленинграда г-н Лесков М.М., капитан дальнего плавания, автор учебника «Навигация». Он прилетел в Ростов-на-Дону буквально за сутки перед началом экзаменов по нашей специальности. Наряду с функциями председателя экзаменационной комиссии у него было право отобрать лучших курсантов продолжить без вступительных экзаменов учёбу с 3-го курса в высшей мореходке, именуемой в обиходе «Макаровкой». Такое предложение поступило позже и мне.

После беседы по «навигацким» вопросам на экзамене профессор Лесков М.М. задал мне дополнительный вопрос вне программы — понятие об интегралах. Он экзаменовал, оказывается, тех курсантов, которые были предложены училищем в список для продолжения учебы в «Макаровке».

Но к тому времени, когда уже оставался последний экзамен, по «Мореходной астрономии», в Ростов-на-Дону с моего подтверждения прибыла вся моя небольшая семья — Люся с дочуркой на руках со всеми нашими пожитками: железная кровать, жестяная ванна для купания дочери да пара чемоданов с одеждой и бельём. При необходимости жестяная ванна применялась как спальное место для дочурки. Остановились временно на несколько дней у известного нам ранее Михайловича, проживающего рядом с нашей мореходкой. Его дочь Лариса к тому времени вышла замуж за нашего однокурсника А.К. Протасовского [40] — известного футболиста из училищной команды. С ним мы познакомились достаточно близко в период совместной плавпрактики на т/х «Минусинск».

На мой отказ от продолжения учёбы в «Макаровке» с заверениями, что продолжу учиться заочно, замполит нашей мореходки не злобно проворчал:

— Попоженились, понимаешь, понаплодились… Пойдёте по морям, по океанам, не очень-то будет много времени у вас для заочной учёбы!

К тому времени первый курс ОИИМФ-а был почти полностью закончен с неплохими оценками в студенческой зачётке. В процессе работы на судах, действительно, времени для заочной учёбы у меня оказалось крайне мало, на каждый курс потребовалось практически по два года. Штурманская работа была на первом месте, что в конечном итоге себя оправдало. Став капитаном, опередил всех своих однокурсников на год, хотя при распределении в мореходке заходил на комиссию седьмым в общем списке из 120 выпускников. Впереди оказались старшины, отслужившие в армии, они набрали существенные баллы дополнительно за свои старшинские обязанности в училище.