История штурмана дальнего плавания

Члены экипажа на острове Рождества (Индийский океан), т/х «Долматово», сентябрь, 1966 г.

из грузового отчета второго помощника Тимченко И.Г.; т/х «Урицк» с полной загрузкой трюмов и палубы балансами (Pulpwood) в рейсе Ленинград — Маргера (Италия), 1965 г.

После прорыва блокады Тонкинского залива, Вьетнам, 1965 г.; т/х «Урицк», 2-й помощник Тимченко И.Г.

Представители ММФ (вверху) и работники В/0 «Совфрахт» (внизу) в загранкомандировке, порт Дубай, ОАЭ, 1990 г.

Вот она, наследница корней яблони Адама — Прародителя рода человеческого в устье рек Тигр и Евфрат, вблизи города Эль-Курна, Ирак, 1972 г. Капитан т/х «Василий Белоконенко» Тимченко И.Г.

Тимченко И.Г. — капитан т/х «Фирюза» на ходовом мостике при заходе в порт Венеция, 1967 год (6-й год после окончания училища: став капитаном, на год опередил всех своих однокашников 1961 года выпуска).

В почётном строю с работниками АМП капитан Тимченко И.Г. (третий слева) на ноябрьской демонстрации, г. Жданов, 1980 г.

1. Преддипломная практика, т/х «Солнечногорск»

Готовясь к выезду, руководителю практики надо было решить немало неотложных вопросов — собрать санитарные паспорта с отметками о прививках жёлтой лихорадки, оспы и др., получить документы по линии 1-го отдела для выписки в г. Одессе «Паспортов моряка», именуемых в обиходе «мореходкой», оформить получение сухих пайков для всей группы на период переезда, получить денежное довольствие и т. п. Измотавшись по отделам, КАП ТРИ упустил, однако, один немаловажный вопрос — остановка группы на ночлег в вечернее время в г. Одессе. Поэтому сам отправился в гостиницу, а группе дал команду переждать до следующего утра в зале ожидания на железнодорожном вокзале. Временно мы были предоставлены сами себе. Позже мы узнали, что другие группы из нашей мореходки в аналогичной ситуации останавливались в помещениях ОВИМУ в аудиториях или спортзале, но об этом надо было побеспокоиться заранее. Сложив свои чемоданы в один из углов вокзала, выставили вахту и отправились гулять по ночной Одессе:

В первой половине очередного дня в отделе кадров ЧМП получили приказ о назначении на теплоход «Солнечногорск». Разделив наших практикантов на три группы, под руководством старшин отправились на междугородном автотранспорте в порт-пункт Октябрьск порта Николаев. Уставшие, но довольные, добрались, наконец, на это замечательное судно — наш новый дом на ближайшее полугодие.

Руководитель практики КАП ТРИ задержался на пару дней в Одессе для оформления наших паспортов моряка. На судно он прибыл, когда погрузка судна уже подходила к концу. Нашу группу расселили по каютам по три человека, используя каютные диваны как спальные места. Благо, что судно большое и новое. Имеет достаточно жилых кают и спасательных мест в шлюпках для экипажа — 41 и для практикантов — 29. Влившись в судовой распорядок, мы приступили к изучению устройств судна и его оборудования.

Твиндечный сухогруз с пятью трюмами дедвейтом 11050 тонн, силовая установка Фиат 8000 л.с., скорость в грузу 17 узлов. Построен на Гданьской судоверфи в Польше в 1958 году. Грузовое устройство — стрелы грузоподъёмностью по 5 и 10 тонн, тяжеловесные — 25 и 50 тонн. Прекрасный мореход с районом плавания 12500 миль. Судном управлял всем известный в то время почтенного возраста капитан г-н Кнаб.

Декабрь — неустойчивая погода, начало южной зимы. Часто идут дожди, появляются туманы. Закончив крепление палубного груза — грузовых автомобилей ГАЗ для доставки в порт Басра и ящиков на твиндеке с запчастями для доставки в порт Ходейда, мы снялись в рейс. Под проводкой лоцмана прошли большую часть подходных каналов, за развилкой вскоре попали в густой туман, снизили до минимума скорость. Продолжили движение на выход из канала, ориентируясь по РЛС. Однако, пройдя остров Первомайский, на повороте вблизи Кинбурнской косы запоздали с крутым поворотом вправо и оказались на отмели — почти прямо по носу позже обнаружили светящий знак, стоящий на косе.

Попытки отработки на задний ход были безрезультатны, судно плотно сидело на мели. Выставили практикантов на баке — для ударов в колокол, на корме — для ударов в гонг. Запросили по радио помощь двух буксиров из порта Одессы. Медленно потянулось время ожидания. Когда туман стал реже, по каналу пошли суда на Николаев и на Херсон, а т/х «Солнечногорск» продолжал стоять в ожидании прибытия запрошенных буксиров. Потеряли почти сутки до прибытия спасателей.

Разборки по случаю посадки на мель капитан г-н Кнаб произвёл на капитанском мостике со штурманским составом и лоцманом без доведения причин случившегося нашим практикантам. Была «выработана» своя рабочая версия — отказ РЛС. Позже, не один год отработав капитаном и более близко познакомившись с некоторыми капитанами из ЧМП, сложилось личное убеждение, что подобное — это результат «барского» капитанства: судном управлял на переходе исключительно лоцман и помогал ему старший помощник. Когда навалился туман, капитан г-н Кнаб оказался не готовым принять на себя всю полноту командования, остался в роли наблюдателя. Ему следовало в тумане лично непрерывно находиться у радара, управляя движением судна. В противном случае, как правило, результаты оказываются отрицательными, что и произошло тогда.

Прибывшие буксиры-спасатели приняли на гак по швартовому концу, более мощный буксир на корме и вспомогательный на баке. Совместно с работой судового двигателя на задний ход они без особых проблем стащили наше судно на фарватер. Теплоход «Солнечногорск» благополучно последовал далее на рейд порта Одессы, где подводную часть обследовали водолазы. Не обнаружив на днище повреждений, грунт на месте посадки был песчаным, продолжили неудачно начатый рейс теперь уже курсом непосредственно на пролив Босфор. Дай Бог дальше, как говорится, пройти по морям без особых приключений!

Не зря, вероятно, существует поверье о парности неприятных событий. Непосредственно на подходе к проливу получили информацию о закрытии Босфора в связи с произошедшим столкновением двух судов. Поэтому теплоход «Солнечногорск» лёг в дрейф в ожидании разрешения на проход проливом. Более суток проболтались у входа. Наконец, к концу очередных суток вошли в пролив. В северной части на азиатском берегу сурово просматриваются амбразуры береговых орудий. Сам пролив перегорожен противолодочными сетями, в середине которых развёрнута часть сети для осуществления одностороннего прохода судов. При возникновении опасности это окно легко перекрывается возвращением на место отведенного крыла. Настороженность к северному соседу здесь явно не скрывалась.

Со времён парусного судоходства внутри пролива существовало левостороннее движение. Оказывается, у северной границы при смене сторон движения столкнулся со встречным судном югославский танкер, идущий из Чёрного моря. На танкере возник пожар, он потерял движение, был снесён течением на банки Умурьери. Второе судно было отбуксировано на рейд Ахыркапы. На танкере пожар потушить не удалось, судно погибло. В процессе интенсивного пожара на танкере движение по проливу, естественно, было запрещено. Во время нашего прохода догорала на танкере кормовая надстройка. Удивительно было видеть раскалённые красные листы металла бывшей надстройки на фоне вечернего босфоровского неба. Красоты пролива, казалось, померкли по сравнению с этой грандиозной аварией.